Богатых убивают чаще - Михаил Рогожин

— Как вам интерьер? — с гордостью хозяйки спросила она.

— Я здесь был, — почти шепотом напомнил Евгений.

— Да. Именно из этого ресторана мне пришлось вас выводить. Бывший владелец эмигрировал, я подумала, почему бы Альберту не прибрать к рукам такое уютное местечко.

— А подземные этажи? — не веря своим ушам, спросил Петелин.

— Какие этажи? Нет. Чего нет, того нет. Один забетонированный полуподвал. Но я туда не спускалась. Хватит об этом. Прошу к столу.

Почти все пространство зала занимали столы, поставленные буквой «п». Баринов давал указание метрдотелям, куда рассаживать наиболее почетных гостей. Евгений незаметно отстал от Киры и быстрым шагом направился к двери, за которой находилась ванная комната, в которой его мыла Анастасия. Вошел в нее и не увидел никакой джакузи. Лишь умывальники и кабинки. Из одной вышла женщина и, увидев исказившееся лицо Евгения, спокойно объяснила:

— Вы ошиблись, это дамский туалет. Извинившись, Евгений вернулся в зал. Подошел к Баринову.

— А где Кира?

— Баринов хотел ответить, но зазвонил мобильный телефон. Он, сделав знак подождать, поднес трубку.

— Алло. Да… ай — ай — ай… надо же! Вот несчастье! Сейчас, сейчас… включу, — спрятав телефон в карман, обратился к Евгению: — Пошли посмотрим телевизор. Теракт произошел!

Евгений отправился вместе с Барином. В дальнем конце рыцарского зала был сделан уголок отдыха. Среди зелени пальм стояли диваны и работал большой телевизор. Несколько человек внимательно слушали информационную программу.

— Что там? — спросил Баринов.

— Да наш самолет взорвался над Средиземным морем. Говорят, теракт!

На экране возник морской пейзаж. Несколько катеров бороздили район предполагаемого места падения самолета. Над ними зависли спасательные вертолеты. Дикторский голос за кадром продолжал высказывать версию происшедшей трагедии:

— В четырнадцать часов шесть минут самолет, выполнявший чартерный рейс по маршруту Москва — Ларнака, пропал с экрана радаров диспетчеров аэропорта Ларнака. Предположительно самолет взорвался на высоте восемь тысяч метров и упал в море в шестистах километрах от побережья Кипра. По предварительной версии на борту был совершен террористический акт. Ведутся поисковые работы.

— Да… — задумчиво произнес Баринов. — Чик… и нету! Страшное дело! Решили люди слетать искупаться в Средиземном море… и искупались. Ладно, жизнь продолжается! Прошу всех к столу. У нас свои поминки… Ха — ха — ха!

Евгений сидел рядом с Кирой. Плохо воспринимал происходившее, потому что все время ему мерещились клиенты Дана, поднимавшие кубки и радовавшиеся как дети после смерти Лисы Алисы. Воспоминания накатывали волнами. Он старался заливать их водкой. Но желанное опьянение никак не наступало. Гнетущая атмосфера поминок понемногу разрядилась. Пошли сначала воспоминания о вредном характере старухи. Потом всякие сплетни о ее жизни. И незаметно гости переключились на анекдоты. Один Евгений оставался серьезным, замкнутым и, как казалось сидевшим рядом, искренне страдавшим от потери близкого человека.

— Ну, как ты? — участливо спросила Кира, не пропускавшая ни одного тоста и каждый раз приговаривавшая перед тем, как выпить: — Ну, пусть уже успокоится там. Зла держать не надо…

— Ты о чем? — отвлекаясь от своих видений, спрашивал он.

— А ты?

— У меня галлюцинации. Сижу и жду, что сейчас появится Дан!

— Никто уже не появится! — обняв его сзади за плечи, заверил Баринов. — Ядвига считает, что вам обязательно нужно отдохнуть в Испании. А по моим расчетам, раз уж сегодня самолет гробанулся, значит, можно спокойно лететь. Ведь не каждый же день они падают.

— У нас ночной рейс, — подтвердила Кира. — Вещи в багажнике.

— Давай поедем. Тяжко мне здесь, — попросил Евгений.

— Сейчас, только попрощаюсь с Ядвигой.

Кира отправилась к другому концу стола, где в окружении почитателей сидела прорицательница.

— Ты, главное, не бери себе ничего в голову! — пьяно объяснял Евгению Баринов. — Держись меня… остальные — дерьмо собачье. Барин жить умеет и тебя научит! И не забывай, что ты — банкир! На Западе банкиров уважают. Не то что у нас… чик и нету!

Вернулась Кира и на глазах у всех обняла Петелина.

— Ядвига сказала, что мы едем навстречу своему счастью! Я ей верю!

— А я верю тебе, — кисло улыбнувшись, заверил

Евгений.

— Ну и с богом! — обнял их напоследок Баринов. — Симон вас проводит! Эй, полковник, иди сюда!

Оценив состояние Киры, Симонов предложил:

— Может, вас лучше отвезти?

— Ни за что! — воспротивилась Кира. — Завтра моя подружка, Сергей Грач, отгонит машину из Шереметьева. Мы с ним всегда так делаем. Пока меня нет, он на ней катается.

На фоне ускорявшегося разгула Симонов незаметно вывел их из ресторана, проводил до белой «БМВ» и пожелал счастливого пути. Евгений уже хотел садиться в машину, как кто — то потянул его за рукав.

— Привет, Женька! — кричал невысокий человек, сверкая очками из — под шапки — ушанки. — Не узнаешь? Тимур Стенькин! Ну, ты, вообще! Второй раз видимся, и не узнаешь! Зазнался!

По вздернутому носу Евгений узнал старого приятеля. Обрадовался. Они обнялись.

— Мы сейчас уезжаем, — как бы оправдываясь, начал Евгений.

— Да знаю! На Канары небось?

— Черт его знает. Куда — то туда.

— Вот ты и стал человеком! Рад, очень рад! — суетливо бил его по плечу Стенькин.

Из салона машины послышался голос Киры:

— Женя, садись! Пора ехать!

— Слышишь? — махнул Евгений. — Нам пора!

— Ну, бог даст, свидимся! Счастливого пути! — крикнул Стенькин и исчез за сугробами.

Евгений сел на переднее сиденье, и они отъехали от утопавшего в огнях ресторана. Через несколько минут голова Евгения завалилась набок и он стал тихо посапывать. Кира закурила, автоматически пристегнулась ремнем безопасности и включила конди — шен. Будучи и в трезвом, и в пьяном состоянии, она водила машину одинаково хорошо. Всегда держала большую дистанцию, стараясь не подъезжать близко к маячившим впереди автомобилям. Поэтому чувствовала себя в безопасности. Мысленно она была уже в Испании. А Евгению снились все те же лица клиентов Дана и почему — то вспоминался сонет, услышанный от Библиотекаря. Вернее, не весь сонет, а лишь первая строчка: «Я не знаю, что Богом завещано… Я не знаю, что Богом завещано… Я не знаю, что Богом завещано…»

Машина потеряла управление, после того как Кира свернула на скоростную трассу, ведущую к «Шере — метьево — 2», Кира отчаянно выворачивала руль, но ее неукротимо заносило влево. «БМВ» выскочила в кювет, перевернулась, снова встала на колеса и, не удержавшись, упала на бок, продолжая двигаться по инерции, оставляя в снежном поле черный вспоротый след.

После того, как машина замерла, Кире удалось выбраться наружу. За собой она тащила Петелина. Из последних сил вытянула его до пояса и с ужасом увидела, что у него снесло полчерепа. Лицо было залито кровью. Голова бессильно болталась. Он был мертв. Напрасно она кричала, прикрыв платком зиявшую рану. Осознав, наконец, бесполезность своих воплей, положила его на открытую дверь и, спотыкаясь, бросилась к трассе.

Машины мчались на высокой скорости. Слепили светом фар и проносились мимо. Кира стояла на обочине, подняв руки. Ветер раздувал полы ее длинной норковой шубы, и она казалась одинокой трагической птицей, пытавшейся оторваться от заляпанной грязью и кровью земли.

Примечания

1

Сонет Владимира Мишакова