Я иду искать. История вторая - Олег Верещагин

— Ты что, спятил?! Ты...

— Ре-бя-та-а-а-а!!!

Сразу пятеро стрелков выскочили из-за горящего танка, как черти из адской подворотни. Они предпочли не гореть и не бежать, а атаковать расте­рявшихся горцев. У Богдана заел автомат. Выстрелами из «вальтера» он свалил одного, но тут же был вновь вынужден укрыться в родной клуне и звать на помощь старших мальчишек.

Олег нажал на спуск подствольника, забыв, что он разряжен. Йерикка по­ступил умнее — бросил во врагов гранату и сам рванул вперед, строча из пулемета; навстречу ему выскочили двое. Высоченный стрелок ударил по «дегтярю» ногой и замахнулся на горца штыком. Олег вскинул свой автомат, чтобы срезать врага, но на него сбоку прыгнул второй — с ножом в руке. Сбитый ударом тела, Олег рухнул наземь.

Упав, он перекатился через плечо и, оказавшись на четвереньках, поймал руку противника с ножом, пнул его в колено и швырнул через себя — нож полетел в грязь. Олег навалился сверху на упавшего, ничком врага и, хрипя от ненависти, всем весом своего тела и злости вдавил его лицо в жижу на земле — и держал до тех пор, пока тщетно пытавшийся сбросить мальчишку стрелок, не перестал дергаться.

Йерикка, сидя на корточках, стирал грязь с пулемета. Его противник лежал на спине, лоб заливало синюшное пятно, глаза были закачены под веки.

Дым от горящих танков мешал смотреть, но, судя по звукам, атака захлебнулась. Олег, ругаясь, извлек Богдана из ямы и перевязал сильно кровоточащую, но не опасную рану в бедре. Йерикка,стоя над телом Твердислава, ме­дленно сказал:

— Он погиб, как герой, бедняга... Два танка сегодня. Спас нас всех...

— Похороним его? — спросил Олег. Спать не хотелось, но мальчишка знал по опыту — сейчас схлынет напряжение, и...

— Пожалуй, — Йерикка кивнул на снарядную воронку неподалеку.

Олег поднял убитого друга. Друга? Нет, пожалуй. Своими друзьями в чете он мог назвать Йерикку, Богдана... ну, еще — Гостимира. Просто этот парень был ОДИН ИЗ НИХ. Может, и не друг. Но боевой товарищ, погибший своем посту.

Твердислав был легче, чем при жизни, хотя с мертвецами вообще-то наоборот. Олег бережно опустил его в воронку, не замечая, что пачкается в крови. Закинул, лицо убитого остатками его плаща. И кутами начал сгребать землю в воронку.

— Погоди, — подошел Йерикка с лопатой, бог весть где взятой, — я быстрее.

Он еще не успел закончить свою работу, когда из веси прибежал мальчишка — он тащил котелок тушеного с овощами мяса, а за плечами — аж че­тыре одноразовых американских М72А2. Бухнув все это добро наземь, он сообщил:

— Принес, вот.

— Где ты раньше был?! — вдруг взорвался Олег, сжимая кулаки. — На десять минут раньше, и... а теперь — видишь?! — он в осатанении ткнул в сторону засыпанной воронки. — Там мой друг лежит! Он танк гранатами взорвал! Гранатами, потому что траханых РПГ...

— Будет, что он-то виной? — угрюмо спросил Богдан. — Есть станем лучше... Да и ты садись, — обратился он к хмурому парнишке.

Одних лет с Богданом — но мельче, босой, в куртке на голое тело, висевшей мешком, и подвернутых штанах, мальчишка был голоден, если судить по тому, как он ел. Горцы же снова начали засыпать, но по всей линии опять зашумело, залязгало — начиналась атака, и не с кем Олегу было спорить, какая по счету...

— Так, — Йерикка прикрыл кастрюлю трофейной каской, — потом доедим... Молодые люди, дым меня раздражает, предлагаю выдвинуться за эти горящие гробы.

— Принято единогласно, — Олег вытер ладони о траву и подхватил все четы­ре РПГ.

Они перебежали под прикрытием дыма саженей на двадцать вперед и залегли среди перепаханной земли рядом с тремя лесовиками. Олег только теперь заметил, что мальчишка поперся следом за ними — он нес «архар» уби­того Твердислава, обоймы рассовал в глубокие карманы куртки.

— Шел бы ты к родным, домой, — уже беззлобно посоветовал Олег, раздвигая трубы РПГ для стрельбы.

— Я из Панкова, — мальчишка нахмурился сильнее прежнего, потом с каким-то вызовом взглянул на Олега: — Сообразил, городской?

— Въехал, — пожал плечами Олег. Собственно, ему было плевать — в веси, возможность погибнуть была не меньше, а то, что мальчишка решил умереть с оружием в руках, не заслуживало ничего, кроме одобрения.

На этот раз Олег опоздал со снайперкой — пока пробирались на новую позицию, враг оказался уже на дальности действительного огня из автомат­ов.

— Две танка, еще две машины, две скорострелки, двести сажен!— выкрикнул Богдан.

— Подпустим на семьдесят, — решил Йерикка.

Олег выпустил навесом по пехоте два тромблона. Один из лесовиков молча сунулся лицом в приклад своего карабина — пуля угодила ему в левое ухо. Одна из машин, объезжая широкую воронку, подставила бок — Богдан вы­стрелил почти мгновенно из РПГ и со смехом отбросил использованный выстрел; машина загорелась, пехотинцы-десантники посыпались через люки...

— Беречь для танков! — предупредил Йерикка. Но один танк уже горел — его подожгли откуда-то слева. Сперва загрохотал АГС, его поддержал второй, но тут же пара вельботов, вырвавшись откуда-то из-за деревьев, начала утю­жить позиции.

— Сволочи! Ах, сволочи! — застонал Йерикка, перекосишись. Олег его вполне понимал. Вельботы безнаказанно и красиво ходили над позициями — когда же они ушли, то АГС больше не подавали голоса.

Потом все начало куда-то подниматься, взлетать — и рухнуло...

...Олег очнулся оттого, что его кто-то целовал и при этом зачем-то бил кулаком в грудь. Мальчишка открыл глаза — и увидел над собой Богдана. Тот заулыбался и что-то сказал, но Олег не понял, что. Его стошнило. Отпле­вываясь, он попытался сесть, но Богдан придавил его к земле:

— Лежи, что ты!

Только теперь до Олега дошло, что бой идет, и вообще, наверное, прошла минута, а то и меньше. И ещё — что Богдан делал ему искусственное дыхание

— Жив? — раздался голос Йерикки. Олег приподнял голову. Йерикка стрелял из-за выброшенной взрывом земли. Рядом с ним отстреливался лесовик. В па­ре шагов — мальчишка. Второго лесовика не было видно.

— Живой он! — весело откликнулся Богдан, хватая автомат. — Ты лежи, лежи одно, — он коснулся плеча Олега, и бросился к остальным.

— Танк, танк! — заорал лесовик, хватая РПГ. Олег повернулся на бок, нашарил автомат, сменил почти опустошенный магазин и пополз вперед.

Танк был саженей за двадцать. Еще ближе двигалась легкая машина, во­зле нее бежали и стреляли солдаты, Олег видел их лица, нашивки на форме и даже цвет глаз. Лесовик выстрелил из РПГ, но танк шел... и лесовик встал на колено, подхватывая вторую «трубу», а потом — упал, упало то, что выше пояса, срезанное очередью пулемета. Олег достал из мешанины посеченных ки­шок склизкую трубу и выстрелил в танк. Одновременно Богдан выстрелил во вторую машину и поджег ее. Олег тоже попал, но танк шел, хотя пушка его молчала, и из дыры в маске валил дым. Зато пулеметы захлебывались, и гусе­ницы мощно взрывали землю, гипнотизируя Олега — он хорошо помнил, как они обходятся с живым человеком и сейчас чувствовал, что готов бежать, ноги напряглись против воли. Вскочить и бежать. Бежать, бежать, пока не стихнет за спиной этот тупой, мощный лязг, заполнивший собой весь мир! На месте остаться помогло трезвое понимание — стоит оторваться от земли, и он будет тут же убит.