Проклятие Гийома Завоевателя - Виктор Васильевич Бушмин

приводя воинство от графства Дре. Он участвовал почти во всех осадах, штурмах и набегах принца на замки и башни непокорных феодалов. Луиза, которую он нежно и безумно любил, подарила Годфруа трех прекрасных сыновей, названных Филиппом, Мишелем и Антуаном. Естественно, в честь короля Филиппа, даровавшего ему жизнь и рыцарские шпоры, своего друга Мишеля де Нанси и мессира Антуана де Сент-Омера, вышедшего на покой и поселившегося жить у него в замке…

Мелкие и средние феодалы, то тут, то там, поднимали мятежи, которые принц грамотно и решительно гасил в зародыше, округляя свои земли и одаривая ими своих верных рыцарей.

Герцог Робер Куртгёз Нормандский, после нескольких вялых попыток потребовать престол Англии, был взят в плен в 1106 году, после неудачной для него битвы при Теншбрэ, элементарно проданный Людовиком за тридцать пять тысяч фунтов серебром и обещанием срытия важных замков Жизор и Брэй в Нормандии, которые угрожали королевским владениям в Вексене. Король Генрих Английский еще долго тратил силы, деньги и энергию на усмирение Нормандии, в которой поднимала голову своенравная и недовольная знать…

Своих сестер, принц Людовик выдал замуж за героев первого крестового похода, мессиров Боэмунда Антиохийского и Танкреда Тивериадского, еще сильнее привязав крестоносные княжества Палестины к Франции. С этого момента Палестинские княжества и Иерусалимское королевство стали за глаза называться «малой Францией».

В 1108 году, в возрасте шестидесяти лет, скончался его отец, король Филипп в замке Мелен-сюр-Сен. Филипп Грешник долго болел, практически отошел ото всех дел, чем решили воспользоваться враги Людовика, предложив Бертраде Монфорской захватить власть для её сына Филиппа.

Принц Людовик резко и сурово разобрался с мятежниками, отослал мачеху в ссылку, отдалил Монфоров на время от себя. Младшего брата Филиппа Людовик простил и выделил ему несколько замков в лен.

В составе большой траурной процессии Людовик перенес тело своего отца в благородный монастырь Сен-Бенуа-Сюр-Луар, где его отец пожелал быть похороненным. За траурной колесницей вместе с принцем шли все его рыцари. Вместе с ними провожали короля Филиппа в свой последний путь верные и преданные священники. Галлон, епископ Парижа, Адам, аббат Сен-Дени, епископы Орлеана, Санлиса, Понтье, Дре и остальных диоцезов королевства.

Поле воцарения на престоле, король Людовик начал открыто проводить свою политику по упрочению власти и единства в стране.

Война с Англией назревала, как гроза на небе, затянутом свинцовыми тучами летом. Генрих Английский отказался принести оммаж королю Людовику за герцогство Нормандское, ссылаясь на туманные формулировки, и открыто упрекая Людовика Французского в помощи графу Анжуйскому в войне за графство Мэн. Доброхоты подталкивали Генриха к войне, желая поживиться за чужой счет. Вняв наветам и уговорам, король Генрих Английский высадился в Нормандии. Укрепившись вокруг Жизора, этого важнейшего опорного пункта перед французским графством Вексен, Генрих Английский стал поджидать ответного хода молодого короля Людовика Шестого Французского, которого позднее станут называть Воителем и, только по прошествии ста лет, Толстым.

Король Франции не остался в долгу. Молодой граф Фульк Анжуйский атаковал спорные земли графства Мэн на западе Нормандии и осадил города Алансон и Эврё.

Граф Робер Фландрский не явился к англичанам, а выступил с большим, но отборным отрядом рыцарей в триста копий, на стороне Людовика. Положение англичан разом изменилось в худшую сторону…

Графство Корбей. Май 1109 года.

Король Людовик сидел в шатре, поставленном на небольшом возвышении, прямо посередине военного лагеря. Сбор своих войск король назначил возле крепости Корбей, служившей важным опорным пунктом королевства. Место это Людовик выбрал не случайно. Именно здесь, в приграничье его владений, королю удобнее всего сосредотачивать главные силы.

Людовику исполнилось уже 28 лет. Он пока не хотел жениться, обзаводиться потомством, предаваясь военным и амурным утехам, благо, что его возраст и отменное здоровье, в сочетании с красотой его лица и высокой статной фигуры, позволяли ему это.

Сугерий, как всегда, остался в Париже. Это немудрено, ведь штаб и мозг всей политики короны должен был работать без перерыва, обеспечивая юридическое и политическое прикрытие дел короля Франции, наполнение казны королевства.

Войска все прибывали и прибывали…

Первыми, не считая архиепископа Буржа и его отряда в двести рыцарей и сто пятьдесят стрелков, прибыли отряды от графства Дрё, во главе с Годфруа де Леви. Триста пятьдесят рыцарей и двести конных стрелков были отлично экипированы и хорошо подготовлены.

За ними, почти одновременно, прибыли отряды во главе с герцогом Гуго Бургундским и Гильомом графом де Невер. Привели они за собой тысячу двести рыцарей от двух владений и около пятисот человек пехотинцев.

Самое удивительное, что соизволил прибыть и молодой граф – палатин Тибо, приведя за собой тысячу триста рыцарей графств Блуа, Шампани и Шартра. Небольшие отряды графов Матье де Бомона, Эбла де Руси, владетелей де Монморанси, де Муши и многих других, бывших ранее стойкими противниками принца, а теперь его преданными вассалами, только подтверждали выросший авторитет молодого короля Франции, прибывая в королевское войско…

Людовик сидел в палатке и слушал доклады о состоянии дел в войске, снабжении отрядов провизией и прочими военными вопросами. Голова его была занята совсем другом мыслями.

Английский король привел с собой огромное войско, попутно наняв около десяти тысяч наемников из германских и датских земель. Прошлые победы Людовика, скорее всего, сильно досаждали Генриху, который наверняка попытается на реванш. Только помощь опытного воина, каким был его дядя, граф Робер Фландрский, могла уравновесить чаши весов в предстоящей войне. Оставалось пока сидеть и, ничего активного не предпринимая, ждать подхода фламандцев.

Снабжение армии было налажено четко, здесь проблем не возникало, казна короны, после ряда прогрессивных ордонансов, подготовленных Сугерием, наполнялась хорошо. Активность купечества, поддержка развития различных ремесел, спокойная обстановка в королевском домене и, в целом размеренная жизнь подданных, заставляли Людовика продолжать свою, начатую еще ранее, будучи принцем, политику.

Размышления короля прервало появление Годфруа де Леви, вбежавшего в палатку с взволнованным, но крайне радостным видом. Сенешаль повзрослел. Ему, также как и королю, исполнилось двадцать восемь лет, он сильно возмужал, окреп, раздался несколько вширь. Черты его лица сильно огрубели, что, в купе с его старым шрамом придавало ему довольно-таки суровый вид.

Одет сенешаль был в легкую походную кольчугу, поверх которой был наброшен сюркот ярко-желтого цвета с гербом его рода. Три стропила, олицетворяющие верность отцу, сыну и последующим наследникам короны, были дарованы в качестве герба Годфруа самим покойным королем Филиппом Французским, что составляло несказанную гордость сенешаля. Кольчужный капюшон был снят с головы, обрамленной большой и вьющейся шапкой непокорных рыжих волос, сильно выгоревших на солнце и запыленных, что