Операция «КЛОНдайк» - Неонилла Самухина

«Я буду присутствовать при собственном рождении!..» – от этой мысли у Круглова даже дыхание перехватило.

Он довел Есению до дома, и направился к себе в контору, надеясь услышать хорошие новости от Николая. Но, придя туда, он узнал, что никаких звонков не было.

«Так, нужно что-то делать! Либо там что-то произошло, либо Николай начал свою игру… – подумал он, забывая о Есении и сосредотачиваясь на возникшей проблеме. – Нужно на дороге посмотреть. Мало ли что, может, Николай ногу сломал, спрыгивая с поезда. Это будет совсем худо, особенно, если рядом с ним обнаружат живого или мертвого Лёню… Если их найдут, Николая тут же расколют. Нет, этого нельзя допустить!»

Сняв трубку местной связи, Круглов приказал срочно найти ему Саватеева, машиниста местной мотодрезины.

– Алё, – раздался в трубке хриплый голос Саватеева.

– Егор, заводи свою «шарманку», я скоро буду, поедем «расчищать снег» до Крутояра.

– Понял, Сергей Сергеевич, будет сделано! – бодро ответил машинист, ничем не выдав своего удивления по поводу поздней поездки.

Круглов ударил по рычагу и набрал еще один номер.

– Петраков, ко мне, – коротко приказал он в трубку.

Дождавшись, когда к нему в кабинет, постучавшись, зашел старший лейтенант Петраков, его подчиненный и сосед Есении, Круглов сказал:

– Володя, остаешься здесь на связи. Я отъеду. У нас, похоже, ЧП. Поеду, проверю лично. Если что, звони мне «на спутник».

– Слушаюсь! – козырнул Петраков.

Вызвав машину и торопливо шагая по коридору, Круглов вспомнил, что договорился с Есенией о ее приходе сюда, и подумал: «Надо бы ее предупредить».

Вытащив на ходу из кармана записную книжку, он вырвал листок и нацарапал: «Есения, я срочно уезжаю, буду через несколько часов. Действуй по нашему плану. В моем кабинете будет Петраков, ему все и расскажешь. Будь осторожна, следи за своей речью и жди меня».

Сунув записку в карман, он вышел из здания и, сев в машину, ожидавшую его у крыльца, поехал к дому Есении.

Взбежав на ее крыльцо, он распахнул дверь и вошел в дом.

Есения была на кухне. Она испуганно посмотрела на Круглова, когда тот неожиданно появился перед ней и сунул ей в руки записку. Прочитав ее, она кивнула и вопросительно посмотрела на него. Круглов, молча забрав записку обратно, щелкнул зажигалкой, поджигая листок и, дождавшись, когда тот займется, бросил его догорать в раковину.

«Уберешь это», – показал он Есении жестом и вышел.

Через двадцать минут он был уже у рудника.

Оставив машину недалеко от тоннеля, Круглов направился к стоявшей уже наготове мотодрезине, в кабине которой сидел Саватеев.

– Все службы предупреждены, Сергей Сергеевич, – доложился тот. – Можем ехать…

– Что у нас со светом? – спросил Круглов.

– Да все нормально. Две обычных фары и еще два прожектора наверху. Все работает.

– Отлично, тогда поехали, – скомандовал Круглов. – За тоннелем направь прожектора влево и вправо, чтобы была видна насыпь с обеих сторон.

– Кого-то ищем? – осторожно спросил Саватеев.

– Возможно, – ответил Круглов таким тоном, что у машиниста отпала охота проявлять любопытство.

Выехав из тоннеля, они миновали освещенный двумя одинокими фонарями пакгауз, и в сгустившихся сумерках покатили по рельсам в сторону Крутояра.

Круглов решил доехать до подъема, где Николай должен был сбросить ящик с мальчишкой, осмотреть там все, и действовать по обстановке в зависимости от того, что он там обнаружит. А пока он автоматически поглядывал по сторонам, наблюдая за всем, что появлялось в зоне, высвечиваемой прожекторами.

Саватеев смотрел вперед на убегающий под их колеса рельсовый путь и грыз свои любимые баранки, которые он называл средними сестрами бублика и сушки. Эта его страсть к баранкам была притчей во языцех. Возвращаясь в Озерный из Крутояра, Саватеев неизменно привозил их целыми связками и развешивал у себя по всему дому. Он вообще любил все, что может висеть в связках. У него все окна на кухне были завешаны косицами лука и чеснока, которые присылала ему с Украины теща. А со стен свисали связки трав, красного стручкового перца из Грузии, где жил его брат, вяленой и сушеной рыбы, присылаемой ему друзьями с Камчатки, и еще много чего вкусного и полезного. Из-за этого соседи прозвали его квартиру «факторией» и частенько забегали к нему, чтобы что-нибудь одолжить к столу. Саватеев был человек не жадный и всегда охотно делился своими запасами. Вот и сейчас, повернувшись к Круглову, он протянул ему баранку:

– Угощайтесь, Сергей Сергеевич, свеженькие. Только вчера с поезда гостинчик получил.

Круглов взял у него баранку и, разломив ее пополам, засунул в рот хрустящий кусочек.

Они успели сжевать целую связку баранок, когда Круглов заметил между рельсами что-то явно постороннее.

– Егор, тормози! – приказал он, интуитивно почувствовав неладное.

Саватеев начал тормозить. Проскрежетав несколько метров, мотодрезина встала, высвечивая передними фарами серый армейский валенок, из которого виднелась одетая в черную брючину нога… нога без человека… Дальше по пути валялись какие-то бесформенные куски.

«Вот, кажется, и мой Николай…» – подумал Круглов, чувствуя, как у него волосы встопорщились на затылке.

– Ой, Сергей Сергеевич, что это? – ахнул Саватеев, бледнея.

– Пойдем, посмотрим, – буркнул тот и спрыгнул на насыпь.

Саватеев спустился за ним следом, но, подойдя ближе к лежащим между шпалами останкам, отскочил в сторону, сгибаясь в приступе рвоты и отправляя съеденные баранки под насыпь.

Как в страшном фильме об убийце-маньяке они собирали раскиданные на путях части тела, складывая окровавленные куски на разложенном на платформе брезенте. Позже всего они нашли верхнюю половину Николая, лицо которого было сильно разбито, но узнать его было можно.

– Кто это? – спросил Саватеев, с ужасом вглядываясь в искаженные смертью черты.

– Не видишь? Это же Николай Первачев… – угрюмо ответил Круглов, пытаясь понять, что же здесь произошло.

– Боже ты мой! – отступил от платформы Саватеев. – Я же его вчера только видел, он поехал платформу с грузом сопровождать.

– То-то и оно, что поехал, да не доехал… – сказал Круглов и вдруг похолодел: «А ведь пацан, наверное, так и сидит в ящике в Крутояре…»

Быстро накрыв останки Николая краем брезента, он сказал Саватееву:

– Забирайся, едем в Крутояр!

– В сам Крутояр? – переспросил тот.

– Да, я должен убедиться, что с грузом все в порядке. Непонятно, что случилось с Первачевым. Просто так под поезд он упасть не мог, ему явно кто-то помог это сделать, а вот из-за чего – нужно выяснить.

Саватеев быстро забрался в кабину дрезины и завел двигатель.