Тень ее высочества - Лана Ежова

Распрощавшись с друзьями Искандера, Зоор до вечера пребывал в хорошем настроении: он заполучил в должники не только брата, но и магов уровня фиолетового луча, оказав им пустячную, не стоящую особых усилий услугу. Искандер, сам того не зная, обратился по адресу: если кто и мог достать приглашения на Призрачные торги, то только тот, кто их проводил в последнее время, – сам распорядитель.

Глава 7

С некромантом в поддавки

Лапимар, Лулианское королевство,

50-й день пришествия Эвгуста Проклятого

Ноги по колено тонут в молочном тумане. Едва заметный ветерок шевелит распущенные волосы. Высокая влажность воздуха капельками воды оседает на горячих щеках. Над головой мягко сияют крупные звезды, и этот свет раздражает слезящиеся глаза.

Я плачу? Да. Я плачу…

Почему?

Я в отчаянии – выхода нет…

Помню, меня пытались в чем-то убедить. Убедить с помощью боли. Пытки – последний довод, который применили, перед тем как я потеряла сознание.

– Я спасу тебя. Если ты захочешь.

Туман расступается перед ним. Он. Снова он… Высокая, чуть сгорбленная фигура в неизменно черном плаще. И уже привычная ритуальная маска некроманта.

– И какова плата? Ты ведь ничего не делаешь просто так.

В иллюзорном мире грез боль отступила – и можно позволить себе насмешничать. Осознаю, что и во сне ему хватит могущества, дабы навредить мне, но мне не страшно. За себя мне не страшно. Разве можно бояться того, кто столько раз спасал от смерти?

– Бескорыстие для глупцов. Я помогу, если согласишься добровольно войти в ряды моих союзников.

– Тебе нужна настоящая принцесса Мариэлла?

– И ты можешь привести меня к ней.

Туман редеет – и с ним пропадает чувство оглушающей тишины. Мы стоим на берегу странного озера. Звезды, словно захлебнувшись в темноте, не отражались на водной поверхности.

– Зачем мое согласие, когда ты можешь заставить?

– Мои последователи идут за мной по своей воле.

– Если я нужна тебе, почему не вернул раньше? Ведь татуировка… мотылек позволяет следить за моим перемещением?

– Не только. Считай, что он позволяет находиться рядом.

Я жду. Мой выбор очевиден, его легко принять, зная, что впечатление о существе под страшной маской – сплошной обман.

– Ты согласна?

– Нет. Мне не грозит смерть, а боль можно перетерпеть.

Он делает шаг в мою сторону. Оказавшись на расстоянии ладони, медленно проводит кончиками пальцев по моему лицу.

Этого нет. Это выверт измученного сознания. Всего лишь сон…

Но необоснованный страх вырывается из-под контроля – и я поспешно отступаю назад. Нет, как бы хорошо он ко мне ни относился, что бы ни пообещал, я никогда не забуду, как хладнокровно растерзал четверых повстанцев возле храма Судьбы. И никогда не прощу заразительный ужас в их умирающих глазах, их кровь на моем лице, ее вкус на моих губах.

Никогда…

– Я так и думал. – Его тяжелый вздох, и моя паника: он читает мысли?! – Знал, что мое предложение покажется недостаточно соблазнительным. Что ж, увеличим ставки. Ты хотела найти родителей? Я помогу.

Неверие, удивление, радость, восторг, благодарность… Столько чувств сразу! Я узнаю имена родителей? И, возможно, обниму мать? Мать, преда… Да, мать, предавшую меня, бросившую на ступенях храма Судьбы. И воспоминание о ее бесчестном поступке заморозило радость надежды.

– Нет. Я хочу вернуться. Отпусти меня.

– Как скажешь, принцесса. Только помни: я приду, если позовешь…

И он растворяется в молочном тумане, который поднимается глухой стеной.

Я снова ничего не вижу. Туман сменяется тьмой…

Ледяная вода вернула в реальность.

Тот же каменный пол, тот же полумрак подвала, исполнявшего роль пыточной. И тот же столб, к поперечной перекладине которого подвесили мое измученное тело. Руки еще не успели выйти из суставов, но это всецело моя заслуга, а не милость палача…

– Подумала, многоликая? – Агграсский работорговец спокойно наблюдал, как помощник отвязывал веревки, и, усадив меня в полуобморочном состоянии в кресло, окатил еще одним ведром обжигающе-холодной воды. – Тебя оставят в покое, если согласишься. Что скажешь?

Слабость делает позвоночник мягким, и горделивой осанки больше нет в помине. Я сломлена.

– Нет.

Но не побеждена.

Некромант наотмашь бьет по лицу, а его помощник, коротконогий толстяк, подносит чашку с отваром и, крепко удерживая за подбородок, вливает его, разбивая губы. Собственная кровь и горечь трав – привычный вкус.

Пара мгновений – и тело выворачивает в невозможности сделать полный оборот. Бьюсь в конвульсиях – и сползаю в лужу, на каменный пол.

Больно… Как же больно! Вот-вот пойдут неконтролируемые изменения, но хианитовые кандалы останавливают их, стопоря болью. Агония. Мое тело пожирает безжалостный огонь боли.

Нет пытки страшней для хэмелла, чем принудительный возврат к родному облику. Так считала я раньше, пока не испытала, что такое оборот в хианите. Это в сотни, в тысячи раз хуже.

– Тебе больно, Эва? А ведь я только начал. У меня в запасе еще много приемов, которые сделают тебя покладистей.

– Насыплешь хианит в раны? – Моя усмешка получилась мучительно кривой. – Или заставишь его проглотить?

Старый агграссец побелел от злости и, отозвав помощника, вышел из пыточной. Похоже, можно возблагодарить богов за маленькую передышку.

Холод камня чуть приглушал внутренний жар, вызванный несостоявшимся полным оборотом. Смешно, но если бы не хианитовые оковы, я смогла бы увидеть свое лицо, настоящее лицо. Травы в отваре, которым так щедро поил агграссец, дорогие и редкие, вряд ли когда-нибудь я смогла бы приобрести их. Впрочем, я бы и не решилась – побоялась бы боли полного оборота.

Противно думать, что именно хианитом во время войны Братство пытало хэмеллов. Больше всего доставалось полукровкам и молодежи, милосердие не распространялось даже на детей. После такого люди еще удивлялись жестокости многоликих, лишавших захваченную землю плодородия. Предвечная, что за мысли лезут в голову?! Хотя, наверное, лучше думать о чем-то отстраненном, только бы не сосредотачиваться на боли, не заглядывать в будущее. Не хочу, не хочу думать о том, что будет дальше!

Не хочу.

«А чего ты хочешь, Эва? – проклюнулся недовольный голос Грэма. – Хочешь получить спасение от Благой Семерки? Надеешься, что боги во всем сиянии своей славы явятся за тобой? Или хотя бы пришлют своих сателлитов?!»

«Кажется, у кого-то истерика. И этот кто-то точно не я…»

«С тобой не только закатишь истерику, но и с ума сойдешь! Объясни, почему ты отклонила предложение Эвгуста? Он мог нас спасти».

«А чем потом с ним расплачиваться? Он не отстанет от меня, пока не получит все, что ему нужно! И может так статься, что к тому моменту, как я выплачу ему долг, меня объявят вторым проклятым колдуном…»

«Не сочиняй! Другие же пошли к нему на службу? Не побоялись обвинений в лояльности по отношению к Мраку?»

«У них, вероятно, не было выбора, Грэм. А у меня он пока есть».

«Хорошо, давай оставим вариант с Эвгустом. Признайся, Эва, ты любишь делать себе больно?»

«Чего?! Чтобы мне нравилась боль?! Совсем уже сдурел, Грэм?..»

«Ясно. Тогда почему отказалась от предложения некроманта?»

Я задумалась. Как объяснить мотивы человеку, который не догадывается о том, что я пережила, когда однажды согласилась открыть свою сущность на Призрачных торгах?

«Что?»

«Да, Грэм, меня уже и продавали и покупали. И произошло сие знаменательное событие именно на Призрачных торгах».

Два дня рабства напугали меня до такой степени, что я с радостью согласилась стать двойником принцессы Севера. Мне только-только исполнилось четырнадцать, но я понимала, что жрицы готовы использовать мои умения, не спрашивая согласия. И я не знала, куда они пошлют меня в следующий раз. Вполне могло случиться, что двухдневное общение с агграсским извращенцем – только цветочки. Одни боги знают, что служительницы Судьбы собирались поручать мне в дальнейшем, раз задание убить герцога-садиста выполнила чисто.

«Постой-постой! – оборвал мою отчаянную исповедь сатуриец. – Ты хочешь сказать, что шесть лет назад герцог Ассардо Доминни, папаша посла Мальто Доминни, умер от твоей руки?»

«Я же тебе об этом говорила! Перед примеркой Звездного венца!»

«Говорила, – согласился телохранитель. – Я решил, что ты участвовала в его убийстве косвенно, собирая для храма информацию или занимаясь слежкой. Значит, неуловимой отравительницей была ты?»

Убийство герцога Ассардо Доминни, младшего брата короля Аг-Грассы, по совместительству первого советника, всколыхнуло Межграничье, породив самые невероятные слухи и предположения. И никто не знал, что смерть ему принесла девочка, приобретенная для постельных забав. У величайшего ума Аг-Грассы имелась маленькая слабость – юные девушки. Казалось бы, ладно, любвеобильный политик королевских кровей, разве это диво? Пусть себе забавляется. Однако герцог любил ломать свои игрушки.