Все о страсти - Стефани Лоуренс

— Это всего-навсего разорванная шляпка.

Подавшись к нему, она переплела его пальцы со своими.

— Оставь это. Сегодня еще полно дел, и я хочу, чтобы все было идеально.

В ее глазах ясно читалась мольба. Джайлз знал, как она старалась, сколько сделала для того, чтобы праздник состоялся, как мечтала об успехе.

— Хорошо. Мы поговорим об этом позже.

Франческа благодарно улыбнулась и пошла к двери.

Он последовал за ней, в хаос наступающего дня.

И следовал почти до вечера, не по пятам, но редко выпуская ее из виду. Чем больше он думал о погубленной шляпке, тем меньше ему это нравилось.

Раньше ему никогда не доводилось играть роль хозяина на подобных праздниках, однако он прекрасно с ней справился: обходил газоны, приветствуя арендаторов и их семьи, останавливался поболтать с владельцами лавок. Мать и Хенни тоже старались изо всех сил. Потом Джайлз пошел посмотреть, как управляется Хорэс с состязаниями лучников, наделил призами выигравших к этому часу и пообещал попросить графиню вручить главный приз. Тем временем Франческа оживленно болтала с женой Галлахера.

Сегодня о формальностях было забыто. Лорд и леди замка запросто беседовали с арендаторами о том о сем, и хотя подобное испытание было нелегко выдержать благородной даме, Франческа наслаждалась каждой минутой — экспансивно жестикулировала, сверкала глазами, выражавшими неподдельный интерес. Джайлз невольно задался вопросом, о чем идет речь. Но тут она посмотрела вниз и улыбнулась. Оказалось, что младшая девочка Салли цепляется за юбку матери. Малышка была очарована доброй дамой, и Франческа с улыбкой нагнулась, чтобы поговорить с ней. В своем платье для прогулок в кремово-зеленую полоску, она выделялась из толпы. К ней одна за другой стали подходить женщины, и как ни хотелось Джайлзу увести ее, пришлось приветствовать кузнеца.

Здесь присутствовали только те, чья жизнь так или иначе была связана с поместьем. Поэтому не приходилось волноваться, что Ланселот со своими театральными выходками проникнет сюда. Может ли быть так, что он каким-то образом замешан в пропаже и уничтожении шляпки?

Франческа наконец освободилась. Джайлз взял ее под руку.

Она улыбнулась ему:

— Все идет прекрасно.

— А разве могло быть иначе, если за дело взялись ты, Уоллес, Ирвин, Кантл, мама и Хенни?

— Но и ты не бездельничаешь! Джайлз небрежно отмахнулся.

— Скажи, не пытался ли Ланселот Гилмартин увидеться с тобой со дня нашей поездки к Сэвн-Бэрроуз?

— Нет. Ни разу.

— А до того?

— Да, но я велела Ирвину не принимать его, помнишь?

Джайлз отвел ее в сторону. Те, кто ждет своей очереди, могут потерпеть еще минуту.

— Скажи, а Ланселот не мог изорвать твою шляпку?

— Каким образом? Она была в моей комнате.

— Это ты так считала, а что, если нечаянно оставила ее где-то в другом месте? Пусть в замке полно слуг, но он такой огромный, что любому легко проскользнуть сюда незамеченным и так же выйти.

Франческа покачала головой:

— Не могу поверить. Он, должно быть, рассердился, но при чем тут моя шляпка?

— Совершенное ребячество. Поэтому я и подумал о Ланселоте.

— Мне кажется, ты придаешь этому инциденту слишком большое значение.

— А мне кажется, что ты недостаточно серьезно к нему отнеслась. Но если не Ланселот..

Джайлз осекся. Франческа проследила за направлением его взгляда. Он смотрел в сторону ямы, где под присмотром Фердинанда жарилась на вертеле бычья туша.

— Но в этом и подавно нет никакого смысла! Фердинанд ничуть не злится ни на тебя, ни на меня.

— И не был раздражен, когда ты оказалась глуха к его страстным мольбам?

— Он итальянец, и все его мольбы звучат страстно. Нет, поверь, ты волнуешься из-за пустяков.

— Но подумай, твоя любимая вещь, шляпка с пером, кем-то намеренно уничтожена и спрятана в вазе. Я не успокоюсь, пока не обнаружу, кто и почему сделал это.

Франческа нетерпеливо вздохнула. К ним нерешительно приблизились фермер и его жена.

— Ты так упрям. Тут нет ничего особенного.

Ослепительно улыбаясь, она выпустила руку Джайлза.

— Ты сильно ошибаешься. Есть, и я хочу узнать, что именно.

Джайлз учтиво кивнул фермеру и выступил вперед.

Франческа с досадой поняла, что ее мысли то и дело возвращаются к тайне испорченной шляпки. Должно же быть какое-то простое объяснение!

После пятнадцатиминутной беседы с целым выводком хихикавших горничных она была уверена, что объяснение найдено. Когда Джайлз пришел, чтобы проводить ее на ристалище, где состязались лучники, она взяла его за руку.

— Нашла!

— Что именно?

— Разумное объяснение пропаже шляпки.

— Какое же? — хищно прищурился Джайлз.

— Пойми, если кто-то хотел отомстить мне за то, что я ему причинила или не причинила, вряд ли он спрятал бы шляпку в вазе. Она могла пролежать там много месяцев или даже лет.

Джайлз нахмурился.

— Но представь, — продолжала она, — что я оставила ее где-то в доме и на нее, скажем, нечаянно пролили воск для полировки мебели. Любая горничная пришла бы в ужас, в полной уверенности, что ее уволят, хотя ни ты, ни я не сделали бы ничего подобного. И что остается горничной? Она не может спрятать шляпку и унести из дома: в ее платье и переднике нет карманов. Поэтому она и бросает шляпку в вазу, где никто ее не найдет.

— Но она вся изорвана, а перо сломано.

— Это могло произойти, когда горничная пыталась поставить ветки в вазу. Я только что говорила с ней. Она сказала, что шляпка запуталась в концах веток, когда она вытащила их, чтобы посмотреть, в чем дело. Думаю, — улыбнулась она, — нам стоит забыть о шляпке. Это, в конце концов, всего лишь лоскуток бархата, и я всегда могу заказать другую.

Они подошли к краю поля, где собралась толпа, но Джайлз не успел ответить: она отняла руку и выступила вперед, чтобы наградить победителей. Он отступил, но история со шляпой не выходила у него из головы.

Лоскуток бархата и задорное перо. Должно быть, и в самом деле шляпка дешевая. Но, невзирая на все храбрые заявления, она была любимой вещью Франчески. Она и ему самому нравилась.

Прислонившись плечом к дереву, он наблюдал за ней, стараясь принять равнодушный вид. Что же, ее объяснение вполне правдоподобно. Пока придется этим удовлетвориться. Никто, кроме Фердинанда и Ланселота, не захотел бы ее расстроить. Да и те… Трудно поверить, чтобы они решились на такое.

Если верить слугам, Ланселот не смел шагу ступить на земли поместья с тех пор, как ему предложили держаться подальше, и, несмотря на все строгости, Фердинанд, казалось, благоговел перед Франческой. Более того, даже если Фердинанд и Ланселот, при всем их пристрастии к драматическим жестам, осмелились бы на такое, вряд ли, как указала Франческа, они стали бы прятать шляпку в вазе. Зачем им это?