Ричард Длинные Руки — гроссфюрст - Гай Орловский

— Значит, Его Величество, — проговорил он с грустью, — наконец-то нарвался на достойного противника. Хотя мне кажется, вам просто повезло.

— Я разве спорю? — спросил я. — Конечно, повезло. Только мне везет уже давно, сэр Вигфрид. И, думаю, если не буду ходить с открытым хлебалом и мощно хлопать ушами, будет везти и дальше. А сейчас я еще раз предлагаю сложить оружие.

Он пробормотал:

— Насколько я знаю, Варт Генц уже вышел из войны… А там выйдут и другие…

— В Варт Генце восстановлена законная власть, — заверил я. — Заговорщики убиты, а сюда на помощь армии, что осталась, идут полные ярости лорды со своими отрядами, чтобы мстить за подло убитого Гиллебердом короля, которому присягали и которого чтили!.. Это будет что-то, сэр Вигфрид! Эта неуправляемая сила разольется, как половодье, по всему Турнедо и будет жечь, рубить, уничтожать, убивать всех и каждого, ибо праведная месть требует выхода, а это реки крови турнедцев, и даже, я бы сказал, море…

Он зябко передернул плечами, но ответить не успел, с площадки над воротами прокричали:

— Заканчивайте переговоры, сэр Вигфрид! Иначе мы объявим вас изменником!

Он вздохнул, развел руками.

— Вы…

— Разве это не ошибка Гиллеберда? — прервал я. — Нельзя поручать командование двум полководцам.

— Он не поручал, — вступился он за покойного короля. — Мы сами объединили здесь силы после ряда тяжелых боев.

— Это другое дело, — согласился я. — И кто из вас решает?

— Никто из нас, — признался он, — не может решать за всех.

Из крепости через ту же калитку вышли и направились в нашу сторону несколько военачальников, судя по регалиям, рангом пониже, все со злыми решительными лицами.

Я кивнул в их сторону и сказал быстро:

— Каково ваше решение?.. Если сдаетесь и признаете мою власть, я не позволю вартгенскому войску жечь и грабить на моих землях. Если нет… что ж, это ваши земли, жизни ваших жен и детей…

За моей спиной послышался нарастающий грохот копыт, я быстро оглянулся, к нам во весь опор мчится Каспар Волсингейн, а за ним нестройная дикая орда его недисциплинированных, но верных горцев.

Турнедские военачальники пошли медленнее, но и виконт Каспар вскинул руку, заставляя своих горцев остановиться, а сам шагом подъехал ко мне, отсалютовал обнаженным мечом.

— Ваша светлость, — произнес он почтительно, — я рад, что успели. Мы наблюдали за лагерем с восточной стороны…

Не глядя, я передал ему голову Гиллеберда, виконт с хищной радостью вскрикнул, поднял над головой, показывая своему отряду, те завопили, завизжали.

Турнедские лорды настороженно взяли Вигфрида в кольцо, один сказал резко:

— Если вы немедленно не вернетесь, сэр Вигфрид, вы арестованы…

Я заорал бешено, выкатив глаза и чувствуя, как у меня трясутся губы:

— Я — варвар с Юга, зовут меня Ричард Завоеватель!.. Если немедленно не сложите оружие и не принесете мне присягу верности, то дни Карла Черного покажутся вам раем!.. Я уничтожу все города и села, а людей посажу на колья — старых и малых! Мы изнасилуем ваших женщин, а потом скормим их тела собакам! Со мной сто легионов диких варваров Гандерсгейма, вы о них уже все слышали!

Я орал и вдруг ощутил, что меня трясет в настоящем бешенстве, я в самом деле готов уничтожать города полностью… так и делали, насколько помню, в те времена, зато все остальные в ужасе сразу же открывали ворота и выносили ключи от города… я в самом деле могу насаживать на колья живых людей, не особенно и разбираясь, кто из них виноват, а кто лишь рядом стоял…

Лорд Вигфрид смотрит, побелев, в мое лицо, военачальники турнедцев замерли, в глазах начали проступать страх и внезапное осознание, что с такими силами ада еще не сталкивались.

Младшие командиры за их спинами застыли белые, как деревья с сорванной корой.

Вигфрид проговорил осевшим голосом:

— А что будет с нами, если… сложим оружие?

Я незримыми пальцами сдавил свою черную ярость, заставил себя вынырнуть из безумия, взор прочистился, и произнес уже без хрипоты в голосе, властно и четко:

— Разве непонятно? Мне нужно мирное и богатое королевство, соблюдение законов, почтение к старшим… Все, кто сложит оружие, возвратятся домой или туда, откуда явились. Те воины, которым война стала профессией, могут отправиться в Сен-Мари.

— А что… там?

Я ответил раздраженно:

— Там всегда есть где подраться, завоевать богатство, земли, честь и славу.

Вигфрид смотрел с недоверием, но за его спиной послышались вздохи облегчения. Он все же некоторое время поколебался, наконец произнес совсем другим голосом:

— Гибель нашего сюзерена меняет очень многое. Сэр Дрогон, прошу вас вернуться в крепость и сообщить, что я со своими людьми сдаюсь на милость победителя.

Молодой военачальник бросил на меня хмурый взгляд, повернулся и ринулся бегом в сторону крепости. Долгое время там ничего не происходило, только донеслись крик и лязг оружия, потом ворота распахнулись, начали выходить пешие воины, за ними арбалетчики и лучники, копейщики, а затем и знатные рыцари…

— Мои люди, — пояснил сэр Вигфрид. — И… я не считаю это предательством.

— Разумеется, сэр Вигфрид! — сказал я. — И никто не упрекнет…

— Упрекнут, — возразил он. — Но у нас нет короля, нет наследника, которого мы обязаны защищать и любой ценой возвести на трон. Потому воевать просто бессмысленно.

— Вы приняли мудрое решение, — сказал я быстро. — Все ваши земли, замки и титулы будут сохранены, как и всех ваших соратников, сложивших сейчас оружие. Я же сказал, править буду так же, как и покойный король Гиллеберд. Он за всю свою долгую жизнь сделал одну-единственную ошибку, — когда напал на мои земли… Здесь только ваши люди?

Он оглянулся.

— Да нет… кое-кто все-таки рискнул оставить сэра Аттельстана… Увы, ваша пламенная речь была очень… убедительной.

Его воины приближались медленно, чтобы с нашей стороны не заподозрили атаку, отстегивали перевязи и бросали ножны с мечами в кучу.

Я понаблюдал немного, потом обратился к сэру Вигфриду:

— Все лорды и даже младшие командиры пусть оставят оружие при себе. Я верю в мужское слово, пусть даже там не все рыцари.

Он передал мои слова командирам, я видел по их глазам, что это польстило им безмерно. Отчаяние и злость начали покидать их лица, фигуры выпрямлялись, только теперь начали ощущать, что погибать вообще-то не обязательно.

Когда гора мечей, топоров и пик стала выше человеческого роста, я поморщился, кивком подозвал лорда Вигфрида, что так и стоит, как вкопанный в землю столб, похожий на памятник вечной скорби..