Джек Вэнс. Повести и рассказы. - Джеффри Лорд. Бронзовый топор. (Сборник) - Джек Вэнс

Впереди показались развалины храма. Несколько уцелевших колонн поддерживали резной фронтон. Женщина проплыла под ним и скрылась в глубине храма. Следовало поторопиться, иначе она могла ускользнуть.

В храме царил полумрак. Покосившиеся колонны поддерживали полуобвалившийся свод. Краем глаза Мазириан заметил какое-то движение у себя над головой и почувствовал страх. И тут колонны начали падать. Он бросился назад, но было поздно — путь преградили огромные камни.

Наконец, все утихло. Женщина стояла на коленях на фронтоне храма и пристально смотрела вниз. Она должна была убедиться в том, что Мазириан погиб.

Но по чистой случайности колдун уцелел. Две колонны рухнули справа и слева от него, а упавшая на них плита защитила Мазириана от обвалившегося свода.

Мазириан покрутил головой. Сквозь щели своего укрытия он видел, как женщина ищет его среди обломков. Значит, она хочет убить его?! Убить его, колдуна Мазириана, давно утратившего счет годам?! Ну что ж, он накажет ее за дерзость, когда поймает.

Но сначала нужно выбраться из этой западни. Мазириан произнес заклятие Всемогущей Сферы. Порожденная заклинанием сила начала распространяться во все стороны, отталкивая все на своем пути. Увидев невредимого Мазириана, женщина бросилась бежать. Колдун снова устремился в погоню.

Тяжело дыша, Т’сэин выползла на берег. Усталость и отчаяние сковали ее члены. Она смогла запомнить всего два заклинания: чары Неиссякаемой Поддержки и чары, дающие рукам сверхъестественную силу. Именно они позволили ей сдержать натиск Транга, а потом, на дне озера, обрушить на голову Мазириану свод храма. Но использовав их, она осталась беззащитной. С другой стороны, у Мазириана вряд ли что-нибудь осталось в запасе. Она вспомнила выражение его лица и содрогнулась. Может быть, он не знает о траве-вампире?..

Она побежала вверх по склону, стараясь, чтобы между ней и вышедшим из озера Мазирианом лежал островок пожухлой, примятой ветром травы. Если и это не поможет...

Мазириан ликовал. Сейчас он ее догонит и... Вдруг чахлые стебли превратились в жилистые щупальца. Они крепко-накрепко оплели ноги колдуна, потянулись к рукам и лицу.

Мазириан выпалил свое последнее заклинание — Гипнотической Неподвижности Фелоджуна. Трава-вампир без сил полегла на землю. Со страхом Т’сэин наблюдала за ним. Неужели колдун неуязвим? Она бежала сломя голову, но колдун не отставал. Впереди показалась роща деревьев-хлыстов. При одном взгляде на них кровь стыла в жилах. Т’сэин оглянулась — Мазириан настигал ее — и вбежала в рощу.

«Пока деревья не проснулись...» — подумала она, и тут страшный удар сбил ее с ног. Она поднялась, закрывая лицо руками, но на нее обрушился град ударов. Она вновь упала...

Открыв глаза, Т’сэин увидела, что хлысты со всех сторон бросились на вбежавшего в рощу Мазириана. Колдун, у которого не осталось ни одного заклинания, пытался хватать их, но безуспешно. Взбешенные сопротивлением, деревья всем скопом бросились на беспомощного Мазириана, со сверхъестественной яростью продолжавшего безнадежную борьбу. Тем временем Т’сэин удалось выползти из смертоносной рощи. Оглянувшись, девушка увидела, как колдун упал под ударами хлыстов. Он привстал, но снова был сбит с ног и больше уже не поднимался.

Т’сэин устало закрыла глаза. Самое главное было впереди. Из бесчисленных ран на ее тело сочилась кровь, но, собравшись с силами, она встала и сделала первый шаг...

Особенно красив сад Мазириана был ночью. Раскрывались цветы-звезды, поражающие совершенством формы; всеми оттенками радуги светились удивительные кувшинки; привезенный с далекой Алмери куст наполнял весь сад нежным фруктовым ароматом.

Но Т’сэин было не до диковинных красот. Шатаясь, она миновала сад и вошла в дом. Она нашла освещенную желтым светом «вечных» ламп мастерскую, взяла ключи и спустилась по лестнице в подземелье. Она открыла замки и, навалившись всем телом, распахнула дверь. В глазах у нее потемнело. Перед ней поплыли видения: вот Мазириан, гордый своей силой, убивает Транга; вот пестрые краски подводного царства; вот снова Мазириан, растративший всю свою магию, отчаянно отбивается от деревьев-хлыстов..

Т’сэин потрясла головой. Перед ней стоял покрытый стеклом ящик, а в нем маленький дракон преследовал крошечного человечка. Девушка сбросила стекло, вынула Турджана из ящика и осторожно опустила его на пол, уничтожив тем самым чары Мазириана. Обретя нормальный рост, Турджан ошеломленно смотрел на израненную, окровавленную девушку.

— Т’сэин, это ты?..

Она попыталась улыбнуться.

— Турджан... ты... свободен...

— А Мазириан?

— Мерт... — прошептала она и тяжело опустилась на пол. Потрясенный, он глядел на лежавшее у его ног бездыханное тело.

— Т’сэин, творение рук моих, — тихо произнес он, — ты оказалась куда благороднее меня. За мою свободу ты заплатила жизнью. Мы вернемся в мой замок, и я воссоздам тебя. Я сотворю новую Т’сэин, такую же прекрасную, какой была ты...

Он поднял ее на руки и направился к лестнице...

Возвращение людей

Реликт — изможденное существо с испуганными глазами — короткими перебежками продвигался к цели. Он прятался во тьме расселин, скрывался в любой движущейся тени, временами даже проползал на четвереньках, едва не касаясь головой земли. Добравшись до последнего уступа скалы, Реликт перевел дух и посмотрел вниз.

Поверхность равнины напоминала кусок истлевшего черного бархата. Повсюду, насколько хватало глаз, виднелись невысокие холмы, над которыми раскинулось желтоватое, как стекло старой молочной бутылки, испещренное прожилками небо.

Неподалеку от фонтана жидкой горной породы, бьющего посреди равнины, резвилась семейка серых, меняющих форму фигур: шары оплывали, становились пирамидами, которые превращались в купола, в белые шпили, в столбы, а под конец — даже в гиперкубы. Казалось, в этом был какой-то смысл.

Но Реликта это не интересовало. Он хотел есть, а на равнине могли встретиться чахлые растения: на худой конец, сгодятся и такие. Они росли на земле, а подчас — прямо на воде, или даже на облаках плотного темного газа — влажные черные листочки, заросли сухих колючек, бледно-зеленые луковицы, стебли с уродливыми цветками... Эти растения постепенно изменялись, и Реликт вполне допускал, что листья и усики, которые он ел вчера, сегодня запросто могут оказаться ядовитыми.

Он осторожно ступил на землю. Зеркальная поверхность равнины (которая одновременно казалась нагромождением красных и серо-зеленых пирамид) сначала выдерживала вес, однако затем нога внезапно провалилась, и его начало засасывать. Реликт в ярости вырвавшись, Реликт отпрыгнул на пока еще твердую скалу, и присел на корточки. В животе урчало от голода. Реликт мрачно оглядел равнину.