Расплата за ложь - Кай Хара

31

Когда на следующее утро я захожу на кухню, там уже сидят Феникс и Роуг. Открыв холодильник, я хмуро смотрю на первого.

― Все еще дышишь? ― спрашиваю я его, легкомысленно.

― Все еще дуешься? ― Феникс отвечает вопросом на вопрос.

Я сужаю на него глаза, захлопывая холодильник.

― Может быть, мне все-таки стоит закончить начатое, ― размышляю я.

― Пожалуйста, ― говорит он, вставая и наливая себе стакан апельсинового сока из бутылки, которую я только что достал из холодильника. ― Ты должен благодарить меня. Я помог тебе заявить о себе, пусть и ненамеренно.

― Ты заперся с ней в комнате и дал ей свою одежду. Ты пропитал ее своим гребаным запахом.

― Все было не совсем так, ― защищается он.

― Значит, ты не будешь против, если Роуг сделает то же самое с Сикс? Раз уж он, судя по всему, теперь холост?

― Осторожнее, ― огрызается Феникс, обнажая зубы, в то самое время, когда Роуг говорит мне: «заткнись, мать твою».

― Так я и думал. ― Говорю я, не останавливаясь на достигнутом. Указывая своим бокалом на Роуга, я спрашиваю Феникса: ― Что с ним не так?

Он поворачивается и смотрит на Роуга, который лежит, раскинувшись на одном из кухонных диванчиков, закрыв глаза рукой.

Он растрепан, от него воняет виски даже с моего места, и на нем та же одежда, в которой он ходил последние три дня.

Роуг всегда застегивается на все пуговицы и держится настороженно ― видеть его в таком ужасном виде совершенно непривычно.

― Он все еще притворяется, что Беллами ему безразлична и что он нисколько не скучает, ― отвечает Феникс, поворачиваясь ко мне и пожимая плечами.

― И при этом выглядит так ужасно? ― спрашиваю я полунедоверчиво.

― Ага.

― Черт, отрицание ― такая же вечная река, как Нил в Египте.

― Рад, что мы согласны. ― Соглашается Феникс, протягивая руку, чтобы коснуться моей.

― Эй, ублюдки, ― прорычал Роуг, поднимая голову и глядя на нас. ― Прекратите говорить обо мне, как будто меня здесь нет.

― Ты можешь с таким же успехом и не быть здесь, если ведешь себя так глупо, ― возражает Феникс.

― Хотя трудно не заметить вонь. ― Добавляю я.

Проще говоря, нам очень нравится Беллами.

За последние несколько недель, что она живет здесь, мы все сблизились настолько, что теперь считаем ее своим другом. Видеть, как она страдает, даже от рук нашего лучшего друга, нам не очень приятно.

― Тебе нужно поговорить с ней. Извинись. Попроси у нее прощения. Сделай все, что нужно, чтобы вернуть ее. Мне становится грустно смотреть, как ты тут хандришь.

― Я не хочу ее возвращать, ― отвечает он, лжет сквозь стиснутые зубы. Я ни на секунду не верю, что он изменил ей, учитывая, как он влюблен.

Нет, здесь происходит что-то более мрачное, и я предполагаю, что это связано с его отцом, потому что все дороги ведут к нему, когда речь идет о плохих новостях.

― Отстань от меня с этим дерьмом, ― продолжает он, его голос озлоблен. ― Может, тебе стоит сосредоточиться на том, чтобы рассказать своей девушке о твоем маленьком пари, ― заканчивает он с усмешкой.

― Заткнись, она наверху, ― огрызаюсь я, мое сердце на мгновение замирает при мысли, что она может подслушать. ― И она не моя девушка.

По правде говоря, мне не следовало участвовать в этом пари. Угроза его раскрытия висела у меня над головой несколько недель, вызывая беспокойство и тревогу в моем нутре.

Но теперь все выиграно и сделано, опасность миновала. Мы можем просто двигаться дальше, как будто этого никогда не было.

Ей не нужно знать. Она просто подумает, что я сделал это ради своего положения среди парней, а не потому, что хотел ее и я не могу позволить себе отвлекаться на это во время нашей короткой совместной жизни.

Я не стыжусь того, насколько эгоистичным делает меня моя потребность проводить с ней время, но это не значит, что у меня не сводит живот при мысли о том, что она может узнать.

Он фыркнул.

― Посмотрите, кто сейчас возглавляет роскошный круиз по Нилу.

Я открываю рот, чтобы ответить, но Феникс опережает меня.

― Будь осторожен с Девлином, ― предупреждает он. ― Он подошел к Тайер у себя дома. Парень сказала мне, что он просто представился, но я видел, как он на нее смотрел, ― говорит друг, его глаза сужаются от недоверия, прежде чем он добавляет: ― И я думаю, что он был в нескольких секундах от того, чтобы рассказать ей о пари.

― Он этого не сделает, ― говорю я, сжимая кулак с такой силой, что кожа становится белой. ― Я позабочусь об этом.

― Я иду спать, ― с досадой выдохнул Роуг, злясь на весь мир. Он вскакивает на ноги и направляется к двери. ― Рис? Пошел ты, ― говорит он, отмахиваясь от меня по пути к выходу.

― И ты тоже, милый. ― Я отвечаю ему жестом и отправляю воздушный поцелуй другой рукой.

Он уходит, и через пару минут Тайер заходит на кухню, надев свой тренировочный комплект. Она вскакивает и садится на стойку, радостно вытягивая ноги, когда устраивается.

― Доброе утро, любимая, ― говорю я и нежно целую ее. Она снова прижимается к моим губам и отстраняется с громким чмоканьем.

― Доброе утро, Рис.

Слева от меня раздается придушенный звук, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть, как Феникс ставит свой стакан и бьет себя по груди, чтобы прочистить дыхательные пути.

― Она теперь зовет тебя Рис? ― Он спрашивает, прежде чем ухмыльнуться: ― Ты определенно должен благодарить меня.

― Убирайся, ― говорю я, бросая в него кухонный рулон.

Он делает, что велено, выходит из кухни с резким смехом и оставляет меня стоять между раздвинутых ног Тайер.

― Это напоминает мне о той вечеринке, на которой я стоял между твоих ног точно так же, ― размышляю я.

― И пытал меня.

― Пытал тебя? ― спросил я, глядя на нее сверху вниз, и на моем лице появилась медленная ухмылка. ― Тогда мой план сработал.

― Да, это было мучительно, ― говорит она, проводя руками по моему прессу, вверх по