Рождение богов I. Иллюстрированный роман - Алекс Кимен

class="p1">– Чтобы ты была счастлива, – опять повторил Леша.

– Ты не хочешь… быть… со мной?

– Хочу.

Пандора растерянно смотрела на него.

Наконец в ее глазах появилось понимание:

– Так ты не хочешь принуждать меня… – ее голос стал тихим и мягким. – Я благодарна за это. Но сейчас ты ни к чему меня не принуждаешь. Я сама…

– Я люблю тебя, – повторил Алексей. – И единственное, что мечтаю получить от тебя, – это ответная любовь. Но я понимаю, что это невозможно. Ты никогда не сможешь полюбить того, кого презираешь и ненавидишь, тем более жить вдали от родного города. Поэтому я просто желаю тебе счастья.

– Желаешь счастья!? – Пандора не выдержала, ее захлестнуло волной отчаяния и гнева. – Желаешь счастья!? Поэтому держишь меня здесь!? Сколько еще я буду рабыней в этом доме? Пока не полюблю тебя? Или пока… – она замолчала, с трудом переводя дыхание. Ее била дрожь.

– Пандора, поверь… – Леша коснулся ее ладони.

Она резко оттолкнула его руку и замерла, словно спохватившись.

– Ты даже не можешь вынести моего прикосновения…

Девушка поджала губы и отвернулась.

Алексей стоял посреди комнаты, не в силах уйти. Ему хотелось что-то сказать, выразить переполняющие его чувства, но он не мог найти слов. Все казалось наивным или неуместным.

Пандора собралась с духом и подошла к Леше. Взяла его за руку и увлекла за собой. Ее тонкие пальцы были холодны как лед.

Девушка села на клине и вопросительно посмотрела на Алексиуса. Он осторожно сел с краю.

– Зевс свидетель… Я не хотела тебя обидеть. Не думала, что у вар… – она осеклась. – Я не думала, что люди умеют любить всю жизнь. Мне казалось, так не бывает.

Да… – Алексей невесело усмехнулся. – Моего мира больше не существует. Но ты права… Там мало кто умел так любить. Скорее, наоборот.

– Наоборот?

– У нас люди в большинстве любили только себя. Слова, которые я сказал тебе, у них вызвали бы презрение и смех. Мы были очень… искушенными и циничными.

– Тогда я не понимаю…

– Пока я не встретил тебя, я тоже думал, что так не бывает. Но сейчас у меня есть эта любовь. Впервые в жизни у меня есть что-то подлинное, настоящее. И я не хочу от этого излечиваться. Наоборот, очень хочу сохранить это чувство. Точнее, я уверен, что оно останется со мной навсегда.

– Ты же понимаешь, что это наваждение? Безумие…

Алексей улыбнулся:

– Только так и можно любить.

– Кажется, я понимаю… Выбирая такую любовь, ты создаешь мир, где все любят именно так? – Пандора смотрела на него со странной смесью удивления и снисхождения.

Потом не выдержала:

– Всемогущие боги! Раньше я была уверена, что ты хитрый и беспринципный плут! Но ведь ты рассуждаешь как… ребенок! Если бы я не видела, что ты говоришь всерьез, никогда бы не поверила, что кто-нибудь, даже самый дремучий варвар, может быть столь наивен!

Леша скользнул взглядом по Пандоре, сник и понурился.

Наконец он сказал с безразличным отчаянием:

– Ты подобрала отличное слово – наивен. Знаю, что я наивен, и каждый день благодарю богов за этот дар. В моем прежнем мире почти не было наивных людей. Там все были умны, многоопытны и остроумны. За каждым словом прятались десять намеков, а за каждым намеком – сотня недосказанностей. Люди боялись быть настоящими, стыдились себя и своих чувств. Презирали наивность и глумились над ней. Что говорить… Возможно, я и сам был таким. Иногда я думаю, что, может, именно поэтому мой мир исчез… Если в мире не остается ничего настоящего, он исчезает…

– Это его ты рисовал?

Леша кивнул.

– Но что с ним стало?

– Извини… – Лешин голос дрогнул. – Я не могу тебе этого рассказать. Пока не могу…

Они долго сидели, вслушиваясь в пение цикад и редкие уханья совы.

– Прости, что потревожил тебя, – Алексей встал и направился к выходу.

– Алексиус! – Пандора окликнула его.

Леша обернулся.

– Спасибо, что зашел ко мне. Мне кажется, я стала лучше понимать тебя… теперь.

Он устало улыбнулся и кивнул.

– Хорошей ночи.

– Подожди…

Алексей застыл, глядя ей в глаза.

Пандора поднялась и подошла к нему. Взяла его руку, раскрыла ладонь и осторожно провела по ней пальцами.

– Я слышала, мудрые колдуньи читают будущее по линиям руки. Я бы хотела увидеть твое будущее… и прошлое тоже.

У Леши не было сил освободить свою руку. Он неподвижно стоял, прислушиваясь к грохоту своего сердца.

– Любить всю жизнь… – прошептала она. – Знаешь… сейчас мне кажется, что я хотела бы так научиться. Но…

Затаив дыхание, Леша ждал ее следующих слов.

– Но… – повторила она тихо. – Это действительно невозможно.

– Мне нравится это слово. «Невозможно». Достойное занятие для человека.

– Я помню, о чем ты писал… Но это невозможно не потому, что я чувствую к тебе… Просто… я не принадлежу себе.

– Кому же ты принадлежишь?

– Богам и своему городу – Афинам. В детстве мама рассказывала мне про пророчество. Именно благодаря этому пророчеству я получила свое имя. В нем моя судьба и мое предназначение. Знаю, ты не веришь в судьбу, но я не могу иначе. Я готова быть с тобой, но ты должен меня отпустить.

– Пророчество?

Пандора кивнула.

– Можешь его мне открыть?

Девушка долго молча смотрела куда-то вдаль, потом вздохнула:

– Хорошо…

Она прикрыла глаза, но только решилась повторить слова жрицы, как раздался пронзительный рев сигнального рожка. Послышался грохот. Ночную тишину заполнили вопли и разъяренные крики.

Глава 27

1

Леша распахнул дверь. Двор стремительно заполнялся мерцающим светом факелов. По стенам прыгали дрожащие тени. Крики, стоны и вопли обрушились с новой силой. Он захлопнул дверь и сдвинул тяжелый засов.

– Что случилось? – испуганно выдохнула Пандора.

– На нас напали!

– Всемогущие боги! Кто?

– Не знаю.

Леша лихорадочно соображал.

– Нужно уходить!

Он потянул Пандору на балкон. С правой стороны дома склон был достаточно пологим, чтобы спуститься, не сломав себе шею.

– Подожди! – она высвободила руку и бросилась к двери в Лешину спальню.

– Ты куда?!

Но девушка проскользнула в комнату, не обращая внимания на Лешин окрик. Он кинулся за ней.

В спальне было темно. Пандора подбежала к столу. Черт возьми! Что она делает?! Нужно запереть дверь и как можно скорее уходить отсюда!

Леша рванул ко входу в комнату, но не успел. Дверь распахнулась от резкого толчка. На пороге стоял коренастый, широкоплечий бородач. В правой руке он сжимал короткий меч, в левой – горящий факел, с которого раскаленным дождем капала смола.