Особое задание - Василий Горъ

еще немного ее подредактировали, и решили, что лучше я все равно сказать не смогу. Поэтому окончательный вариант был заброшен под кровать, а девушка, вспомнив, что чего-то недополучила прошлой ночью, начала ко мне грязно домогаться. Пришлось сдаться. Потом опять сдаться. Потом, по ее требованию, проявить «хоть какую-нибудь инициативу». Потом «закрепить достигнутый успех» и снова сдаться. В общем, готовый не меньше, чем моя речь, я встретил вернувшихся с прогулки друзей в полной прострации. Вован приписал мою усталость результатам моего умственного труда, а две мои оторвы — труду физическому. Татьяна даже немного приласкала меня, нежно назвав меня бедняжкой! С чем я не мог не согласиться. Потом Вован с Мицуко ушли к себе, и я, совершенно измученный прожитым днем, завалился спать. Последнее, что я запомнил перед тем, как отключиться, был недовольный голос Людмилы:

— Что, дорвалась, эгоистка? Нет, чтобы дать ему хоть немного отдохнуть!

* * *

Мальчик — посыльный ворвался ко мне в номер в девять утра, чтобы сообщить о приезде гостей и получить обещанные двадцать долларов. Я тут же унесся вниз по лестнице, чтобы до их появления успеть удобно устроиться в гостиничном саду камней, — месту для медитаций и размышления доморощенных философов.

Успел! Даже пару раз смачно зевнул, чуть не вывихнув себе челюсть. Потом повторил было про себя заготовленную речь, как в сопровождении Мицуко показались хозяин и двое его приближенных соратников. Невозмутимо понаблюдав, как они подходят ко мне и с уважением склоняются передо мной в поклоне, я чинно встал и ответил на поклон. Потом присел на облюбованное место, сложил руки на коленях и значительно произнес:

— Да осилит Путь идуший! Ибо все Пути ведут нас к Цели, но не каждому ведома эта Цель! И ветшают наши бренные тела, тщась понять то, что им предначертано! И лишь Великие духом способны отринуть прах земной жизни на подступах к Просветлению!

Я перевел дух, заглянул в глаза каждому из присутствующих, пока Мицуко старалась как можно ближе к тексту перевести мои тезисы. Увидев, что в глазах бойцов Якудзы и их хозяина появилось понимание, я глубокомысленно продолжил:

— Путь Великого Воина короток и славен! И освещает дорогу идущим за ним! Познайте себя, и поймете, что ваша Гордыня говорит вашими устами! Ибо лишь Великий Воин достоин Великого Пути! А ваша дорога лишь его жалкое отражение! Идите за ним, и ваши глаза откроются и увидят свет истины! Протяните руку ближнему, и протянете руку самому себе, делая новый шаг к сияющей вершине! Ибо жизнь — суета! Лишь капля росы на травинке вечности в лучах восходящего летнего солнца! А плечо друга — прохладный ветерок, облегчающий каждый ваш вздох! Оглянитесь! Подумайте! Разве можно сравнивать сияние радуги с полетом журавля? Или бросок змеи с гармонией паутины? Нет? Не судите, и не судимы будете! Живя другими, обретете себя! И да будет с Вами мое Благословение!

Воины Якудзы дослушали последние слова Мицуко, каплями дождя прошелестевшие в тишине сада и, встав на ноги, поклонились. Потом хозяин, представившись, попросил слова. Собственно, особой нужды представляться, по-моему, не было, так как его лицо до сих пор хранило на себе мои автографы: синяки и ссадины.

Я благосклонно кивнул, и на всякий случай поклонился.

— Уважаемый Джонни-сан! Ваша мудрость не знает границ! Я безгранично счастлив, что оказался готов воспринять ваше Слово и услышать его своим сердцем! Вы правы: кто я такой, чтобы считать, что воины, подобные Вовану-сан, могут служить украшениями любого, даже самого сильного клана? Они должны объединять души и сердца людей, достойных идти по Пути вслед за ними! И я прошу простить меня за мои заблуждения! Мои люди, мой меч и моя честь — всегда к вашим услугам! А теперь позвольте мне принести клятву верности Вам и Вашему Великому Другу!

Само собой, я согласился, и, переведя дух после их ухода, еще долго размышлял о том, что им наговорил. Вроде получилось достаточно складно! Но море смычла так и осталось за чертой моего разумения…

* * *

Увы, из Японии пришлось улететь уже на следующее утро, так как передвигаться где бы то ни было стало просто невозможно: меня с Вованом узнавали даже дети. И любая прогулка или экскурсия превращалась в череду поклонов, улыбок и раздачу автографов. Даже проводы в аэропорту чуть не превратились в небольшой стихийный митинг. Лишь благодаря людям Тераучи, босса Якудзы, мы смогли спокойно сесть в самолет и, наконец, немного расслабиться. Хотя, по-моему, обожание окружающих девочкам определенно понравилось.

Полет до Лос-Анджелеса прошел на удивление спокойно: даже Вовану было лень рулить самолетом, и он мирно дремал в кресле либо о чем-нибудь беседовал с Мицуко. Кстати, после турнира ей почему-то пришло в голову, что нас надо называть исключительно на «Вы», с добавлением окончания «Сан», и мы лишь под угрозой увольнения смогли заставить ее быть с нами попроще. Но какой-то благоговейный ужас то и дело проскальзывал в ее раскосых глазенках. Она почему-то перестала воспринимать шутки, и, чтобы выполнить любую нашу просьбу, готова была нестись хоть к черту на рога. Вован даже начал жалеть, что выполнил свое обещание и ради нее победил, считая, что раньше с ней было намного проще общаться.

Вован, уже перед самой посадкой, собрался с духом и попросил у меня продлить отпуск своей даме еще на неделю, так как он решил свозить ее домой и познакомить с мамой. Естественно, я не смог ему отказать. Я бы и сам познакомил моих девчонок с кем-нибудь, но, увы, было не с кем.

Мне в полете тоже было некогда скучать: Людмила предложила прикинуть, что можно сделать на моем острове, и мы с пылом этим занимались до тех пор, пока к самолету не подали трап.

У трапа нас ждали Энди, Мигелито и майор Вильямс! Еле успев пожать мне руку, он огорошил меня новостью:

— Джонни! Вас уже все заждались! Мэрия, полиция, ФБР!

— ???

— В Мэрии вас будут награждать за спасение граждан США от террористов. Полиция в моем лице обещала набольшую попойку. А вот что надо федералам, я даже не знаю: они пасутся у твоего особняка уже дня три.

— Понятно! Бодяга с награждением — подождет! — решил я. — Попойка — дело серьезное, и мы должны к ней подготовиться, так что отложим ее, если ты не против, эдак на завтрашний вечер! Так что остаются федералы. Что делать, придется их допросить. С пристрастием! Так что по машинам!

Глава 31

На лице