Дети капитана Гранта - Жюль Верн

— Ураган? — коротко спросил Гленарван Джона Манглса.

— Еще нет, но он близок, — ответил капитан.

Тут же он приказал взять марсель на нижние рифы. Матросы бросились исполнять его приказание. Не без труда, борясь с ветром, они уменьшили поверхность паруса и прикрепили свернутую его часть к спущенной рее. Джон Манглс считал необходимым сохранить возможно большую парусность, чтобы яхта была устойчивее и ее меньше качало.

Приняв эти предосторожности, капитан отдал приказ Остину и боцману готовиться к встрече налетающего урагана. Найтовы шлюпок и швартовы запасного рангоута были удвоены. Укрепили боковые тали пушек. Натянули крепче ванты и бакштаги. Заколотили люки. Джон Манглс, словно офицер, стоящий над пробитой в укреплениях брешью, не покидал подветренной стороны яхты и, стоя на мостике, пытался вырвать у грозового неба его тайну.

Барометр упал до двадцати шести дюймов: редкий случай. Штормгласс[65] показывал бурю.

Был час ночи. Элен и Мэри Грант, которых жестоко качало в их каютах, отважились подняться на палубу. Ветер дул уже со скоростью четырнадцати саженей в секунду. Он бешено свистел в снастях. Металлические тросы, подобные струнам музыкального инструмента, гудели, словно их привел в быстрое колебание какой-то гигантский смычок.

Блоки ударялись друг о друга. Снасти с шумом двигались по своим шероховатым желобам. Паруса зычно щелкали, как пушечные выстрелы. Чудовищные волны уже шли на приступ яхты, а она, как бы смеясь над ними, взлетала, подобно морской птице, на их пенившиеся гребни.

Завидев пассажирок, Джон быстро пошел им навстречу и попросил их вернуться в кают-компанию. Волны уже хлестали через борт и каждую минуту могли прокатиться по палубе. Грохот разбушевавшихся стихий был так оглушителен, что Элен еле слышала слова молодого капитана.

— Опасности нет? — успела она задать ему вопрос в минуту относительного затишья.

— Никакой, миссис, — ответил Джон Манглс. — Но ни вам, ни мисс Мэри нельзя оставаться на палубе.

Элен Гленарван и Мэри Грант не стали противиться этому приказу, правда больше походившему на мольбу, и вошли в кают-компанию в ту самую минуту, когда волны с такой яростью разбились о корму яхты, что задрожали стеклянные иллюминаторы. Ветер еще более усиливался. Мачты погнулись под напором парусов, и яхта, казалось, приподнялась над волнами.

— Фок на гитовы! — крикнул Джон Манглс. — Спускай марсель и стакселя!

Матросы кинулись выполнять приказание. Были отданы фалы, стянуты вниз гитовы, спущены кливера — с таким грохотом, который заглушил даже бушевание бури. Из трубы «Дункана» валили клубы черного дыма. Корабль неровно бил воду своим винтом, лопасти которого порой поднимались над водой.

Гленарван, майор, Паганель, Роберт созерцали с восхищением и ужасом эту борьбу «Дункана» с волнами. Вцепившись изо всех сил в ванты, не будучи в состоянии обменяться ни единым словом, они глядели на буревестников: эти зловещие птицы стаями носились кругом, как бы тешась неистовством стихии.

Вдруг пронзительный свист заглушил шум урагана. Пар со страшной силой вырвался из котла, и не через выхлопную трубу, а из клапанов. Вслед за этим громче обыкновенного прозвучал тревожный свисток. Яхту резко накренило, и Вильсон, стоявший у штурвала, был сбит с ног внезапным ударом румпеля. Никем не управляемый, «Дункан» пошел поперек волны.

— Что случилось? — крикнул Джон Мангле, бросаясь на мостик.

— Судно ложится на бок, — ответил Том Остин.

— Руль сломался?

— К машине, к машине! — послышался голос механика.

Джон помчался к ней и стремглав сбежал по трапу. Все машинное отделение было заполнено густым паром. Поршни в цилиндрах бездействовали. Шатуны перестали вращать гребной вал. Машинист, видя полную неподвижность машины, прекратил впуск пара и, боясь за целость котлов, выпустил из них пар через выхлопную трубу.

— В чем дело? — спросил капитан.

— Винт или погнулся, или задел за что-то, — ответил машинист. — Он не действует.

— Как, его невозможно высвободить?

— Невозможно.

Не время было думать о ремонте, но факт был налицо: винт не работал, и пар, не находя себе применения, вырывался через предохранительные клапаны. Джону приходилось снова прибегнуть к парусам и искать помощи у того самого ветра, который сейчас являлся его наиболее опасным врагом.

Капитан поднялся на палубу и в двух словах изложил Гленарвану положение дел. Затем он стал убеждать его отправиться вместе с остальными пассажирами в кают-компанию. Гленарван выразил желание остаться на палубе.

— Нет, сэр, — решительным тоном заявил Джон Манглс, — я должен быть здесь один с моей командой. Идите в кают-компанию. Палуба может быть залита, и тогда волны беспощадно сметут вас.

— Но мы можем быть полезны…

— Уходите, уходите, сэр, так нужно! Бывают положения, при которых я являюсь хозяином судна. Уходите, я требую этого!

Очевидно, положение было критическим, если Джон Манглс мог так повелительно говорить с Гленарваном. Тот понял, что ему надлежит подать пример послушания, и покинул палубу, а за ним последовали и его трое спутников. Они присоединились к пассажиркам, тревожно ожидавшим в кают-компании развязки этой борьбы со стихиями.

— А мой славный Джон — человек энергичный, — проговорил, входя в кают-компанию, Гленарван.

— Да, — отозвался Паганель. — Наш капитан напомнил мне того шкипера в драме «Буря» вашего великого Шекспира, который кричит королю, находящемуся на его корабле: «Вон отсюда! Тише! Ступайте в вашу каюту! Раз вы не в силах привести к молчанию стихии, замолчите! Прочь с дороги, говорю вам!»

Тем временем Джон Манглс, не теряя ни минуты, пытался вывести судно из того опасного положения, в которое его поставила порча винта. Он решил оставить минимальное количество парусов, чтобы как можно меньше уклониться от курса. Важно было сохранить хоть некоторые паруса и повернуть их так, чтобы двигаться наискось бушевавшему ветру. Отдан был приказ поставить марсель, взяв его на рифы, а также установить нечто вроде фок-стакселя на грот-мачту. «Дункан» был направлен под ветер.

Яхта, обладавшая блестящими мореходными качествами, описала дугу, словно скаковая лошадь, почувствовавшая шпоры, и понеслась боком к надвигавшимся валам. Выдержат ли оставленные паруса? Правда, они были сделаны из лучшего полотна, но какая ткань сможет противостоять таким неистовым натискам!

Избранный капитаном маневр давал яхте существенные преимущества: она подставляла волнам наиболее прочные части своего корпуса и держалась нужного направления. Однако ей грозила и немалая опасность, так как она могла попасть в один из огромных провалов, зиявших между валами, и уже не вырваться оттуда. Капитан не имел возможности выбирать и решил держаться того же маневра, пока будут целы мачты и паруса. Команда находилась у него на глазах, готовая каждую минуту броситься туда, где была необходима. Джон Манглс, привязав себя к вантам, наблюдал за разъяренным океаном.