Оборотень: След Зверя - Анатолий Радов

Они вышли на задний двор за главным зданием. Бедная куратор заметалась, не зная к какому общежитию идти сначала, но Никита быстро решил этот вопрос.

- Мне всё равно сумку нести, так что к женскому.

Девушка облегчённо вздохнула и засеменила в сторону двухэтажной постройкой, расположенной шагах в сорока справа.

- А вам дальше идти, - поглядывая на Никиту осведомила она. - Вас приказано разместить в платном секторе. Там даже фонтан есть и небольшой парк.

- Везёт же тебе, - среагировала светловолосая. - А у нас парка нет?

- А где же тут парку быть? - удивилась куратор. - Здесь же только мощёный двор! Зато у вас комендантша хорошая. Мулия-Скван. Она даже на опоздания вечером смотрит сквозь пальцы. Но не больше получаса. Если опоздаете на тридцать одну минуту, тогда... - она замолкла.

- Что тогда? - спросила Вэя.

- Тогда она просто не пускает.

- Не пускает?! - светловолосая громко хмыкнула. - Это нас не остановит! Лучше с нами не связываться!

- Ну... - протянула кураторша и стала подниматься по ступенькам.

По внешнему виду, сказать, что Мулия-Скван хорошая... Скорее кобра выглядит куда добрее, даже с раскрытым капюшоном, чем то, что предстало взору новоиспечённых студиозов. Вэя заметно напряглась, потеряв разом всю решимость, и когда Мулия громогласным стальным голосом потребовала документ, взволнованно подала его.

- Тэ-экс! - протянула змея в чёрной мантии. - Значит Вэя-Стальт. Берите свои вещи и следуйте за мной!

- Я помогу... - Никита сделал шаг вперёд, но был остановлен грозно-гипнотизирующим взглядом.

- Стоять! В моё общежитие ни разу не ступала нога мужчины! - прогрохотала Мулия-Скван и легко вырвала сумку из его руки. - И никогда не ступит!

Она буквально ткнула сумкой в Вэю.

- Вот ваши вещи. Следуйте за мной!

Светловолосая с озабоченной мордашкой посмотрела на Никиту, но тот подмигнул ей и улыбнулся, и озабоченность тут же исчезла.

- Увидимся через пару часов, - тихо сказал он. Вэя кивнула и поспешила за комендантшей, шаги которой можно было безо всяких преувеличений назвать семимильными. И ещё они были очень громкими. То ли в силу веса Мулии килограмм под сто десять, не меньше, то ли в силу огромных башмаков с деревянными подошвами, то ли в силу эха.

А вот в мужской общаге платного сектора комендантом была прямая противоположность Мулии. Точнее - был. Сухощавый затюканный старичок, с длинной козлиной бородкой и узко посаженными глазами. Он взял трясущимися руками документ Никиты и орден на заселение, долго рассматривал их по очереди, щурясь, да кашляя, и наконец, отдав оба пергамента Никите, он протянул ему неведомо откуда вдруг появившийся ключ и проскрипел своим слабым голоском:

- Проходите, молодой человек. Второй этаж, комната двадцать два. Это в самом конце коридора, направо.

Поблагодарив его и кураторшу, Никита было зашагал к лестнице, но был остановлен вскриком девушки.

- Ой! А оружие?! Его нужно оставлять в специальной комнате! Там есть специальные ларцы.

- Я сам, сам, а ключ вам принесу, - тут же поспешил к Никите старичок и, дождавшись, когда тот снимет пояс с ножнами, бережно взял их обеими руками. - У вас будет двадцать второй ларец, правая секция. Там две секции.

Никита кивнул и наконец-то направился к комнате. Деревянная лестница, по которой он поднимался, шириной не отличалась, а была примерно такой же, как в обычных многоэтажках на Земле. Стены тоже похожи. Даже дурацкие надписи имеются. И это платный сектор? Высший разряд?

А может потому здесь всё так и есть, потому что платный сектор? Студиозы, живущие здесь при деньгах, потому и старичок-комендант на них особого влияния не имеют. Или точнее детишки богатых родителей, они же будущие маги, просто забили на все правила и живут так, как привыкли жить. То есть надменно, весело и без всяких заморочек по поводу каких-то там уставов проживания в общежитии.

Едва шагнув с лестничной площадки в коридор через узкий дверной проём, Никита наткнулся на куда-то спешащего студиоза. Хотя, правильнее было бы сказать, что тот сам налетел на него. Следом за происшествием раздалась ругань, студиоз отскочил на пару шагов и поднял глаза. На его лице было живописно намалёвано полное недоумение. Он пару секунд молчал, а потом выдал с наглой усмешкой.

- Ты что не видишь, куда прёшь? Ты кто такой вообще?

- А ты с какой целью интересуешься? - бросил Никита ту "правильную" фразу, которую нужно было в данном случае. По крайней мере именно так научил его один из "чотких" пацанов из их двора. Из жалости. Сказал, видел, как Никита глупо начинал перебирать варианты - человек, парень, да никто в общем-то - во время одного из разговор с местной "бандой" придурков. Тогда всё закончилось всего лишь плюхой, хотя его хотели развести на покупку пива. Но он включил дурачка и от него отстали.

Вопрос поставил студиоза в тупик. Он нахмурился, ещё раз оценил новичка взглядом и неожиданно отошёл в сторону.

- Ладно, проходи. Меня Кульх зовут. Я из двадцать четвёртой комнаты. Заходи если что.

Никита молча зашагал по коридору, оставляя парня, на лице которого появилась задумчивость, за спиной.

- Я его знаю, - появился в голове Мурганд. - Это один из дружков Вангира.

- Я думал у него их всего двое. Те, из таверны.

- Нет, у него их больше. Те двое были новенькими, которых он пытался завербовать. А так он уже сколотил вокруг себя группу человек в десять. Поэтому его и боятся все. Хорошо ещё хоть живёт в городе, а не здесь. Хотя здесь у него есть своё место, которое оплачивает пара богатеньких, но трусливых студиозов. Он их запугал, вот они и не скупятся. Правда, он их ещё и приблизил к себе... Так что непонятно, то ли от страха они, то ли от глупости так поступают. А ведь могли пожаловаться папенькам или маменькам...

- Наверное, честь не позволяет, - Никита усмехнулся и остановился возле двери с железной цифрой двадцать два, прибитой примерно в её центре. Дверь оказалась не запертой и за нею явно что-то происходило. Вернее, грохнулось, как раз в тот момент, когда Никита решил её толкнуть. Он машинально отпрянул, решив, что шутник жилец поставил наверху что-то навроде ведра с помоями, или какое-нибудь заклинание. Но дальше ничего не произошло и он приоткрыл дверь ногой.

Примерно метрах в трёх, глядя на него туповатыми глазами, стоял... Мурганд.

Вернее, его тело, и узнал об этом Никита от самого Мурганда. От той его части, что была в голове.

Правда целую минуту слышались только нечленораздельные вскрики, охи, какие-то обрывки фраз. И всё это с такими эмоциями, что было понятно, "пациент" скорее сошёл с ума, чем избежал этого страшного недуга. А может в его случае это и не недуг, а даже спасение? Как бы он сам отреагировал в таком случае?