Путешествие вокруг света на корабле «Бигль» - Чарльз Дарвин

Различные племена не имеют ни общего правительства, ни вождя; наоборот, каждое окружено другими, враждебными племенами; племена говорят на разных наречиях и отделены друг от друга только необитаемой пограничной полосой – нейтральной территорией; причиной их войн являются, по-видимому, средства существования. Страна представляет собой хаотическое нагромождение диких скал, высоких гор и бесполезных лесов, и все это видно лишь сквозь туманы да бесконечные бури. Обитаемы только прибрежные скалы; в поисках пищи огнеземельцы вынуждены беспрестанно кочевать с места на место, а берег до того крут, что передвигаться они могут только на своих убогих челноках. Им неведома привязанность к дому и еще менее того – привязанность к семье, ибо муж относится к жене, как жестокий хозяин к трудолюбивому рабу.

Совершалось ли когда бы то ни было деяние более ужасное, чем то, чему был свидетелем на западном берегу Байрон? Он видел несчастную мать, поднимавшую окровавленного умирающего маленького сына, которого муж ее безжалостно швырнул на камни за то, что тот уронил корзину с морскими ежами! Как мало в этой стране возможностей для упражнения высших духовных способностей: что здесь рисовать воображению, что сравнивать и решать рассудку? Чтобы сорвать блюдечко[195] с камня, не требуется даже хитрости, этой низшей умственной способности. Ловкость дикарей в некоторых делах можно сравнить с инстинктом животных, потому что она не совершенствуется опытом: челнок – самое замысловатое их создание, – как он ни убог, оставался в продолжение последних 250 лет таким же, каким мы знаем его по описанию Дрейка.

Глядя на этих дикарей, невольно задаешь себе вопрос: откуда они пришли? Что могло их привлечь? Или какая перемена заставила целое племя людей покинуть прекрасные северные области, спуститься вниз по Кордильерам, этому позвоночному столбу Америки, изобрести и построить челноки, не употребляемые племенами, населяющими Чили, Перу и Бразилию, и, наконец, вступить в одну из самых негостеприимных стран на всем земном шаре? Хотя сначала подобные мысли и приходят неизбежно на ум, но можно с уверенностью сказать, что они отчасти ошибочны. Нет никаких оснований полагать, что численность огнеземельцев падает; следовательно, мы должны допустить, что на их долю достается достаточно счастья, какого бы рода оно ни было, чтобы жизнь имела цену в их глазах. Природа, сделав привычку всемогущей, а результаты ее действия наследственными, приспособила огнеземельца к климату и естественным произведениям его скудной родины.

Задержавшись из-за очень плохой погоды на шесть дней в бухте Вигвамов, мы вышли в море 30 декабря. Капитан Фицрой имел намерение пройти к западу, чтобы высадить Йорка и Фуэгию в их родном краю. В море нас преследовали непрерывные штормы, да и течение было противным, так что нас отнесло на юг до широты 58°23'. 11 января 1833 г., подняв все паруса, мы уже оказались было в нескольких милях от большой суровой горы Йорк-Минстер (которую назвал так капитан Кук и по имени которой был назван старший огнеземелец), когда жестокий шквал заставил нас убрать часть парусов и повернуть в море.

Прибой со страшной силой разбивался о берег, и брызги взлетали над утесом, достигавшим, пожалуй, 200 футов в высоту. 12-го шторм был очень силен, а мы не знали своего точного местонахождения; чрезвычайно неприятно было слышать беспрестанно повторяемые слова: «Смотри хорошенько в подветренную сторону!» 13-го буря бушевала со всей яростью; видимость была ограничена сплошной завесой брызг, поднимаемых ветром. Море имело зловещий вид – точно мрачная волнующаяся равнина с пятнами наметенного снега; но в то время как корабль выбивался из сил, альбатрос, распустив крылья, скользил прямо против ветра. В полдень на нас обрушилась огромная волна и залила один из вельботов, который пришлось тотчас отрезать.

Бедный «Бигль» задрожал от удара и несколько минут не слушался руля, но вскоре, как и подобает такому хорошему кораблю, выпрямился и снова стал против ветра. Если бы за первой волной последовала вторая, наша участь была бы решена скоро и навсегда. Уже 24 дня мы тщетно старались продвинуться к западу; люди измучились от усталости, в течение многих суток у них не было ни одной сухой вещи, которую можно было бы надеть.

Капитан Фицрой отказался от попыток пройти на запад со стороны открытого берега. Вечером мы обогнули мыс Ложный Горн и бросили якорь на глубину 47 фатомов, причем цепь, стремительно сматываясь с брашпиля, высекала из него искры. Как восхитительна была та тихая ночь после столь долгого пребывания среди грохота враждующих стихий!

15 января 1833 г. «Бигль» бросил якорь на рейде Гуре. Так как капитан Фицрой решил высадить огнеземельцев, в соответствии с их желанием, в проливе Понсонби, были снаряжены четыре шлюпки, чтобы провезти их туда по каналу Бигля. Этот канал, открытый капитаном Фицроем в предыдущее его плавание, – наиболее достопримечательная особенность географии этой, а пожалуй, и всякой другой страны; его можно сравнить с долиной Лох-Несс в Шотландии, с ее цепью озер и морских рукавов.

Он тянется миль на сто двадцать при очень мало изменяющейся средней ширине около 2 миль; на большей части своего протяжения он до того прям, что где-то на большом расстоянии, ограниченный с обеих сторон цепями гор, постепенно становится неразличимым. Он пересекает южную часть Огненной Земли с запада на восток, а посредине к нему примыкает с юга под прямым углом извилистый канал, называемый проливом Понсонби. Здесь живут племя и семья Джемми Баттона.

19 января. Три вельбота и ялик с группой в 28 человек пустились в путь под командой капитана Фицроя. После полудня мы вошли в канал с востока и вскоре нашли уютную бухточку, скрытую окружающими островками. Здесь мы разбили наши палатки и развели костры. Ничего отраднее этого зрелища нельзя было себе представить. Зеркальная вода нашей бухточки с нависшими над скалистым берегом ветвями деревьев, шлюпки на якорях, палатки, поддерживаемые скрещенными веслами, дымок, взвивающийся над лесистой долиной, – все это составляло картину тихого уединения.

На следующий день (20-го) наш маленький флот спокойно продвигался дальше, и мы вступили в более населенную область. Вряд ли кто-нибудь из здешних туземцев видел когда-либо белого человека, и едва ли что-нибудь могло сравниться с их изумлением при появлении четырех шлюпок. На каждом возвышении вспыхнули огни (отсюда и название Огненной Земли) – как для привлечения нашего внимания, так и для распространения повсюду новости о нашем появлении. Некоторые туземцы бежали вдоль берега целые мили. Я никогда не забуду, как странно и дико выглядела одна группа: четыре или пять человек внезапно появились на краю нависшего утеса; они были совершенно голые, длинные волосы падали на их лица; в руках они держали грубые палки и, подпрыгивая, размахивали ими над головой, испуская самые отвратительные вопли.