Джек Вэнс. Повести и рассказы. - Джеффри Лорд. Бронзовый топор. (Сборник) - Джек Вэнс

Невдалеке играли двое Организмов — ныряли, плясали, принимали горделивые позы. Если они приблизятся, он попытается убить одного. Организмы похожи на людей, следовательно — съедобны.

Реликт ждал. Долго ли, коротко ли — кто знает? Время ровным счетом ничего не значило. Солнце исчезло давным-давно; день нельзя было отличить от ночи.

Но такое творилось не всегда. Реликт помнил времена, когда существовали понятия «логика» и «система». Человек господствовал на Земле благодаря одному только сомнительному предположению: следствие вытекает из причины, которая, в свою очередь, является следствием причины предыдущей.

Открытие этого закона давало прекрасные результаты. Казалось, нет необходимости в иных орудиях и инструментах для познания мира, и человек поздравил себя с созданием обобщенной картины мироздания. Он мог жить в степи и в ледяной пустыне, в лесу и в городе — считая, что Природа подготовила его для жизни практически в любой среде.

Человек и не подозревал о своей уязвимости. По сути, логика была единственной его стихией, а мозг — единственным орудием выживания.

Однако наступили жуткие времена. Земля попала в область пространства, где разрывались причиноследственные связи. Единственное орудие оказалось бесполезным. Из двух миллиардов человек выжила лишь малая часть, а именно — умалишенные. Они и стали Организмами, хозяевами эпохи. Их поступки вполне соответствовали капризам Земли, будто за ними, этими поступками, лежала своя, особая мудрость. Хотя, может быть, больная, лишенная прежней структуры материя просто была благосклонна к их психике.

Помимо Организмов выжили и те, в чьих мозгах особо стойкими были именно причино-следственные связи: жалкая горстка людей, ставших Реликтами. У этих существ хватало упрямства, чтобы контролировать метаболизм своих тел... и все же они были обречены. Реликты быстро вымирали, ибо здравомыслие отнюдь не помогало им приспособиться к окружающей среде. Временами их собственный разум закусывал удила и брыкался. Тогда Реликты бредили и носились по равнине, подобно Организмам. Организмы наблюдали за ними без удивления, без любопытства. Порой ошалевший Реликт пытался стать одним из них и жить по их неведомым законам. Организмы пожирали растения, Реликт брал с них пример. Организмы натирали ступни водой, и Реликт поступал так же. Правда, при этом Реликт мог пораниться, или заработать расстройство желудка (а то и помереть), тогда как Организм после такого сытного обеда располагался на отдых на черной траве. Подчас Организм пытался съесть Реликта, и тот в ужасе убегал, не зная, где укрыться. Организму смешно было смотреть, как он продирается сквозь плотный воздух, застревающий в легких, кричит, вытаращив глаза, задыхается и, в конце концов, проваливается в пруд черного железа или, того хуже, попадает в безвоздушную расселину — как муха в бутылку. Сегодня Реликтов можно было пересчитать по пальцам. Финн — тот, кто, притаившись на скале, разглядывал равнину, — жил с четырьмя сородичами. Двое были глубокими стариками и со дня на день могли умереть. Впрочем, Финн знал, что он тоже умрет, если не добудет пропитание.

На равнине Организм по имени Альфа стал смешивать пригоршню воздуха, шар голубой жидкости и камень. В его руках смесь загустела и начала вытягиваться, как канат. Реликт сидел неподвижно. Что и говорить, какой только чертовщины не увидишь... Поступки этого Организма, как и всех остальных, — непредсказуемы! Реликт плотоядно поглядел на Альфу: вот бы поймать его и съесть... Впрочем, рисковано — можно самому угодить к нему на обед. А тягаться с Организмами он не в силах, ибо их совершенно бессмысленные действия кого хочешь собьют с толку. Поверхность равнины время от времени переставала быть скользкой, и это позволило бы Финну двигаться... Но если он побежит, может начаться что-то ужасное. Например, выяснится, что бежать в ту сторону нельзя — на пути обязательно встретится препятствие. А Организмам все равно, они в ладах с этим миром. Могут, если понадобится, слиться в одно целое, или наоборот — «отпочковать» кучу себе подобных... В последнем случае у Реликта практически нет шансов убежать.

Это необъяснимо. Почему? Потому что слово «объяснение» не имеет смысла.

Двое Организмов остановились так близко, что Реликт слышал их голоса. Заметили?.. Вконец измученный голодом и страхом, он вжался в бежевый грунт.

Альфа опустился на колени, лег на спину и, раскинув руки-ноги, адресовал небу несколько мелодичных криков, свистов и стонов. Это был его собственный, только что придуманый язык. Однако Бета отлично понял своего товарища.

— У меня видение! — прокричал Альфа. — Я вижу прежнее небо. Узлы, кружащиеся шары... Они стягиваются в кучки и уже никогда не разойдутся.

Бета уселся на пирамиду и глянул через плечо на потрескавшееся небо.

— Это предчувствие, — объяснил Альфа. — Видение из другого времени. Жестокого, безжалостного и неумолимого.

Бета вместе с пирамидой погрузился в зеркальную поверхность, проплыл под Альфой и, вынырнув с другой стороны, прилег отдохнуть.

— Вижу Реликта на холме, — продолжал Альфа. — В нем сохранились черты старой расы — расы ограниченных людишек с плохо смазанными мозгами. У него тоже есть интуиция, ну и что с того? Олух обречен вечно ошибаться.

— Почти все они умерли, — вздохнул Бета. — Остались трое или четверо.

Альфа сказал:

— Опять видение! Я вижу Реликтов, заполнивших Землю, а потом исчезнувших, словно мошки на ветру. Это было до нас.

Организмы помолчали, обдумывая видение Альфы. С неба упал камень — наверно, метеор. Появившаяся в поверхности пруда круглая дырка начала медленно затягиваться. Словно в ответ, с другой стороны озера в небо ударил фонтан жидкости.

Альфа взволнованно продолжал:

— И снова — предчувствие: в небе загорятся огни!..

Потом его возбуждение прошло. Он зацепился пальцем за воздух и поднялся.

Бета лежал неподвижно. Слепни, муравьи, мухи, жучки ползали по нему, кусали его, размножались на нем... Альфа знал, что его приятель может подняться, стряхнуть насекомых и уйти, но Бета, похоже, предпочитал бездействие. Ну, да Бог с ним. При желании Альфа мог сотворить другого Бету, какого захочет, даже целую дюжину. Временами мир просто кишел Организмами всех сортов и расцветок — приземистыми, или высокими, как колокольни...

— Чего-то не хватает, — сообщил Альфа. — Съем-ка я, пожалуй, этого Реликта.

Он подался вперед и волей случая перенесся прямиком к уступу желтой скалы. Реликт по имени Финн в панике вскочил.

Альфа попросил Финна не убегать, пока он не поест, но Реликт не уловил смысла в его речи. Он схватил камень и швырнул в Альфу. Камень превратился в облачко пыли, и та попала Финну в глаза. Альфа приблизился и вытянул свои длинные руки. Реликт лягнулся, но нога выписала неожиданный крендель, и Финн свалился на равнину. Альфа вразвалочку направился к нему. Реликт пополз прочь. Альфа, сделав несколько шагов вправо — направление, ничуть не худшее, чем любое другое, — споткнулся о Бету. И принялся пожирать приятеля. Некоторое время Реликт колебался, потом опустился на четвереньки рядом с Альфой и сам стал набивать рот розовым мясом.