Вдребезги - Максим Фальк

понесёт. Когда я у друзей пропадал, постоянно звонила им домой: «Майкл ещё у вас? Что он делает? Чем занимается?» – он раздражённо вздохнул.

– Ты с ней не ладишь?

– Она бы меня под замок посадила, если бы не отец. Когда мне двенадцать было, они постоянно ругались – шёпотом, чтобы я не слышал. Но стены-то тонкие.

– А сейчас что? – Джеймс сунул нос в ворот его серого свитера, вздохнул.

– Я не спрашивал. Может, поняла, что я не собираюсь ширяться и машины угонять.

Майкл пнул полено в камине, сноп искр взвился к закопчённому каменному своду.

– Отец про Леннерта всегда только хорошее говорил. Что там на самом деле случилось – чёрт знает. Но я думаю, на долгий срок за пустяки не сажают. Может, он убил кого-то. Или с бандой связался.

– А другая родня про него ничего не знает?

– А отец со своими не общается. Обмолвился как-то случайно, что это всё из-за них. Я их и не видел ни разу. Только с ирландской роднёй знаком.

– Странное совпадение, – хмыкнул Джеймс. – Я тоже половины своей семьи не знаю. Только с отцовской стороны, а про маминых родителей мы никогда не говорим.

– Может, мы братья? – хмыкнул Майкл. – Кузены. Представь, если твои и мои скрывают одну и ту же тайну?..

– Ты это не серьёзно. – Джеймс приподнялся, настороженно посмотрел ему в лицо.

– А что? – Майкл усмехнулся. – Вот оказалось бы, что мы – одна семья. Вот было бы… – он осёкся.

– Было бы – что?.. – тихо спросил Джеймс.

– Да забудь. – Майкл помрачнел, отвёл взгляд. – Глупости.

Так странно и больно оказалось представить даже на миг, что они с Джеймсом могут быть связаны. Не влечением – кровью. Чувства могут остыть, страсть может уйти, а родство не отменишь.

Вот тогда они точно могли бы быть вместе. И никто ни о чём не подумал бы. Жили бы вместе. Спали вместе. Каждый день: просыпаешься – а эта вихрастая голова лежит в соседней кровати, сопит в подушку. Тонкие загорелые руки на одеяле. И можно тихонько перебраться к нему, обнять сонного, горячего, и пока никто их не слышит, вжаться в родное гибкое тело, разбудить поцелуями в сухие губы, задрать майку, спустить на бёдра трусы, сунуть ладонь…

– Майкл, – тихо позвал Джеймс. – У тебя такое лицо…

– Какое?.. – тот моргнул, проглотил вздох.

– О чём ты сейчас думал?.. – Джеймс пробежал кончиками пальцев по его щеке, погладил складку между бровей.

– О ерунде, – хрипло сказал Майкл. – Был бы ты моим братом – не видать бы тебе твоего колледжа. И Парижа.

– А может, это ты был бы – моим, – тихо сказал Джеймс. – И учился бы сейчас в Школе драмы.

– Да что ты… – «пургу несёшь», – не договорил Майкл. Представил так ясно, что стрельнуло в груди. Себя – красивым, богатым, уверенным. Без запаха пота в конце рабочего дня, без вечной черноты под ногтями, без чужих взглядов с опаской, без мелочи на ладони в супермаркете. – Да ладно тебе, – сипло буркнул он, потёр костяшками пальцев по колючему свитеру, под которым что-то надсадно свербело. – Давай я лучше делом займусь.

– Майкл… – Джеймс попытался удержать, но тот всё равно встал. Огляделся, пробежал взглядом по дому. – Пойду дорожку расчищу. А то к дому не подойти. И машину переставить надо. Сиди грейся.

Джеймс смотрел на него с обидой. Майкл накинул куртку, сунул ноги в ботинки.

– Ну, чего? – беспомощно спросил он. – Там снега по колено. Не прыгать же по сугробам каждый раз…

Он орудовал лопатой зло, размашисто, соскребая снег и откидывая его в сторону. Тоже мне, братья. Тоже мне, блин, семья. Размечтался. Нечего тут ждать. Скоро всё кончится.

Мысли были верные, но от них хотелось сдохнуть прям тут, на месте. Чтоб ничего больше не чувствовать. Чтоб ничего не видеть.

Он воткнул лопату в снег, тяжело дыша. Вроде не запыхался, но одышка была такая, будто пробежал марафон. Лицо горело, в груди всё клокотало и завязывалось узлами. Жар разбегался оттуда, как при простуде.

Братья, блядь. Придумал тоже. Ума-то нет.

Майкл вытер мокрое от пота лицо, оставил лопату у стены, перепарковал «Фольксваген» ближе к дому. Вернулся. Сбросил ботинки под вешалку, налил в чайник воды, грохнул крышкой. Джеймс смотрел на него исподлобья, кутаясь в вязаный плед.

– Майкл… Я что-то не то сказал?..

– Нет, – бросил тот.

– А что тогда? Что с тобой?..

Майкл встал посреди комнаты, машинально сжимая кулаки.

– Я люблю тебя.

Сказал и сам удивился. У Джеймса расширились глаза.

– Я люблю тебя, – повторил Майкл. – Вот что со мной.

Джеймс вскочил, врезался лбом ему в грудь, обхватил руками так, что заныло под рёбрами.

– И я – тебя, – прошептал он.

Сразу всё стало ещё хуже. Майкл обнял его, выдохнул в тёмную макушку, пахнущую древесным дымом.

– Что нам делать теперь? – спросил он.

– Я не знаю, – прошептал Джеймс, спрятав лицо в серый свитер.

– Я думал, будем просто встречаться, – шёпотом сказал Майкл. – Просто секс, никто никому не должен. А теперь что… Я не могу без тебя. Не хочу без тебя.

– Разве это плохо?.. – сдавленно спросил Джеймс.

– Да ты посмотри на нас. Принц и нищий. Смех один.

Джеймс задрал голову, серьёзно посмотрел в глаза.

– Нет ничего смешного. Я боялся… – он покусал губу. – Я думал, ты только развлекаешься. Я в тебя давно уже…

– А я в тебя сразу, – вздохнул Майкл. – Наверное. Ты ещё тогда сидел, ногой качал… У костоправа Сариного. Я думал – это у меня на неё встал. А оказалось – ты…

Джеймс тихо засмеялся, потёрся щекой о колкую шерсть свитера.

– Видишь – никакой у меня, блядь, романтики, – виновато сказал Майкл. – Только секс на уме.

– Не нужна мне романтика, – Джеймс поднял голову, глаза у него светились. – Мне нужен ты.

На пол ложились закатные полосы, ползали по нему, как котята, ощупывая крашеные доски, сбившееся клетчатое одеяло, брошенное перед камином, смятые подушки, ножку кухонного стола, под которую был подложен кусок деревяшки, серые носки Джеймса, босые ноги Майкла в подвёрнутых джинсах. Солнечный свет вскарабкался на стены, потемнел, стал оранжевым, как сигнал светофора.

Майкл вытянул руку, подставил пальцы под умирающие лучи.

– У тебя красивые руки… – Джеймс лежал, привалившись головой к его плечу.

– Правда?.. – Майкл развернул ладонь. Джеймс притянул её к губам, прижался к ней:

– Очень…

Майкл смутился, убрал руку. Перекатился на живот, поднял сброшенную на пол книгу.

– Лучше скажи, как ты в этом разбираешься? Это ж стихи.

– Что с ними не так? – Джеймс улыбался, глядя на него, будто узнал какую-то тайну.

– Их