Лодка за краем мира - Сергей Гусев

– Ваша Светлость, простите меня, но… но мне надо бы поговорить с Вами.

– Конечно, Андреас, говорите. Что-то случилось? – Мэйрэн жестом предложил ему сесть.

– Дело в том, что я раньше видел человека, с которым Вы говорили, – Слуга сделал упор на слове "видел". – И не просто видел, а видел при очень странных обстоятельствах.

– Обстоятельствах? – глазах герцога засветились удивлением. – И где, интересно, где Вы могли его видеть?

– Не знаю, рассказал, ли Вам барон Бома о нашем походе к Замерзающему морю и Сиккейским горам, – егерь говорил негромко и неспешно, слегка наклонив голову, словно прислушиваясь к чему-то.

– Нет, ничего не говорил, хотя, погодите… – Мэйрэн, вспомнил оборванный на полуслове разговор в замке и историю, которую Бома так и не успел досказать, из-за атаки драконов.

– Тогда я расскажу Вам сам, что мы нашли в этих землях, – лицо егеря стало совсем серьёзным, даже серым от тяжелых воспоминаний. – Уж не взыщите, коли длинновато получится.

Он уперся руками в колени, и глаза его подернулись дымкой воспоминаний, словно он видел сквозь каменную стену дальние леса, горы, равнины и свой пройденный путь по просторам Варварских Земель.

– Мы шли туда впятером, я и четверо моих товарищей. Мы вышли в конце зимы на пяти собачьих упряжках, чтобы успеть пройти Море по льду до весны, до того, как снег начнет таять… Но мы просчитались, дорога оказалась нелегкой. Чем дальше мы уходили, тем медленнее продвигались вперед. Сильный ветер, метель и страшные морозы преследовали нас день за днем. Мы ставили иглу и спали в обнимку с собаками, чтобы не окоченеть от холода. Потом несколько собак погибли, и мы бросили одну упряжку.

– Через три дня Ренно, младший стражник, получил воспаление легких, и тогда мы встали на долгую стоянку. Стояли неделю, отпаивая его кипятком и травяными настоями, клали его к самому огню и пели над ним Песню Солнца. Но ничего не помогло, он умер на седьмой день. Но нет худа без добра, пока мы стояли, погода улучшилась, появилось ясное небо, снежные штормы ушли дальше на юг. Мы похоронили его и двинулись вперед.

– На этот раз удача была на нашей стороне, мы без приключений добрались до самого побережья. Нам даже удалось подстрелить оленя и наловить рыбы, чтобы пополнить наши припасы. Отдохнув, мы двинулись в обход моря, но там земли усыпаны огромными валунами и непроходимы для упряжек. Тогда мы свернули на лед. Дело пошло лучше, мы проходили в день по тридцати миль, до тех пока в один из дней наша передовая упряжка не ушла под лед на наших глазах, за несколько секунд.

– Что стало с несчастным, который вел упряжку?

– Он исчез, мы даже не увидели его, когда подбежали к промоине. Похоже, в том месте было большое течение, его и затянуло, вместе с собаками и всей поклажей.

– И что было дальше? – герцог увлекся необычным рассказом.

– Дальше мы вышли к Сиккейским горам. Но горы были высоки и неприступны. Четыре дня мы шли предгорьями, пока не нашли подходящую лощину, где мы смогли протащить наши упряжки. Она уходила вверх, поднималась все выше и выше, пока, наконец, мы не увидели посреди гор неширокую долину, а посредине нее круглый засыпанный снегом кратер с со стенками локтей в четыреста высотой.

– Может быть, это был потухший вулкан?

– Нет, Ваша Светлость, хотя поначалу и мы так подумали. Но послушайте, что было дальше. В ту ночь мы не стали спускаться вниз в долину и встали на стоянку на одном из склонов за скалами, чтобы спастись от нещадного ветра и поземки. На следующее утро, когда солнце еще не встало, я вылез из нашей иглу по нужде, и…и забыл зачем я вышел. Жерло вулкана, его было хорошо видно из нашего лагеря, было открыто. Словно черный провал в недра земли, видный на фоне снега. А из него поднималась яркая как солнце небесная звезда. Она затмевала своим светом Кирикан. Потом звезда замерла в воздухе, так что я не мог смотреть на нее. Она горела, словно искристый огонь в праздник зимнего солнцестояния, который я видел как-то в городе. А потом она вдруг вспыхнула, как солнечный зайчик попавший вам глаза, и тут же исчезла, как будто ее и не было вовсе.

– Да уж, – герцог был потрясен рассказанным. – А что же случилось потом?

– А дальше, Ваша Светлость, меня обуяло дурное любопытство. Оставил я ребят с собаками да и пошел вниз к тому кратеру. Пока дошел, рассвело уже. Хотел в жерло посмотреть, вниз, подойти поближе, да по дороге оступился, покатился по насту вниз. Думал, тут мне и конец, рухну в преисподнюю. Но, видно, на то была воля Вечного Неба, чтобы я остался жив и не разбился. По дороге пришелся большой валун локтях в ста от той самой дыры, в него-то я и влепился. Лежу, все болит, кости пересчитываю. Повернулся на бок из-за камня выглянуть, а в яме свет яркий горит, и из нее человек выходит. Пошел он по камням прямо ко мне, к тому валуну, за которым я лежал. И когда он дошел, даю Вам слово, Ваша Светлость, зашевелился камень. Подождал я, а не видно больше того человека. Полежал еще немного, на ноги встал, обошел валун. Знаете, что увидел? Следы его прямо в скалу уходили. До самой скалы идут, а дальше нет ничего. Ни влево, ни вправо, как я ни искал. И залезть на скалу он не мог, ее я тоже осмотрел. И тут вдруг дыра в кратере стала сужаться и исчезла. Снова снег лежит, как и не было ничего.

– Насчет следов я, видимо, должен тебе верить, ты егерь. – покачал головой Мэйрэн. – Удивительная история, я не жалею, что слышу ее от тебя, из первых уст. А что дальше было?

– Дальше много чего было, Ваша Светлость, только не для того я разговор затеял, чтобы приключениями хвастаться. А потому, что, клянусь Вечным Небом, человек в кратере был тот самый господин, с которым Вы сейчас говорили!

– Что? Ты уверен, Андреас?

– Да, у меня очень хорошее зрение, я попадаю с четырехсот локтей в империал из винтовки. Я не мог его ни с кем спутать, это был он. Возможно это демон, из тех, что живет под землей, возможно еще кто-то. Но Вы должны опасаться его, Ваша Светлость!

Глава 10

Сладковатый запах сыра, приправленный остро-пряным ароматом халапеньи, поднимался, клубясь, над солнечно-желтым кружком пиццы, утыканным разноразмерными кусочками томатов и ветчины. Содовая в высоких бумажных стаканчиках, шипела, высаживая избыток углекислоты, взрывавшейся маленькими пузырьками над поверхностью.

Макс оторвал руками от деревянного подноса неровный треугольный ломоть пирога. Тонкие ниточки сыра натянулись в последней попытке остановить разрушение кулинарной идиллии. Он надкусил уголок и, глядя в окно, хмыкнул:

– Странный город. Нескончаемый дождь. И эти небоскребы, к подножию которых никогда не заглядывает солнце. Пиццерия у китайского хозяина – и заснеженные горы на фоне океанского прибоя. Смешение несовместимого. Эклектика образов.