Военное духовенство в России в конце XIX – начале XX века - Лекха Вильевна Жукова

(27) августа 1897 г. стало днем начала строительства КВЖД. 10 мая 1897 г. на заседании правления Общества КВЖД было принято решение учредить для КВЖД особую Охранную стражу и укомплектовать ее вольнонаемными чинами запаса армии. Вначале было сформировано пять конных сотен (711 чел.). 26 декабря 1897 г. они прибыли во Владивосток. Осенью 1898 г. Охранную стражу было решено увеличить до 5 тыс. человек. В декабре 1898 г. они начали прибывать в Харбин.

Вместе с полками прибывают на Дальний Восток и священники.

«26 декабря 1897 г. с первым эшелоном Охранной стражи пароходом из Одессы прибыл во Владивосток священник Александр (Журавский), назначенный протопресвитером военного и морского духовенства в Охранную стражу КВЖД»[880]. Вторым священником Охранной стражи 29 декабря 1898 г. был поставлен Стефан (Белинский).

Первым храмом в Харбине стала церковь Свято-Николаевская, разместившаяся в саманном бараке. 5 октября 1897 г. о. Александр (Журавский) получил от архиепископа Херсонского и Одесского Иустина св. антиминс, на котором было написано: «Для священнодействия в походном храме во имя свт. Николая Мирликийского»[881]. Устройство этого храма взяло на себя правление КВЖД, которое как раз в это время переехало в Харбин. Храм был открыт в 1898 г., и первым настоятелем его был протоиерей о. Александр.

Храм был очень небольшой, и вскоре встал вопрос о строительстве более крупного храма. План для строительства нового храма был прислан из Петербурга[882].

Для «типового строительства» в Маньчжурии был разработан проект архитектором К. Г. Сколимовским[883]. Для массового церковного строительства в Сибири и на Дальнем Востоке был создан атлас, включавший 15 образцовых проектов разной вместимости. В 1899–1903 гг. Управлением строительных и дорожных частей Амурской области была разработана и утверждена группа проектов церквей на основе «Альбома типовых чертежей» для железнодорожных станций Амурской области[884].

Хабаровский исследователь М. Е. Базилевич, привлекая рукописи профессора Н. П. Крадина, приводит список петербургских архитекторов, работавших на Дальнем Востоке[885]. «Так, в 1899 г. на восточную окраину Российской империи прибыл Николай Ильич Гущин. С 1899 г. Гущин работал младшим архитектором Строительного отделения при Приморском областном правлении. <…> Большой вклад в архитектуру дальневосточных городов внес Александр-Казимир Андреевич Гвоздиовский. <…> Сразу после окончания Академии художеств в 1890 г. он получил назначение на должность Приморского областного архитектора, которую занимал 14 лет. За этот период он курировал строительство бессчетного количества различных зданий и сооружений, а также являлся архитектором ряда выдающихся построек (Владивостокский почтамт, Городское училище, здание Восточного института и др.). <…> С 1902 г. на протяжении десяти лет в Харбине работал Константин Хрисанфович Денисов, по его проектам построены Иверская церковь и здание Железнодорожного собрания»[886]. Разумеется, кроме упомянутых М. Е. Базилевичем, на Дальнем Востоке имелись и другие архитекторы, деятельность которых с Харбином непосредственно связана не была[887].

Таким образом, на Дальнем Востоке пересеклись несколько подходов к строительству церковных сооружений.

С одной стороны, имелся «типовой военный храм», с другой – существовало несколько планов градостроительства, вырабатывавшихся архитекторами на местах, и с третьей – атлас К. Г. Сколимовского. В этой связи вопрос, который можно отнести к дискуссионным: существовал ли на Дальнем Востоке особый тип храма – военная церковь?

Говоря о специфике Дальнего Востока, некоторые региональные исследователи выделяют «военный храм» как специфический тип архитектурного сооружения, отличный от проекта храма, утвержденного комиссией А. А. Желобовского.

Профессор Н. П. Крадин, например, такой тип постройки выделяет, понимая его как тип мемориального сооружения[888]. Д. С. Масленникова выделяет военные церкви именно как «принадлежащие военным»[889]. Исследовательница С. С. Левошко считает, что церкви, которые строились «на средства военных частей», в большинстве своем принадлежат к типу церкви-школы[890]. Исследовательница Ю. В. Охотникова выделяет некоторые стилевые особенности военных церквей. Она отмечает, что «объемы «полковых» церквей иногда были вытянутыми по горизонтали, трапезная и собственно храм были объединены в единое целое»[891]. При этом Ю. В. Охотникова отделяет «полковые церкви» и от мемориальных, и от школ-церквей.

И еще один немаловажный вопрос – наличие денежных средств. Как показала практика строительства первого типового «военного храма», средняя стоимость застройки могла достигать 40 тысяч рублей.

Средства на постройку могли складываться из нескольких источников.

Прежде всего это деньги, выделяемые военным ведомством. До утверждения планов возведения храмов протопресвитер жертвовал на постройку храмов нередко из собственных средств, и, хотя суммы были немалые, для строительства церкви их не хватало.

Кроме того, церковное строительство на Дальнем Востоке финансировалось из средств Св. Синода, Переселенческого управления, из Фонда имени Александра III и на частные пожертвования.

Фонд имени Александра III был создан в 1894 г. для добровольных пожертвований на строительство церквей и церквей-школ в Сибири и на Дальнем Востоке. На средства этого фонда вдоль линии Уссурийской железной дороги были сооружены церкви на станциях Хабаровск, Вяземская, Свиягино, Мучная (с. Ильинка), Евгеньевка и др.

Финансовую поддержку строительству церквей оказывала администрация КВЖД.

Кроме того, большую роль в финансировании строительства военных церквей сыграла частная благотворительность отдельных лиц.

1 октября 1899 г. была «заложена Св. Николаевская (ныне кафедральный собор) церковь в Новом Харбине, которая была освящена священниками охранной стражи о. о. А. Журавским, С. Белинским и И. Матковским»[892]. Храм был построен в вологодском стиле по проекту архитектора А. К. Левтеева.

Алексей Климентьевич Левтеев был первым строителем Харбина с 1898 г. В 1898–1899 гг., совместно с В. К. Вельсом, И. И. Обломиевским, П. Ф. Федоровским, П. С. Свиридовым, Б. М. Тустановским, М. А. Бакичем и др., он разрабатывал генеральный план городской застройки в границах отчуждения.

Деньги на построение храма выделялись несколькими ведомствами, привлекались и благотворительные пожертвования. Весной 1900 г. строительство храма было прервано в связи с событиями боксерского восстания.

Начавшиеся военные действия приводят к увеличению военного контингента на Дальнем Востоке. Вновь прибывшие с полками священники вынуждены срочно устраивать места для богослужения, требовались еще церкви при госпиталях[893].

Нередко инициаторами строительства церквей становились сами военнослужащие. В апреле 1898 г. они обратились с просьбой ходатайствовать перед императором о получении разрешения на сооружение храмов во вновь присоединенном крае: храма во имя св. Николая Мирликийского в Порт-Артуре и храма во имя св. Александры в Талиенване.

Остро встал вопрос о денежных средствах и необходимых богослужебных предметах.

Сбор благотворительных средств был поручен протопресвитеру[894]. Кроме того, некоторую часть необходимых предметов удавалось получить на месте[895].

Одной из первых была устроена церковь для чинов 7-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, на сооружение которой от