Свободные (СИ) - Эшли Дьюал

Мне нечем дышать. Теслер не двигается, выглядит растерянным. А я хочу подойти к нему, пусть и понимаю, что не должна двигаться.

- В чем дело? – рявкает Дима. – Кто он? Скажи его имя?

Не могу пошевелиться. Страх сковывает тело, однако я лепечу:

- Это неважно. Он не…

Блондин вдруг замечает, как я кидаю взгляд ему за спину. Мой мир рушится, едва парень резко оборачивается и сталкивается лицом к лицу с Андреем. О, боже мой. Рвусь вперед, хочу схватить Диму за плечо, повернуть обратно, ударить, оглушить, вновь поцеловать, лишь бы он не видел того, что видит, однако происходит нечто удивительное. Вместо злости на его лице появляется искреннее удивление и… радость.

Ничего не понимаю.

Дима, покачнувшись, хватается за плечо Теслера и провозглашает:

- Ты.

Андрей молчит. Лишь продолжает испепелять блондина взглядом и держит ладонь во внутреннем кармане куртки, наверняка, сжимая в пальцах рукоять Браунинга.

- Убьешь его! – Что? Диму жутко качает. Наверняка, таблетки забирают у него все силы, затуманивают ему рассудок, спутывают мысли, ноги, язык, - услышал? Зои, подойти же скорее к нам, - блондин хватает меня за руку и тянет на себя так грубо, что я едва не валюсь прямо к ногам Теслера. – Расскажи о том парне.

- Не понимаю…

- Где твой защитник? Как он выглядит? Думаешь, стоит прикончить его быстро или со вкусом? Давай только без сентиментальности. Ведь в милосердии нет ничего хорошего! Оно равносильно слабости и болезни. Куда более эффективен холодный расчет. Поэтому не будем говорить о зверских извалишествах…, изволящиствах… Излишествах! – быстро исправляется парень и усмехается,- но непременно остановимся на невообразимых муках. Как считаешь?

- О ком идет речь? – неожиданно спрашивает Андрей, и я готова провалиться сквозь землю, лишь бы не слышать его голоса и вообще забыть о том, что он здесь находится.

- О парне, - покачнувшись, отвечает Дима.

- О каком парне?

- О том, которого она любит.

Брови Теслера резко вскакивают вверх, а я вся вспыхиваю, багровею. Кожа покрывается гусиной кожей, щеки краснеют, и я, растеряно стиснув в кулаки пальцы, лепечу:

- Что за чушь.

- Что? – недоверчиво переспрашивает Андрей. Он вдруг меняется в лице. Скрещивает на груди руки и смотрит на меня так, будто я сморозила дикую глупость. – Любит?

- Я заплачу, - вспыляет блондин. Достает из карманов смятые, скомканные деньги и отдает их Теслеру дрожащими пальцами. Затем свирепо выдыхает и говорит тихим, ледяным шепотом, - никто не посмеет брать то, что принадлежит мне. Ни сегодня. Никогда. И ты убьешь его, едва я прикажу тебе это сделать. Услышал? Понял меня? Зои твердит, он не придет, его нет, все это абсурд и плод моего разыгравшегося воображения, однако, – Дима взмахивает руками вверх и громко восклицает, - она лжет! Лжет от того, что сходит по нему с ума и пытается казаться той, кем не является. Мы все переступаем через себя ради тех, кого любим! И считать иначе – слепо обманываться. И эта страсть в ее красивых глазах, и горячее желание спасти того, кто засел в ее мыслях…, - Дима прерывается, вяло пожимает плечами и улыбается так, будто едва удерживает в себе дикие, обжигающие чувства. Он оборачивается, смотрит на меня, а я попросту не могу пошевелиться. В его глазах столько всего, что я теряюсь, разрываясь на части от странных и противоречивых ощущений. И в этот момент я вдруг понимаю: что бы он ни делал, что бы ни говорил, он не хотел сделать мне больно. Он лишь хотел стать ближе, что абсолютно для него противоестественно и чуждо. - Как реки, иссыхающие от зудящего солнца, мы иссыхаем без ответа на собственные чувства. – Он продолжает испепелять меня пронзительным взглядом. – И если я и понимаю, что шансов у меня совсем нет – я все равно не отступаю. Потому что не могу иначе. Не умею. Я не умею, Зои. Никак, просто…, никак, понимаешь?

Он вдруг делает несколько шагов вперед и слабо опускает голову на мое плечо. Замираю. Чувствую его горячее дыхание на своей коже и не могу пошевелиться, окаменев от непонятного мне ужаса и смущения. Что он делает? Почему ведет себя так? Наверняка, это таблетки. Да. Он просто пьян. Он ничего не понимает!

- Дима, - я пытаюсь приподнять его голову. Поджимаю губы и крепко зажмуриваюсь, не зная, как себя вести и что чувствовать, - пожалуйста…

- Не отталкивай меня.

Грудь ошпаривает дикая вина.

Неожиданно я становлюсь не жертвой, а тем, кто причиняет боль, и это настолько странно, настолько немыслимо, что все мое тело превращается в один сплошной ком из спутанных чувств и эмоций.

Мне трудно дышать. Глаза покалывает, и я порывисто смаргиваю с них слезы, стыдясь собственных ощущений. Почему меня вообще это трогает? Почему мне сейчас так нехорошо, неприятно? Не могу больше стоять здесь. Шепчу себе что-то под нос и срываюсь с места, по пути расталкивая толпы танцующих, кричащих людей.

В голове все смешивается. Я не понимаю, что чувствую, о чем думаю, чего хочу, и от того испытываю в груди неясный дискомфорт, будто кто-то специально сначала натягивает нити, а затем и рвет их одну за другой.

Захожу в туалет. Недоуменно оглядываюсь и замираю, уставившись на свое отражение в зеркале. Мне не по себе. Все слова Димы…, он говорил так искренне, будто действительно что-то чувствовал. Но это ведь полный абсурд! Разве он вообще умеет чувствовать? Да и что это изменит? Между нами огромная пропасть. Собственно, как и между всеми людьми.

Дверь открывается. Я не хочу оборачиваться, но все равно вижу его лицо. Андрей стоит за моей спиной и выглядит так, будто пришел разрешить очередную проблему. Но у меня уже нет сил с ним спорить или выяснять отношения. Я устала! Я хочу услышать хоть что-нибудь, что заставило бы меня забыть о словах Димы. Заставило бы меня поверить в его чувства! В его эмоции, а не в чьи-либо другие!

- Не нужно было…

-… слать тебе сообщение? – я оборачиваюсь. – Я не делала этого.

- Не нужно было убегать, - холодным голосом продолжает Теслер. Смотрит на меня так, будто я маленький ребенок, и мое тело так и вспыхивает от неясной и горячей обиды. – Что это вообще было? О чем он говорил?

- Откуда я знаю. Сам у него спроси.

- Ты злишься?

- Нет. С чего вдруг?

Андрей недоуменно молчит. Кто-то пытается пройти в туалет, но он с силой захлопывает дверь и вновь обращает на меня свой ледяной взгляд.

- Что происходит? Почему он ведет себя так, будто находится под наркотой?

- Это единственное, что тебя волнует? Больше ничего не тревожит? Не трогает твое равнодушное, отчужденное сердце?

Теслер громко выдыхает.