Рассвет - Октавия Батлер

Все еще встревоженная присутствием двух незнакомых оанкали, Джин, тем не менее чувствовала себя лучше. Как и обещало Никани, помощь пришла к ней. Это были те, кто обязательно поможет ей. Это была ее семья.

Подняв Джин, оанкали отвели ее в комнату, где сидело неподвижное Тейхяхт. За все это время ни один из них не проронил ни слова. Люди, и друзья и враги, были временно напрочь забыты.

Внимательно глядя вслед Джин, Лилит не сразу заметила, как к ней подошел и остановился рядом Джозеф. Ему тоже ввели успокоительное, но от него он становился только чуть более сонным.

– Питер поступил правильно, – глухо проговорил он.

– Вот как? – Лилит нахмурилась. – И в чем же он был прав? В том, что умер?

– Он умер человеком! И ему почти удалось забрать одного из них с собой.

Лилит оглянулась и внимательно посмотрела на Джозефа.

– И что с того? Что бы это могло изменить? Свои силы нам следует поберечь для Земли. Здесь не наша территория.

– И какими мы вернемся на Землю? Будет ли она нужна нам после этого? Кем мы станем? Нелюдью? Безвольными существами?

4. ТРЕНИРОВОЧНЫЙ ЗАЛ

Тренировочный зал был расцвечен коричневым, зеленым и голубым. Коричневая топкая почва проглядывала сквозь нетолстый слой разнообразной палой листвы. Коричневая, густая вода текла в своем широком русле, поблескивая в свете того, что должно было означать солнце. В воде содержалось слишком много илистой взвеси, чтобы та могла казаться голубой, но высоко над водой проглядывающий сквозь ветви деревьев потолок – небо – был глубокого, интенсивно синего оттенка. Синеву не портил ни туман, ни малейшая дымка, только несколько облачков – оставшихся после недавно излившегося дождя.

На противоположном берегу широкой реки высился муляж продолжения леса, густой непроходимый ряд древесных стволов. Темно-зеленого цвета. Все, что соседствовало с рекой, было темно-зеленым. Джунгли представляли собой пестрое хитросплетение растительности – состоящее в основном из деревьев, обремененных различного свойства и размеров сожителями, симбиотами и паразитами: вьюном, цветами, орхидеями, мхами, наростами грибов, лишайниками, лианами, плюс многочисленные наборы летучей насекомой живности, несколько видов лягушек, ящериц и змей.

Видов цветов было всего несколько, в основном бромилиады и орхидеи, и водились они высоко над головой на верхних ветвях деревьев. На земле под ногами неподвижные объекты представляли собой либо листву, либо невзрачный лишайник. Повсюду – пронзительная зелень. Подлесок был довольно тощ и жидок и можно было пройти сквозь него без труда, хотя на берегах реки невозможно было сделать и нескольких шагов без помощи мачете, – которые пока что находились под запретом.

– Позже вы получите орудия труда, – сказало Никани Лилит. – Пускай люди привыкают к окружающей обстановке. Пусть разведают все сами и убедятся, что находятся в джунглях на острове посреди реки. Пусть поймут, что означает жить на острове.

Оолой помолчало.

– Кроме того, им необходимо время для установления более крепких связей со своими оолой. Сейчас они уже снова могут общаться друг с другом. Пусть поймут, что нет ничего постыдного в том, чтобы находиться в одном обществе как друг с другом, так и с нами, оолой.

Вслед за Никани, Лилит прошла к берегу реки, на поросшую деревьями косу, языком выдающуюся далеко в воду. Река катила свои воды совсем близко, хотя к воде берег резко обрывался, образуя скат высотой в десять футов. На самом краю обрыва стоял один из гигантов этого острова – дерево с обнаженными подмытыми рекой корнями, поднявшимися наподобие стен, образовав веранду в несколько комнат. Остановившись между двумя голыми корнями, Лилит кожей ощутила вокруг себя огромное количество живых существ, прибежище которым давало дерево. Ощущение было совершенно земное. Тяжело было думать о том, что очень скоро вода окончательно одолеет берег и огромное дерево погибнет – рухнет в воду и будет унесено вслед за другими своими собратьями.

– Знаешь, они говорят о том, что нужно начинать валить деревья, – негромко проговорила она, обращаясь к Никани. – Собираются долбить из них лодки или вязать плоты. Они решили, что попали на Землю.

– Не все так считают, – ответило Никани. – Некоторым ты сумела внушить правду.

– Но от постройки лодок никто не отказывается.

– Никто. Но упрямцев не нужно останавливать. Пускай сделают свои лодки – догребут до стены и вернуться обратно. Кроме того выхода, который предлагаем мы, другого не дано: вы должны научиться строить себе убежище и самостоятельно находить пропитание – вы должны во всем обеспечивать себя сами. Как только твои товарищи научатся выживать самостоятельно, мы тут же отправим вас на Землю, и там вы сможете жить так, как вам заблагорассудится.

Оно знает, что как только любой из них окажется на Земле, то первым же их шагом будет попытка к бегству, подумала она. Никани должно отдавать себе в этом отчет. И тем не менее оно не уставало твердить о смешанных поселениях людей и оанкали – поселениях обменных партнеров, внутри которых будет царить управляемое зачатие потомства и будут появляться на свет дети от смешанных пар из той и другой расы.

Лилит принялась разглядывать обнаженные корневища, бесформенными паучьими лапами погруженные в воду. Стоя вот так, она могла смотреть на реку, не видя в своем поле зрения Никани – его скрывали соседние корневища. Перед ней были только бурые и зеленые джунгли – иллюзия отрезанности от всего мира и единения с дикой природой.

Никани замолчало, предоставив ей возможность некоторое время наслаждаться этой иллюзией. Стоя молча, оно не шевелилось, не производило ни звука. Ее ноги устали, и она оглянулась по сторонам в поисках того, на что можно было присесть. Возвращаться к остальным раньше, чем необходимо, она не хотела. Сейчас люди снова научились общаться друг с другом; самая трудная часть становления связи с оанкали была для них позади. И тем не менее иногда все еще прибегали к успокоительным препаратам, в частности это касалось Габриэля и Курта, а также некоторых других. Все это не давало покоя Лилит. Вместе с тем непокорность этих людей, их откровенное нежелание сдаваться на милость чужаков вызывала у нее восхищение. Означало ли это в данном случае силу? Или просто невозможность адаптироваться к новому?

– Лилит? – тихо позвало ее Никани.

Она не ответила.

– Пора возвращаться.

Она как раз только что разыскала толстый и сухой старый корень лианы, на который с удобством присела. Лиана петлей, наподобие качелей, свисала из мешанины зелени, с обоих сторон накрепко опутывая горизонтальные ветви стоящих по соседству деревьев меньшего размера, снова падая вниз и уходя корневищем в землю. В основании корень лианы был толще некоторых ближайших молодых деревец, и ползающие по нему насекомые выглядели безопасными. По сути, сиденье это было не таким уж удобным – вертлявым и жестким – но Лилит только устроилась на нем и ей не хотелось так быстро его покидать.