Великий Александр Невский. «Стоять будет Русская Земля!» - Наталья Пронина

75

Комнина Анна. Алексиада. Стр. 279.

76

Успенский Ф.И. Указ. соч. Стр. 40–41.

77

См. Комнина Анна. Указ. соч. Стр. 279.

78

Заборов М.А. Указ. соч. Стр. 71.

79

Там же. Стр. 75.

80

Там же. Стр. 76.

81

Вот как писала позднее дочь императора, историк Анна Комнина: «До него дошел слух о приближении бесчисленного войска франков. Он (Алексей) боялся их прихода, зная неудержимость натиска, неустойчивость и непостоянство нрава и все прочее, что свойственно природе кельтов и неизбежно из нее вытекает: алчные до денег, они под любым предлогом легко нарушают свои же договоры… Но самодержец не пал духом, а все делал для того, чтобы в нужный момент быть готовым к бою…» См.: Анна Комнина. Алексиада. СПб., 1996. Стр. 275.

82

Успенский Ф.И. История Византийской империи. Т. III. Стр. 148; Заборов М.А. Крестовые походы. Стр. 76.

83

Успенский Ф.И. История Византийской империи. Т. III. Стр.153.

84

См. Заборов М.А. Крестоносцы на Востоке. Стр. 67.

85

Заборов М.А. Крестовые походы. Стр. 81.

86

Успенский Ф.И. История Крестовых походов. Стр. 56.

87

Заборов М.А. Крестоносцы на Востоке. Стр. 76–77.

88

Заборов М.А. Крестовые походы. Стр. 87.

89

Успенский Ф.И. Указ. соч. Стр. 60.

90

Вот как описывает этот момент историк: «Боэмунд давно уже вознамерился завладеть Антиохией, и отнюдь не для «блага христианства», а исключительно к своей собственной выгоде. Ему удалось подкупить одного из сельджукских военачальников, отряд которого охранял башню на западной стороне Антиохии; командир башни согласился впустить в город рыцарей Боэмунда… В момент, когда «освободители Гроба Господня», терзаемые голодом и страхом перед будущим, совсем, было, повесили головы, Боэмунд заявил предводителям, что сможет быстро покончить с Антиохией, если ему обещают, что она будет предоставлена в его, Боэмунда, полное распоряжение. Столь дерзкое и откровенное предложение нормандского авантюриста натолкнулось вначале на отказ многих главарей крестоносцев. Не желая отдавать нормандскому сеньору такую заманчивую добычу, крестоносные хищники, например Раймунд Тулузский, сами не прочь были стать князьями в Антиохии, напомнили ему о вассальной присяге Алексею Комнину. Князь Тарентский не думал, однако, отказываться от своих намерений. Встретив оппозицию со стороны других предводителей крестоносцев, он сделал вид, что оставляет задуманное. Бесталанным главарям разбойничьего войска, встревоженным приближением Кербоги, в конце концов пришлось пойти на уступки. Получив от вождей требуемые обещания, Боэмунд немедленно взялся за дело. В ночь на 3 июня 1098 года он ввел свой отряд через башню, преданную ее начальником, в Антиохию. Одновременно крестоносцы произвели штурм города в других местах. Сельджуки были застигнуты врасплох, и город, таким образом, перешел к крестоносцам». См. ЗаборовМ.А. Крестовые походы. Стр. 87–88.

91

См. цитата по: Заборов М.А. Крестоносцы на Востоке. Стр. 77.

92

Виппер Р.Ю. Указ. соч. Стр. 199–200.

93

Хотя реально подлинное Святое копье в антиохийском храме найти не могли, так как оно хранилось в Константинополе, это было известно, почему и в «подлинность» находки уже изначально поверили далеко не все крестоносцы, о чем еще будет говориться ниже. Здесь же хочется привести слова исследователя М.А. Заборова, который указывает: «По сообщению французского хрониста Робера Клари, рыцари, участники Четвертого крестового похода, в апреле 1204 года захватившие византийскую столицу, нашли там среди других святынь и копье, «которым был прободен наш Господь». «Быть может, — пишет далее тот же историк, — реликвию видели в Константинополе и священнослужители, находившиеся в рядах крестоносцев Первого похода, такие, как епископ Адемар де Пюи, или знали о ее местонахождении. Так или иначе, они опасались, что заведомо лживые религиозные вымыслы и трюки, будучи легко разоблачены, могут подорвать авторитет церкви в народе, а не упрочить его…» Не случайно «уже в XVIII веке кардинал Просперо Ламбертини, ставший затем папой Бенедиктом XIV(1740–1758), официально отверг подлинность антиохийского Святого копья». (См.: Заборов М.А. Крестоносцы на Востоке. Стр. 91–92, 95).

94

См. Заборов М. А. Крестоносцы на Востоке. Стр. 84–96.

95

Успенский Ф.И. История Крестовых походов. Стр. 62–63.

96

ВипперР.Ю. Указ. соч. Стр. 200. Интересно здесь отметить то, что сам князь Боэмунд Тарентский ничуть не верил в «помощь» «Святого копья», которое якобы нашли люди его соперника, графа Сен-Жилля. Об этом, например, сообщает хронист Рауль Каэнский, тоже сомневавшийся в подлинности «Святого копья». В своей Хронике Рауль рассказывает, что князь Боэмунд откровенно высмеял проделку противника. На одном из советов «он произнес целую речь, в которой скрупулезно разобрал обстоятельства обнаружения копья и не оставил камня на камне от провансальской версии. Боэмунд шаг за шагом восстановил все детали благочестивого спектакля, поставленного Сен-Жиллем, и вскрыл абсурдность пущенной им в ход священной легенды о чуде. Боэмунд назвал ее «прекрасной выдумкой». Такой же выдумкой в его глазах было и явление апостола Андрея Пьеру Бартелеми, и все, что затем потрясло бедняка-провансальца. «О, деревенская глупость! О, мужицкое легковерие!» — будто бы воскликнул в совете князь Тарентский. Причем Рауль Каэнский, рассказывая этот эпизод, не довольствуется выяснением подноготной чуда. Он идет дальше и показывает, для чего именно графу Тулузскому понадобилось прибегнуть к благочестивому обману. Граф хотел извлечь определенные материальные и морально-политические выгоды из своей выдумки. После победы над Кербогой Раймунд и его окружение, и до этого упорно твердившее о заслугах провансальцев в обнаружении «Святого копья», а следовательно, в упрочнении Антиохии за крестоносцами, еще настойчивее стали уверять, что именно графу Сен-Жиллю «должна быть приписана слава этого триумфа — во время битвы под клич провансальцев копье несли впереди войска». Иначе говоря, выдумка со «Святым копьем» родилась, с точки зрения Рауля Каэнского, ради того, чтобы обосновать притязания провансальского вождя на Антиохию. И «графа поддерживали некоторые из князей, которых он улестил или связал вассальными узами». Боэмунд, со своей стороны, будучи также убежден, что победа над Кербогой дарована крестоносцам Всевышним, выразил, однако, возмущение тем, что провансальцы, прибегая к оскорбительной для воинства лжи, «приписывают своему куску железа нашу победу». «Пусть жадный граф приписывает ее своему копью, пусть поступает так и глупый народ. Мы же победили и будем побеждать впредь, — горделиво заявил князь Тарентский, — именем Господа Бога Иисуса Христа». См. Заборов М.А. Крестоносцы на Востоке. Стр. 94–95.