Феномен - Александр Шепиловский

— Вот уже и фруктом-продуктом стал, — невесело усмехнулся Владимир. — От любого распада остаются следы. А энергия распада? Это же, если мгновенно, то взрыв, грохот, огонь. А Вовка исчез сразу и совершенно бесшумно.

— Даже тихого «п-ша» не было, — сказал Гоша.

— И все-таки, Володя, — засомневалась Юлия, — у тебя есть какое-то предположение. Если не сам все это тайком сотворил.

— Да ты что, Юля! — обиженно возмутился Владимир. — Заявляю официально при всех: я чист! И честно, Юля, нет у меня предположения, могу сказать, что Вовка в нуль-пространстве или в другом измерении, в НЕ НАШЕМ вакууме в другой Вселенной, а то и по ту сторону всех измерений.

— Но он хоть жив? — спросила Наташенька.

— Обязательно! Он всех нас переживет.

— Мы говорим сами не зная о чем, — сказал Тарас. — Мы ценим твое мнение, Володя, но оно может быть ошибочным, оно основывается на словах Гоши. Это еще не факты. Попробуем получить факт, — Тарас связался с каким-то фонкл-оком и пригласил эксперта. — А пока давайте посмотрим, что у нас было включено в промежутке времени от шестнадцати ноль пяти до шестнадцати десяти, вспомним, кто чем в это время занимался. Поищем эти «определенные условия» для распада.

— И надо сделать запросы в обсерватории, не было ли в этот момент необычных явлений в космосе или явлений обычных, но сильных.

Выяснилось, что в момент исчезновения Вовки был включен третий блок «Иванушки», работали кое-какие вспомогательные системы, поле тяготения в результате дробных флуктаций Поты-Попы было в пределах нормы, отклонений в режиме работ не было. Ничего необычного в лаборатории не произошло, был обыкновенный будний день. Из центральной обсерватории на Луне сообщили, что никаких явлений в космосе не наблюдалось, ничто не могло повлиять на исчезновение Вовки.

Пришел эксперт — высокая красивая женщина в белом платье с большой брошью в виде стилизованного глаза, в глубине которого резвились дельфины. Женщина настроила небольшой овальный приборчик и деловито стала водить им в районе кристогеля, одновременно рассказывая о передвижении массы в сто тридцать граммов.

— Внимание, — вдруг остановилась она перед постаментом, на котором в последний раз стоял Вовка, — и подняв приборчик, нарисовали под ним кружок. — Здесь находилась все та же масса, она в плоскости больше не двигалась, она могла только взлететь или испариться.

— Ты прав, Володя, — сказал Тарас. — Вовка действительно нет в нашем пространстве.

Все были шокированы. Удручающе действовало то, что никто не знал, где и как искать Вовку и с чего начинать. А мне казалось, что он сейчас откуда-нибудь вылезет и расхохочется. Нет, так зло он подшутить не мог. Это слишком серьезно.

Из Краснокаменска срочно прилетели Потапов и Попов, прибыли ученые из других городов. В лаборатории попискивали какие-то приборы. Было высказано много предположений, но у каждого предположения находились уязвимые места. Большинство сходилось на том, что на Вовку, как на систему, повлияло его пребывание в пространстве с обратным ходом времени, когда он абсолютно помолодел на три и одну десятую секунды. Тогда было непонятно, почему мыши и птицы, которые тоже побывали в антипространстве, не исчезли.

Наташенька осунулась, поблекла, старалась больше быть наедине, молча переживала горе. Владимир намекнул ей, что при желании можно получить нового Вовку. Наташенька покачала головой:

— Нет, Володя, мне того Вову никакой другой Вова не заменит, он мой родной и единственный. Да и другой Вова, с твоей памятью, знающий об исчезновении своего предшественника, будет чувствовать себя лишним человеком.

— Я пойду на жертву, чтобы мне стерли из памяти все воспоминания о Вовке, и, таким образом, моя новая копия будет «чистенькой».

— Нет, нет, мне нужен только тот Вова.

Траура не было, Владимир уверял, что братишка его не погиб, но все равно настроение было пакостным. Я пробовал своим умишком разобраться, где же находится Вовка? При соединении вещества с антивеществом происходит аннигиляция, они превращаются в излучение, взрыв. А если пространство и антипространство взаимно проникнут друг в друга, то по логике должна произойти своеобразная аннигиляция. Но ведь это не вещество. Во что же они превратятся? В нуль-пространство? Что оно из себя представляет? Я спросил Владимира, правильно ли я мыслю?

— Так-то оно так, — ответил Владимир. — Только оно совсем не так. Для нас это особо особое состояние материи, — он стал развивать свою мысль, говорил о субстанциях, категориях и квази-формациях сначала с воодушевлением, потом неуверенно и, наконец, бессмысленно уставился на меня. — Все, Шурик, я попал в тупик.

Ну, если уж Владимир запутался в своей стихии, то мне и вовсе туда нос совать не следует. Но я не мог не совать, мне все было интересно, хотя я и знал, что пытаюсь представить непредставляемое. И, конечно, с нетерпением ждал от Токи любых сообщений из антипространства. Многочисленные институты изощрялись в способах получения оттуда информации. Но приборы ничего не показывали, вернее показания их стирались обратным ходом времени. Не было еще создано принципиально нового прибора, который бы работал в режиме минус-времени. Информацию можно было собрать на границе пространств, но границы эти весьма условны и неопределенны.

Из Барнаула пришло тревожное сообщение: на глазах сотрудников лаборатории исчез маленький приборчик, доставленный с астероида Жуся на Землю. Затем стали пропадать мелкие вещи у строителей, вернувшихся оттуда же. И чем дальше, тем большей массы исчезали предметы. Изучались закономерности их исчезновения. И открылось нечто невероятное: все тела, которые перемещались в пространстве каким-то образом приобретали способность исчезать, не сразу, не вдруг, а через строго определенные промежутки времени в срок, определяемый массой тела и дальностью его перемещения. Нашли эту зависимость. Вовка исчез намного раньше потому, что перемещался дважды и был небольшой массы. Скоро стали исчезать предметы по килограмму, по два весом.

— Ты представляешь, чем это пахнет? — с кислой физиономией спросил меня Владимир.

— Примерно. Ничего хорошего в этом нет.

— Еще как нет! Масса исчезающих тел со временем увеличивается, значит, настанет момент, когда все участники экспедиции на Жусю один за одним начнут исчезать. Не избегнуть этой участи и Потапову с Поповым. Все они, можно сказать, обречены. И самое страшное заключается в том, что мы не можем этому воспрепятствовать.

— Не верю я в это!

— Я бы тоже не хотел верить, Санек. Как видишь, невозможно в нашем деле все учесть и предусмотреть. Мы допустили непростительную ошибку, и теперь пришла пора расплачиваться за нее. И такой дорогой ценой! Мы хотели малым добиться большого, и добились — любые расстояния покрываются практически мгновенно. Энергии при этом тоже много уходит, но по сравнению с той энергией, которая бы потребовалась для обычного способа передвижения, она ничтожна. А главное — экономия времени, в этом вся соль. Это хорошо, но это и плохо. Бедные мы! Какие же мы беспомощные и несчастные!