Русалии - Ирина Яш

– В каком смысле?

Роберто усмехнулся:

– Не хмурься! Ни о какой политике мы говорить не будем. Это табу в моём доме. Мне этой болтовни хватило в Интерполе, из года в год и много лет. А в семье такие разговоры могут вести только к скандалу, и я этого не хочу. Ты меня неправильно понял – эта черта вашего народа мне импонирует. Ты ведь и сам знаешь, что вы ничего не изобрели. Почти. Но то, к чему вы проявили интерес, вы довели до совершенства! И в этом такая свобода, такой полёт – заниматься тем, что интересно, а на другие сферы жизни просто плюнуть!

– Это же чистый Троцкий, Робби! Куда это тебя понесло?

– Он был совсем не глуп и до сих пор здесь популярен! Нам, итальянцам, это тоже близко, мы ведь главные разгильдяи Европы. Французы тоже, отчасти, такие, но они богатые разгильдяи, им легче… Леон, ты понимаешь, о чём мы говорим? – спросил Роберто, глядя в зеркальце.

Лёня кивнул, Роберто кивнул в ответ:

– Это хорошо. Без английского в современном мире никуда. Ты к нам приехал надолго и я этому очень рад! Анетта будет учить тебя итальянскому, а ты подтянешь её русский, когда вырастите, то будете владеть языками трёх больших доминантных групп – германской, романской и славянской. Конечно, хорошо ещё иметь хотя бы базовый китайский… Мир меняется, наши внуки и правнуки уже все будут космополитами. А лет через двести, много – через пятьсот, и вовсе все сольются в одну расу. Но это сложно, это уже для следующих поколений… – он подмигнул Лёне, – Послезавтра мы приглашены в гости к нашей соседке, Исабеле – она подруга твоей бабушки. Португалка. Готовит очень вкусные пастейши и катаплану. Возьмём вина и…

– Робби, – перебил Макс, – Я сразу уезжаю. Я приехал только, чтоб отдать вам Лёню. Ты за дорогой-то следи! – Макс вцепился в ручку двери.

– Что это за новости, сынок?! Я так ждал тебя, планы строил!

Макс посмотрел ему в глаза, сказал по-французски:

– У меня неприятности, Робби. Крупные. И мне нужна твоя помощь. Потом поговорим. Смотри на дорогу.

Роберто сокрушённо покачал головой…

…Мать, лёгкая, светящаяся и тоже очень молодая, выбежала из дома к ним навстречу, расцеловала всех троих, и сына с внуком, и мужа, будто и его не видела больше года. Следом вышла Аня, и тоже всех, включая мать с отцом, поцеловала, заплакала от счастья, засмеялась. У Макса потеплело на душе, но Лёня улыбался натянуто, стеснялся своего кресла, смущался повзрослевшей красивой тётки, с тонкой талией, с высокой грудью и великолепными смуглыми руками, обнимающими его, гладящими его щёки. Южное радушие, распахнутость чувств…

«Такое только под тёплым небом возможно… – улыбаясь и утирая слёзы, думал Макс, – Мать стала похожа на актрису средних лет, которой мужчины до сих пор признаются в любви. И далеко ходить не надо – вон как Роберто смотрит на неё, прямо глаз не сводит!»

Женщины пытались растормошить Лёню, тот, наконец, рассмеялся, у Макса отлегло. Ещё в больнице отец с сыном решили, что не станут рассказывать о трагедии, произошедшей с ними.

– Ты едешь туда восстанавливаться и отдыхать. Пусть так оно и будет. Постарайся обо всём этом забыть, а если не забыть, то меньше думать. Я знаю, что ты хотел явиться к ним на своих ногах, ты разочарован, но что есть, то есть. Сейчас так. Я верю, что если один раз получилось, то получится снова. Да?

– Да.

Поздно вечером, после многочасового обильного ужина с реками вина, разговорами, просмотром миллиона снимков и даже парой песен на двух языках, Роберто с Максом взяли по бокалу домашнего белого вина и вышли на террасу дома, подышать благословенным воздухом Италии.

– Рассказывай, Паоло, – глядя в звёздное небо, сказал Роберто.

Макс, взяв с него обещание ничего не говорить жене и дочери, рассказал, как кто-то перетравил всех его собак, уничтожил бизнес, проник в дом и до полусмерти напугал его сына.

– А что полиция? – хмуро спросил Роберто.

Макс только рукой махнул.

– Сынок, ты можешь на меня рассчитывать, но… где Россия и где Суза! И ведь я в отставке!

– Ты профи, Робби, это навсегда. Я провёл своё расследование, и одна ниточка привела меня во Францию. Мне нужно найти человека. Я знаю, что это незаконно и тому, кто мне поможет, я заплачу не торгуясь.

Роберто долго, молча, смотрел перед собой. Потом залпом допил своё вино, посмотрел на Макса:

– Иди-ка спать, Паоло. Вы ведь с дороги. А утром мы поговорим.

Глава 7

Спустя два дня Макс вылетел из Турина в Париж. Провожал его отчим.

– За Леона не беспокойся, глаз с него не спущу. Но я прошу тебя, будь осторожен! То, что ты будешь иметь дело с женщиной, в моих глазах всё только усложняет! – он наклонился к уху Макса, – Бабы! Их если разозлить, то они становятся страшнее нашей Святой Инквизиции! И хитрые, как тысяча чертей! Береги себя, сынок!

Он крепко обнял Макса на прощанье.

Лететь пришлось бизнес-классом, других билетов на ближайшие рейсы не было. Макс вытянулся в широком мягком кресле, попросил виски, выпил, закрыл глаза…

В кармане куртки лежало письмо, настоящее, чернила по бумаге, написанное от руки, которое неунывающий Роберто назвал «рекомендательным».

Приземлились в Руасси. Макс прошёлся по аэропорту, по площади способному вместить в себя три такие деревеньки, как Березень. Он спустился на эскалаторе вниз, сел в поезд, и меньше, чем через час, шагал по авеню Фош, в самом сердце Парижа – впереди многоруко раскинулась площадь Звезды с аркой в центре, вправо, шумя мотоциклами, убегали Елисейские поля.

«Друг Роберто состоятельный человек, если может себе позволить жить в таком месте» думал Макс, проходя мимо богатых доходных домов и консульств.

Возле ворот великолепного белоснежного здания с традиционными окнами, ажурными коваными оградками балконов и мансардой, его уже ждал Этьен Жаккар – пожилой, маленький и абсолютно лысый мужчина, со светло-рыжей бородкой и водянистыми глазами, совсем не похожий на француза.

Жаккар без улыбки протянул Максу руку:

– Здравствуйте, господин Максимов.

– Можно просто Макс.

Тот кивнул:

– Этьен. Пойдёмте.

Они вошли в помпезную парадную, всю в бронзе, фонарях, с тяжёлыми дубовыми дверями, прошли насквозь, вышли во внутренний дворик, очень напомнивший Максу «колодцы» родного города. Этьен открыл угловую входную дверь, пропустил Макса вперёд.

– Вы не страдаете клаустрофобией?

– Вроде бы нет…

– Тогда поедем в лифте. Прошу!

Открылись дверцы, они втиснулись в кабину лифта, размером едва превосходящую холодильник, Макс прижал ногами к задней стенке свою дорожную сумку, спереди на него давил