Паутина - Весела Костадинова

Он обвел всех нас глазами, но никто возражать не стал. Мы сидели вокруг длинного деревянного стола, с дымящимися чашками чая, с ягодами на столе, и эта нормальность никак не укладывалась в голове в сравнении с тем ужасом, что звучал в словах всех этих людей.

Василий включил ноутбук.

— Ты, голубка, — обратился он ко мне, — задала вопрос: зачем я оставил тебя наедине с фильмом «Клятва». Весь посмотрела?

Я молча кивнула, на секунду прикрывая глаза.

— Ничего не напоминает, а, пташечка?

Вопрос, который ответа не требовал.

— Ладно. Небольшая лекция, Лиана. Секта, культ — это всегда пирамида, голубка, — его голос стал тише, он продемонстрировал картинку на экране. — Наверху стоит лидер. Его любят. Его почитают. Его уважают. Ниже идёт строгая иерархия, обозначенная особыми атрибутами: шарфами, значками, нашивками, сертификатами. В «Нексиам», про который ты посмотрела фильм, это были шарфы. У сайентологов — шевроны, специальные значки. Атрибуты, подчёркивающие статус, создающие ощущение принадлежности. Если ты попадаешь в поле действия секты, ты уже на крючке. Потому что система затягивает, обволакивает, создаёт иллюзию комфорта. Они говорят: «Ты одна из нас». И ты веришь. Так строится любая деструктивная система, от террористических организаций, заманивающих молодые умы, до ультрарелигиозных. Думаю, многие из них у тебя на слуху.

— Смотри, голубка, как это работает. Сначала тебя находят — через друзей, случайные знакомства, соцсети. Они изучают тебя: что ты любишь, чего боишься, о чём мечтаешь. Потом дают приманку — приглашение на встречу, добрый совет, комплимент твоему уму, помогают в беде, дают поддержку. Ты приходишь, потому что это кажется безобидным, потому что тебя «понимают». Дальше начинается второй этап: тебя окружают вниманием, дают почувствовать, что ты особенная, что без тебя всё рухнет. Они называют это “любовной бомбардировкой” — ты тонешь в похвалах и заботе, их любви, и мозг уже не хочет думать, что тут что-то не так. А когда ты в деле, начинается третья стадия: контроль. Тебя просят доказать преданность — деньгами, временем, отказом от старых связей, твоими ресурсами, тобой самой. И вот ты уже не можешь уйти, потому что вся твоя жизнь теперь там. Это как лягушка в кипятке: сначала тепло и приятно, а потом уже поздно прыгать

— Меня…. Никто не агитировал….

— Оооо, милая, — вздохнул Василий. — Это только в фильмах в секту вовлекают проповедники на улицах, хотя… в некоторых случаях и это имеет место быть. Но это самая низшая форма вовлечения, этим занимаются новички, низшая ступень посвящённых. Сейчас культы вовлекают людей совсем разными способами. Любишь джаз — тебя пригласят на концерт, увлекаешься шахматами — с тобой заговорят о шахматах. Не думай, голубка, что ты самая тупая или слабая. Нисколько. У каждого человека есть свои слабости, Лиана. У тебя, у меня, у Игоря…. У всех. Разве что у Катюхи их нет — баба со стальными яйцами, — Василий тут же получил затрещину от Кати. — Все, молчу, у тебя тоже есть. И сектанты отлично умеют давить на это. И нет значения сильный человек или слабый, при должном подходе они найдут ключ к любому. Через боль, через радость, через страдания, через страх…

— Знаешь, такую журналистку Елену Костюченко? — тихо спросил Аркадий.

— Конечно, — кивнула я.

— Она сама попала на крючок секты, называемой «Роза мира»******, Лиана, — подхватил Василий. — Она умная, самодостаточная женщина, великолепный журналист, расследовавший множество скандальных историй, сама стала жертвой деструктивного культа, когда расследовала смерти двух девушек-моделей, покончивших жизнь самоубийством после так называемых тренингов личностного роста.

Понимаешь, голубка, секты — это не только про безумцев с горящими глазами. Они маскируются под нормальность. Тренинги успеха, курсы медитации, клубы по интересам — всё это может быть ловушкой. Они не говорят: “Вступай к нам или сгоришь в аду”. Они говорят: “Ты можешь стать лучше, а мы тебе поможем”. И ты веришь, потому что хочешь быть лучше. На этом построены практически все так называемые тренинги личностного роста от Байгужина до Блиновской. Они говорят тебе все, что ты хочешь услышать. А потом, когда начинаешь задавать вопросы, тебе отвечают: “Ты просто ещё не готова понять”. И ты молчишь, потому что боишься показаться глупой или предать тех, кто стал твоей “семьёй”.

Я это сейчас к чему, голубка: никто из нас ни может дать гарантию, что сам не окажется жертвой той или иной манипуляции, начиная от так называемых занятий по личностному росту и завершая совсем уж дикими культами, по типу «Дети Бога»***. Или “Семья” Мэнсона — начиналось как коммуна хиппи, а кончилось кровью.

Том Круз и Джон Траволта до сих пор не скрывают свою связь с сайентологами****. Элисон Мэк осуждена за участие в культе «Нексиам»*****. Осуждена за то, что принуждала женщин становиться рабынями, Лиана! Рабынями. В современных США. Независимых, самодостаточных женщин, успешных в жизни, состоявшихся. Им казалось, что они идут за развитием, за ростом, за силой. А в итоге они шли в рабство. Культ «Нексиам» клеймил этих женщин. Клеймил их телесно, физически, огненными знаками, выжженными на коже. Символами, которые соединяли инициалы Элисон Мэк и основателя культа Кита Раньера. Ты ведь сама видела это в фильме. Видела, что с ними делали.

Я обхватила голову руками, пытаясь перевести дыхание. Всё, что говорил Василий, всё, что я видела на экране его ноутбука, — фотографии, имена, события, документальные кадры, снятые кем-то, кто знал, что ищет… Всё это складывалось в страшную, ледяную картину, которой мне не хотелось верить.

За последние три дня этот документальный сериал открыл передо мной двери в мир, который я предпочла бы никогда не видеть. И теперь — теперь оказалось, что он имеет ко мне самое непосредственное отношение.

— И вот теперь, голубка, — вздохнул Василий, беря в руки кружку с кофе и делая медленный глоток, — мы медленно, но верно подходим к нашему с тобой случаю.

Я подняла на него глаза, не уверенная, что хочу слышать продолжение.

— У любой секты есть рядовые последователи, те, кто просто несёт деньги, распространяет учение, участвует в ритуалах. Но есть и элита. Те, кто особенно ценен. Их не заманивают в открытую, нет. Их окружают. Иногда, создают искусственные обстоятельства, которые, как кажется этим людям, они выбирают сами. Они думают, что это их путь. Судьба. Призвание. Но на самом деле всё давно рассчитано.

Я сглотнула, чувствуя, как холодок пробегает по позвоночнику.

— Такие люди становятся не просто адептами, а инструментами. Так случилось с Марком Висенте — талантливым кинооператором, сценаристом, режиссёром. Он был ценен