Прощай — прости - Кэти Келли

— Я всего лишь пыталась быть вежливой. Ты когда-нибудь видел, чтобы я пила нечто, пахнущее, как заваренные носки?

Марк захохотал.

— Вы никогда не перестанете удивлять меня, мисс Райен! — Его глаза лучились весельем. — Мне страшно подумать, на что еще ты способна во имя контракта. Ты очень понравилась Марко, да и Тони, думаю, с радостью выкроит время, чтобы пообедать с тобой.

Теперь уже Джо хохотала.

— Думаю, с Марко я бы быстро нашла общий язык, а вот обедать с Тони пришлось бы тебе. Ты определенно в его вкусе.

— Черт возьми, ты хочешь сказать, что я прощелкал клювом отличную свиданку? Почему не сказала мне? Он такой сладкий, — жеманно протянул Марк и смешно покачал головой, делая вид, будто смертельно обиделся.

Да, он тоже никогда не перестанет удивлять ее.

— Давай договоримся, — сказала она. — Если мы заедем в «Блумингдейл» и часик походим по магазинам, я, так уж и быть, позвоню Тони и скажу, что ты хочешь пойти с ним на свидание, ладно? Только не жалуйся, если он поведет тебя в бар геев-байкеров.

— Спасибо, но вынужден отказаться, — ухмыльнулся Марк и легонько погладил ее по коленке. — Я перестал ходить по гей-барам, когда в моду вошел латекс. Все без ума от него, а я предпочитаю натуральную кожу. В любом случае, мне тоже нужно пройтись по магазинам. В «Блумингдейл», пожалуйста, — добавил он, обращаясь к водителю. — Хочу купить подарок сестре. У нее скоро день рождения. Я хотел бы подарить ей что-нибудь действительно красивое. Поможешь мне? Честно говоря, я терпеть не могу шопинг, — признался он.

— Конечно, я помогу. Что ты хочешь ей подарить?

— Если бы я знал, не просил бы о помощи, — заметил Марк. — Точно не шелковый шарф. Я постоянно дарю их Дениз, — смущаясь, признался он.

И хотя он не знал, что нравится Дениз, у него было слишком много идей насчет того, что ей не понравится. Джо уже надоело бродить по «Блумингдейл». Марк один за другим забраковал все варианты, предложенные ею. Духи, драгоценности, сумочки, роскошный джемпер — ничего не подошло, и даже она — прожженый покупатель — вынуждена была признать, что устала.

— Вот как мы поступим, Марк. Почему бы тебе не погулять где-нибудь неподалеку и не подумать о подарке? А я тем временем поищу сама. Давай встретимся тут через полчаса, ладно? — предложила она и пробурчала себе под нос: «Соглашайся, иначе прольется чья-то кровь».

Эти полчаса Джо провела в блаженстве. Она зашла в бутики «Донна Каран», «Прада», «Армани». Хотя Джо только смотрела: примерить что-нибудь она не успела бы, да и деньгами особо сорить не хотелось. Как-никак, она ждала ребенка. Однако бродить по магазину одежды, не доставая из кошелька кредитку, было очень, очень сложно. Редактор журнала мод чувствовал себя в таких условиях, словно диабетик в «Кэдбери»[42].

«Как-нибудь в другой раз», — пообещала она себе, бросив прощальный взгляд на воздушное платье, которое, вне всяких сомнений, изумительно подошло бы ей. Проходя мимо отдела для малышей, она резко остановилась. У них продавалась самая чудесная детская одежда в мире. Она только посмотрит, это не займет много времени. «Все такое милое, крошечное», — думала она, касаясь мягких ползунков. К ним прилагались пинетки в тон с джинсовыми бантиками. Малышка будет чудесно смотреться в этом костюмчике. Если будет девочка, она обязательно купит его…

— Я думал — обознался. — Марк стоял рядом и пытался рассмотреть, что она держит в руках. — Я пришел спасать тебя. У тебя еще нет приступа покупной лихорадки? Не нужно оттаскивать от прилавка? О, ты тоже решила подарок купить?

Крохотные пинетки были такими мягкими, такими чудными! Из-за такой маленькой вещички ее сердце, кажется, сейчас разорвется на куски. Джо почувствовала, что сейчас сядет на пол и зарыдает, потому что осталась одна, потому что ее ребенок будет расти без отца.

— Нет, — пробормотала она, выпустив из рук пинетки. — Это не подарок.

Он догнал ее возле парфюмерного отдела. Едва поймал у самого выхода.

— Что случилось? Я чем-то обидел тебя?

— Нет, дело не в тебе, — всхлипнула она, — все дело во мне.

— Хотите попробовать новые «Поэм»? — вмешалась ярко накрашенная продавщица. Она держала в руках большой желтый флакон и улыбалась им фальшивой улыбкой.

— Нет, спасибо, — ответил Марк, обнимая Джо так, словно хотел защитить ее от посторонних взглядов.

— Это не для вас, сэр. Это для леди.

— Не нужно! — рявкнул он. — Джо, давай выйдем отсюда.

— Прости, — всхлипывала Джо, — прости. Это из-за ребенка, из-за ребенка я плачу и плохо соображаю.

— Ребенок? О чем ты? — изумленно спросил Марк.

— Я беременна. А Ричард бросил меня, — пробормотала она. Потом прислонилась к его плечу и горько зарыдала.

Глава тринадцатая

Эшлин застегнула юбку и повернулась, чтобы посмотреть в зеркало. Три месяца назад эта серая юбка не сошлась бы на ней, а сейчас она с легкостью надела ее. Калланетика, долгие прогулки и отказ от шоколадных батончиков сделали свое дело. С бедер исчез жир, появилась талия, и она снова могла носить свои любимые платья и юбки. Эшлин очень гордилась собой. Завтра, когда Майкл приедет за детьми, она наконец-то поговорит с ним. Они давно не виделись, в основном потому, что Эш не хотела портить впечатление, показав ему промежуточный результат своих тренировок. Она придумала способ не выходить и не здороваться с ним: дети сами выбегали к его машине с сумками наперевес. А в воскресенье, около семи, когда он привозил их домой, Эшлин сидела в гостиной, высматривая его машину, и открывала дверь только тогда, когда мальчики оказывались на пороге. Она не видела Майкла уже шесть недель.

Разумеется, они разговаривали по телефону. Холодно обменивались несколькими фразами, часто молчали, не зная, что сказать, и постоянно говорили «мне все равно». Пару недель назад он позвонил и сказал, что не сможет встретиться с детьми, как обычно. Эшлин расстроилась, поскольку на выходные пообещала свою помощь Джо. Они хотели вместе посмотреть несколько домов, выставленных на продажу. Но теперь Майкл спутал ей все карты.

— В субботу я еду в Лондон, — объявил он, — поэтому заеду только в воскресенье и отведу детей куда-нибудь пообедать.

Эшлин была в ярости. Во-первых, из-за небрежного тона, каким Майкл сообщил ей это, во-вторых, из-за того, что разговор состоялся в четверг, то есть она уже не успевала подкорректировать свои планы. Очевидно, Майкл считал, что личная жизнь ей не полагается.

— Спасибо тебе большое, — прошипела она. — А заранее предупредить не мог? Ты хоть понимаешь, что делаешь, понимаешь, как это отразится на мальчиках, а, Майкл? Нет, очевидно, не понимаешь. Им и так плохо без тебя, — Эшлин твердо решила объяснить ему все, — а ты еще и подводишь их вот так? Это ужасно! Как считаешь, два десятилетних ребенка поймут что-то там про дела и Лондон? Они запомнят только то, что папа не пришел, как обещал. Что ты опять их бросил! — Эшлин осознавала, что перегибает палку, выплескивая на него всю боль и горечь, которые накопились у нее в душе. Слишком долго она держала все в себе и ничего не могла с этим поделать. Она хотела задеть Майкла, сделать его несчастным и использовала для этого детей. На самом деле, и это поистине удивительно, мальчиков не особо беспокоил развод родителей. Они верили, что папа любит их, и с удовольствием проводили с ним выходные. Эшлин и сама начала приходить в себя, во всяком случае, больше не рыдала из-за пустяков. Она стала более спокойной, уверенной в себе, и это тут же благотворно отразилось на детях.