Дети капитана Гранта - Жюль Верн

Джона Манглса вдруг осенила блестящая мысль.

— Жир! — крикнул он. — Жир тащите, ребята, жир!

Слова эти были сразу поняты всей командой. Речь шла о том, чтобы пустить в ход одно средство, дающее иногда прекрасные результаты.

Можно умерить ярость волн, покрыв их слоем жидкого жира. Этот слой плывет на поверхности воды и, смазывая волны, умеряет их удары. Такое средство оказывает свое действие немедленно, но на очень короткое время. Едва успеет судно пройти по такому искусственно успокоенному морю, как волны уже начинают бушевать с еще большей яростью, и горе тому, кто отважился бы плыть вслед за проскользнувшим таким образом судном[66].

Команда, силы которой удесятерялись сознанием опасности, не замедлила поставить на передние шканцы бочонки с тюленьим жиром. Их вскрыли ударами топоров и подвесили над водой у правого и левого бортов.

— Готовься! — крикнул Джон Манглс, выжидавший благоприятного момента.

В двадцать секунд яхта достигла края отмели, где бурлил и ревел прибой. Минута наступила.

— Выливай! — крикнул молодой капитан.

Бочонки были опрокинуты, и из них полились потоки жира. Маслянистый слой мгновенно сгладил пенившуюся поверхность моря. «Дункан» понесся по затихшим водам и скоро очутился в спокойном заливе, по ту сторону грозных мелей, а за его кормой уже снова с неописуемой яростью бушевал освободившийся от пут океан.

Глава VI

Мыс Бернулли

Первой заботой Джона Манглса было стать на два якоря на глубине пяти саженей. Дно оказалось хорошим — из твердого гравия — и представляло удобную якорную стоянку. Таким образом, судну больше не грозила опасность быть унесенным в открытое море или сесть на мель. После стольких часов борьбы с грозной опасностью «Дункан» очутился в маленькой бухте, защищенной от океанских ветров высокой дугообразной косой.

Гленарван пожал руку молодому капитану и сказал:

— Спасибо, Джон!

И Джон Манглс почувствовал себя щедро вознагражденным этими двумя словами.

Гленарван сохранил в тайне пережитые им душевные муки: ни Элен, ни Мэри, ни Роберт даже и не подозревали, насколько велика была опасность, от которой они только что избавились.

Оставалось выяснить существенные вопросы: в какое место побережья занесен «Дункан» этой страшной бурей? На сколько отклонился он от тридцать седьмой параллели? На каком расстоянии на юго-западе находится от него мыс Бернулли?

Все эти вопросы были заданы Джону Манглсу, и он тотчас же занялся наблюдениями и вычислениями, результаты которых затем нанес на судовую карту.

Оказалось, что «Дункан» не особенно уклонился от своего курса: всего на два градуса. Он находился под 136°12′ долготы и 35°07′ широты, у мыса Катастроф, на южном побережье Австралии, в трехстах милях от мыса Бернулли.

Мыс Катастроф, носящий такое зловещее название, расположен против мыса Борда на острове Кенгуру. Между двумя этими мысами проходит пролив Инвестигейтор, который ведет к двум довольно глубоким заливам: северный из них — залив Спенсера, а южный — залив св. Винцента. На восточном берегу этого последнего залива находится порт Аделаида, столица провинции Южная Австралия. Аделаида основана в 1836 году и имеет сорок тысяч жителей. Это довольно богатый город, но жители его заняты обработкой своей плодородной земли, приносящей им богатые урожаи винограда, апельсинов и других сельскохозяйственных продуктов, и не создают крупных промышленных предприятий. Поэтому среди населения меньше инженеров, чем агрономов, и вообще наблюдается мало интереса к коммерции и технике.

Мог ли «Дункан» исправить здесь свои повреждения? Вопрос этот надо было выяснить. Джон Манглс, желая знать, в чем именно заключается повреждение винта, приказал водолазам спуститься за корму яхты, и те ему доложили, что одна из лопастей винта погнулась и задевала за ахтерштевень[67], вследствие чего винт и не мог вращаться. Повреждение это было признано серьезным, и даже настолько серьезным, что для его починки требовалось такое оборудование, которого, конечно, не найти было в Аделаиде.

Гленарван и капитан Джон приняли по зрелом размышлении такое решение: плыть на «Дункане» под парусами вдоль австралийского берега, разыскивая следы крушения «Британии», сделать остановку у мыса Бернулли, собрать там заключительные сведения, затем продолжать плавание дальше, до Мельбурна, где повреждения яхты, конечно, легко смогут быть исправлены. А как только винт будет приведен в порядок, «Дункан» начнет крейсировать у восточных берегов, где и закончит свои поиски.

План этот был одобрен. Джон Манглс решил сняться с якоря при первом же благоприятном ветре. Ждать пришлось недолго. К вечеру ураган совершенно стих. Задул попутный юго-западный ветер. Стали готовиться к отплытию. Поставлены были новые паруса. В четыре часа утра матросы взялись за лебедку. Высвободив якоря из грунта, они подняли их наверх, и «Дункан» под фок-марселем, брамселем, кливерами, косым гротом и флагштоком пошел вдоль австралийских берегов.

Через два часа потеряли из виду мыс Катастроф — яхта плыла мимо пролива Инвестигейтор. Вечером обогнули мыс Борда и прошли вдоль острова Кенгуру. Остров этот, самый большой из австралийских мелких островов, служит убежищем для беглых ссыльных. Вид его очарователен. Бесконечные ковры зеленой растительности спускаются к прибрежным слоистым скалам. По этим равнинам и лесам, как и в 1802 году — году открытия острова, скачут неисчислимые стаи кенгуру.

На следующий день, в то время как «Дункан» лавировал вдоль побережья, на остров были посланы шлюпки с командой — осмотреть крутые берега Кенгуру. Яхта находилась под тридцать шестой параллелью, а Гленарван хотел, чтобы были обследованы все берега вплоть до тридцать восьмой параллели.

18 декабря яхта, летя на всех парусах с быстротой настоящего клипера, прошла вплотную вдоль берега бухты Свидания, куда попал в 1828 году путешественник Штурт, после того как им была открыта Мёррей — наибольшая из рек Южной Австралии. Но берега этой бухты совсем не походили на цветущие берега острова Кенгуру. Они были мрачные, бесплодные, плоские и изрезанные, подобно берегам полярных земель. Только кое-где это однообразие нарушалось каким-нибудь серым утесом или бугристым песчаным мысом.

Работа команды шлюпок во время плавания была тяжелая, но никто не роптал. Моряков почти всегда сопровождали на берег Гленарван, неразлучный с ним Паганель и юный Роберт. Им хотелось собственными глазами найти следы «Британии». Но самые тщательные их поиски ничего не обнаружили. Австралийские берега остались так же немы, как и патагонские прерии. Все же не следовало терять надежду до тех пор, пока не будет достигнут тот пункт, который был указан в документе.