Дочь глубин - Рик Риордан

Моими соседями по палате были Джем, отлеживающийся после сотрясения мозга, и доктор Хьюитт, который выглядел сейчас намного лучше, чем я его помнила. В редкие моменты полубессознательного состояния он бормотал о неудовлетворительных оценках за тесты. Я никогда не горела желанием знать, что снится учителям. Теперь знаю.

Франклин сообщил, что у «Наутилуса», похоже, были некие идеи, как лечить рак поджелудочной. Он не мог с точностью сказать, что за препараты производили машины лазарета, но они постепенно выводили раковые клетки из организма Хьюитта.

Учитывая, что Немо разбирался в ДНК сто пятьдесят лет назад, удивляться тут особо нечему. Но пока я валялась на койке, у меня было время обдумать слова Дева о том, что ГП с помощью технологий Немо могла уже сотню раз спасти весь мир.

С другой стороны, у меня перед глазами был пример, во что жажда власти, поработившая Лэнд Инститьют, превратила моего брата. Человечество пока не готово принять все открытия Немо. Не знаю, что у ЛИ за девиз, но я бы дала им: «Поэтому нам нельзя доверять ничего хорошего».

Джем пролежал со мной в лазарете дольше необходимого. Даже когда Франклин разрешил ему уйти, он сказал:

– Пожалуй, я отдохну еще немного. Последствия от сотрясения могут ведь не сразу проявиться, верно?

Франклин, нахмурившись, посмотрел сначала на него, затем на меня:

– Ага. Конечно. Последствия.

Я засмеялась и поморщилась от боли в наложенных на ребра швах:

– Джем, ты больше не обязан меня защищать. Со мной все в порядке.

Он покосился в сторону коридору, впервые на моей памяти отведя глаза от своей цели:

– Дело не в защите. Может, я просто хочу… ну… побыть с тобой как друг.

От моего солнечного сплетения по груди разлилось тепло. Мне вспомнились слова Джема, которые он сказал еще много дней назад в лазарете на базе Линкольн: «У меня мало близких мне людей. И я очень ими дорожу».

Он включил в меня в эту маленькую группу близких ему людей, и это очень много для меня значит.

– Конечно, – сказала я. – Я буду рада твоей компании.

– Но Джему ничего не… – запротестовал было Фраклин.

Но мы с Джемом хором его перебили:

– Франклин.

– Ладно, – проворчал наш врач. – Я схожу за обедом.

Что касается пострадавших вообще, то, к счастью, их оказалось немного. Никто не погиб, что уже само по себе настоящее чудо. Благодаря оперативности косаток весь экипаж «Аронакса» был спасен. Многие были ранены, кто-то едва не утонул. Большинство на всю жизнь заработали осьминогобоязнь, но от этого еще никто не умирал. Потрясенные и помятые, они не оказали ни малейшего сопротивления, когда члены моего экипажа проводили их в импровизированные камеры на базе Линкольн.

На четвертый день после боя я достаточно окрепла, чтобы сходить искупаться.

Нашего гигантского друга Ромео я нашла в уютной подводной пещере к югу от острова. Он приплыл поздороваться, услышав мою игру на клавиштаре. Я постаралась донести до него всю глубину нашей благодарности и, как смогла, поинтересовалась, не хочет ли он, чтобы мы подбросили его до места нашего знакомства, но его, похоже, устраивало наше общество.

Следующие несколько дней, как только Эстер с Топом отправлялись на прогулку по остаткам атолла, Ромео всплывал и наблюдал за ними, а Топ радостно тявкал и припадал на передние лапы, приглашая его поиграть. Я с ужасом представляла себе, как Ромео научится бросать мячик, зашвырнет его до самых Фиджи и Топ попытается за ним сплавать.

Сократа такое неожиданное соседство однозначно сбивало с толку. Он предпочитал видеть своих головоногих маленькими и вкусными, а не гигантами, способными съесть его самого. Поэтому он и его новая дельфинья родня держались от Ромео на расстоянии, но в целом были бодры и веселы. Я скормила им кучу вкуснейших кальмаров и осыпала благодарностями за их помощь в битве.

Когда Сократ спросил меня о брате – слегка махнув плавником, что, как я уже выучила, обозначало «Дев», – я не знала, что ему ответить. Но хотя бы под водой мне не нужно было сдерживать слезы. Океан и не заметит пары лишних соленых капель.

Дождавшись полной починки «Наутилуса», Тиа Ромеро возглавила миссию по подъему обломков «Аронакса». На это уйдут недели, но нам необходимо понять, как далеко зашла в своих исследованиях Лэнд Инститьют. Плюс негоже оставлять мусор на океанском дне у нас на задворках.

На пятый день мы освободили пленников – всех, кроме Дева. Решение это было встречено без особого энтузиазма. Они оставались нашими врагами, у них на руках было слишком много крови – но нам было не до обустройства тюрьмы, а заставить их заплатить по счетам, да даже доказать их вину в суде, было бы очень непросто. Выбирая между худшим и менее худшим, я решила их отпустить, в полной мере осознавая, что в будущем мы можем снова с ними столкнуться. Я отдала им «Варуну», хотя мне было больно это делать. Запасов еды, воды и топлива должно хватить, чтобы добраться до калифорнийского побережья. Но прежде мы забрали все опасное и ценное – оружие, локус, устройства динамической маскировки, даже книги из библиотеки.

И вообще, нашим пленникам было грех жаловаться. Мы хорошо с ними обращались и потчевали вкуснейшей выпечкой Юпитера. Они все набрали несколько фунтов, и хотя никогда в этом не признаются, но я подозревала, что они будут скучать по его «наполеону».

Калеба Саута ужасно возмутило мое намерение отдать ему в командование «Варуну»:

– Зачем тебе это? Вы и так нас отпустили. И мы знаем, где ваша база.

– Да, знаете, – признала я. – А еще вы знаете, что с вами случилось, когда вы попытались нас захватить. Двадцать первокурсников разделали под орех весь ваш старший курс. Захотите реванша – мы будем вас ждать.

У него задергалось веко, но больше он ничего не сказал. А несколько минут спустя я смотрела, как первая яхта под моим командованием мчит прочь из лагуны.

– Может, не стоило его так подначивать? – спросил Джем.

Нелинья скорчила гримасу:

– А по мне, так в самую точку. Пусть попробуют, если осмелятся.

Но это, я подозревала, была лишь бравада. Никто из нас не желал повторения пережитого. Но Нелинья имела полное право слегка задрать нос. Победа досталась нам тяжело, и все мои друзья могли собой гордиться.

На следующий день доктор Хьюитт уже мог передвигаться с помощью ходунков. Я отвела его на причал в пещере, которого он еще ни разу не видел, и там мы