Гея (1988) - Сергей Абрамов

— Вперед, — сказал капитан в рацию.

Стажер выскочил первый. Пришлось его вернуть: незачем топтать поляну лишний раз. Доктор завозился в кустах, как медведь, вылез помятый, словно спал, автомат болтался на спине.

— Дом пустой, — доложил сержант. — Покинут месяца два-три назад. Следов нет.

— Привал, — скомандовал капитан, с удовольствием распустил лямки вещмешка. Стажер тут же растянулся на спине, бросил автомат — мальчишка.

— В доме нет никаких продуктов, — сказал сержант. Он один остался стоять.

Капитан поднял голову.

— У нас своих достаточно, — сказал доктор. Достал из мешка банку тушенки, подкинул. — Поделиться можем.

— Я бы не делал здесь привала, — упрямо сказал сержант.

Доктор уронил банку.

— У меня уже ноги не ходят, — сказал он.

— А чем это место плохое? — спросил стажер. — Тихо, спокойно.

— Обычно ленки, побывав в доме, забирают все продукты, — пояснил капитан.

— Легенды, — сказал стажер. — Они же травоядные.

— Возможно, — сухо сказал капитан. — Задержимся здесь. Один час ничего не изменят, даже если нас засекли. — И приказал: — Доктор занимается обедом, стажер — наблюдатель. Сержант! Запроси остальные группы, что у них?

Сержант неохотно выкрутил из вшитой рации антенну, защемил мочку наушником, неодобрительно посмотрел на вытянувшегося во весь рост стажера, который браво водил дулом из стороны в сторону.

— Сядьте! — Тот сел. — И не крутитесь. Если они выскочат с того конца, мы их успеем увидеть. Наблюдайте ближний лес. И не дергайте автомат, а то выстрелит.

Капитан достал карту, отметил привал, глянул на обиженного стажера. Зря сержант одергивает его так грубо. Впрчем, здесь не детский сад… И по поводу того, что место неудачно, сержант прав. Открытое. Правда, кто сказал, что ленки любят открытые места. Оба нападения на станции произошли в лесу. И фермы, кторые они разгромили, стояли у леса. Так что еще неизвестно. Вот уже полгода, как сельскохозяйственные фермы Юга, которые расположены на границе с сельвой, разоряются неизвестными науке обезьяноподобными. Они вытаптывают поля, разрушают постройки, похищают урожай. Ученые предполагают, что выход обезьяноподобных из дебрей сельвы, вызван мощной спонтанной вспышкой размножения этого вида.

Рабочей группе, высланной на Юг, было предписано собрать информацию. Информации оказалось достаточно. В первый же день, развернув стационары, группа перестреляла несколько десятков ленков. А ночью ленки предприняли ответное нападение.

Он задержал дыхание. Четырнадцать человек. Некоторых он хорошо знал. Люди бесследно исчезли в дебрях сельвы.

— Есть связь, — доложил сержант.

Капитан открыл глаза. Был полдень. Зеленела высокая трава. Солнце стояло над поляной.

— Запроси обстановку, — сказал он.

— Никаких следов, — мрачно сказал он. — Завтра выходят из леса.

Сержант свернул рацию.

— Вы все-таки присматривайте. — сказал сержант стажеру.

Стажер насупился, бросил ложку, взял автомат.

— Почему их назвали ленками? — спросил капитан.

— Это от ленивцев. Считается, что они генетически связаны с этим видом, — неохотно ответил стажер. Он переживал обиду. — Полагают, что ленивци — и двупалые, и трехпалые — под влиянием каких-то факторов трансформировались в новый вид. Вообще видообразование процесс длительный, но тут что-то дало толчок. Разумеется, это одна из гипотез, — добавил он.

— Ги-по-те-за, — сказал сержант.

— Их только начали исследовать, — глядя на лес, сказал стажер.

— Эх, жизнь… Таскаешься по лесу, как… как ленок, мокнешь, не спишь. — Вот послушайте, стажер, а правда, что ленки гипнотизируют людей? Я слышал от индейцев, которые спаслись. Если ленок посмотрит в глаза, то как бы задеревенеешь, не сможешь пошевелиться. А он подойдет и перегрызет горло.

— У страха глаза велики, — сказал сержант.

— Нет, вы как хотите, братцы, а я не согласен попасться этим тварям. Я видел, что они делают на Южных фермах.

— Все видели, — сказал капитан. — Хватит об этом.

— Я слышал насчет «черного взгляда», — сказал стажер. — По-моему, это ерунда. Не надо переоценивать ленков. Они — животные. Правда, профессор Левин говорит о зачатках коллективного разума, но это лишь предположение. Настоящего человеческого разума у них нет, в лучшем случае — инстинкт организации, как, например, у стадных животных. Может быть, в будущем, когда они эволюционируют… тогда… Это будет любопытно.

— Стажер! Говорят, что ленки на своей территории — там, где живут, — истребляют все живое. Или это тоже гипотеза?

— Гипотеза. Но многие животные охраняют свою территорию. Например…

С вышины донесся слабый стрекот. В разрыве вечно-зеленыз крон, в чистом, синем небе плыл крохотный вертолет.

— Наш. Беспокоятся, — сказал сержант. — А чего беспокоиться? Я утром сообщил — все в порядке.

— Дать ему ракету? — спросил доктор.

— Нет, — сказал капитан. — Они нам ничем не помогут. Только привлекут внимание ленков.

— Если здесь есть ленки, — сказал стажер.

— Есть, не беспокойся, — ответил сержант.

Капитан сказал:

— Так. Доктор — приборка. Я наблюдаю. Сержант и стажер — быстро обедать. Выходим.

— Нет, это не жизнь, — со вздохом сказал доктор.

Капитан шел замыкающим. Впереди бесшумной тенью скользил сержант, за ним тащились доктор и стажер, этих было слышно за километр, и затем — он.

Они шли через лес, покинутый его обычными обитателями. Не порхали над головой разноцветные попугаи, юркие коричневые ящерицы не выскальзывали из-под ног, даже лягушки не оглашали сельвы своими громоподобными, похожими на львиный рык, неестественными голосами. Пустота. Тишь. Зеленый сумрак. Будто не лес, а картонная декорация.

"Судя по карте, до границы с пампой еще двое суток. — думал капитан — У них самый северный маршрут. Остальные должны выйти из леса гораздо раньше. И, конечно, тоже ни с чем. Кто их придумал — поисковые группы? Раз мы вынуждены вступить в войну с природой, то это должна быть именно война. И не надо бояться этого слова. И она должна вестись именно военными средствами. Не поисковые группы Биологического центра — армия, две армии, три — сколько понадобится. Оцепить весь лес, наглухо блокировать и прочесать, проверить каждую травинку. Уничтожить всех ленков. Всех до единого. Никаких изучений, даже в вивариях, никаких исследований, никакой зоологии, морфологии, этологии — вымести эту мразь до последнего. Земля — для человека. Война до полной победы, до тех пор, пока природа не будет подавлена, подчинена, поставлена на свое место. Только так".