Сиреневый Чёрный - Жанна Лебедева

— Компания молодых и знатных? — переспросила Таша с ужасом.

— О да, дитя, порой люди бывают гораздо страшнее огров, ведьм и прочей нечисти. То были избалованные сынки местной знати, зажравшиеся и избалованные скоты, возомнившие себя королями и хозяевами всего живого в округе. Однажды к ним присоединился и Фиро. Глупый поступок с его стороны — его семейство не было достаточно зажиточным и родовитым, чтобы выходить безнаказанным из подобных авантюр. В итоге, Фиро один ответил за все злодеяния того ужасного союза. Богатенькие подельники сдали его с потрохами, а сами забились в свои дорогие дома, как крысы в норы. Пусть Фиро и был негодяем и убийцей, но предавать он не умел, поэтому не выдал остальных.

Я хорошо запомнил день его казни. Горожане ликовали, а крестьяне съезжались со всей округи, словно на торжество. Люди пели и плясали, радуясь окончанию великого террора.

Фиро надеялся умереть достойно, как дворянин, сложив голову на плахе. Узнав о том, что его даже не повесят, он проклинал и поносил грязными ругательствами всех, кто был на площади в тот день.

— Как он умер, — спросила Таша, сцепив пальцы до онемения, — говори!

— Бесславно, — выдержав паузу, продолжил мертвец, — ему перебили хребет железными прутами, как бешеному псу. Но в этом человеке было столько ярости и ненависти, что он не умер сразу, а нашел в себе силы спуститься с эшафота и, осыпая проклятьями весь белый свет, доползти до ступеней храма Святого Централа. Ни один храбрец не рискнул добить его, и толпа расступилась в страхе, уступая дорогу…. Когда убийца Фиро испустил дух, в городе не завыла ни одна собака, чтобы почтить его темную память. Потом его бедные родственники, окруженные позором, бежали прочь из города.

Вот так, дитя, все и было.

Таша не ответила. Находясь в смятении от услышанного, она лишь сжимала и разжимала кулаки, закусив губы до крови.

После случая с драконом, лагерь Северных спал спокойно, и лишь Ану каждую ночь мучили кошмары. События давнего прошлого являлись во снах и терзали его, терзали… Словно где-то в глубине запечатанной памяти прорвало ментальную плотину и то сокровенное, тайное, о чем нельзя было вспоминать ни в коем случае, прорвалось наружу неукротимым безудержным потоком.

Там, во снах, теперешний Ану встречался с Ану прежним. Почти не узнаваемым, коротко стриженным, черноволосым — в знак глубокого траура. Без огненных волос северянина он выглядел урожденным апарцем. Однако, глаза его, еще без хищного злого прищура, застывшие и бессмысленные, не допускали и мысли о южном темпераменте.

Маленький город на востоке у границы с Апаром задыхался в пыли проезжего тракта. Купцы на верблюдах и ослах прятали головы под широкими соломенными шляпами, со свисающей на грудь бахромой. Родовитые рыцари-странники в шлемах с кошачьими ушами из вороненой стали позвякивали кольчугами. Груженые вином и коврами арбы с колесами не меньше мельничных|, скрипели, поднимая пыль. Казалось, гигантомания была свойственна апарцам во всем. Свое детство Ану провел с матерью в Шаммуре, столице западного Апарского княжества. Ребенком он привык к гигантским белокаменным дворцам и широким проспектам, вдоль которых росли неохватные косматые деревья. По вымощенным камнем дорогам гулко стучали копытами апарские лошади, огромные как слоны и длинные как горностаи. Позднее мать Ану, забрав сына, отправилась на Север к мужу. Однако там они тоже не прожили долго, и вместе с отцом и приемной сестрой Нани переселились на границу с Апаром.

В тот момент воспоминаний Ану-прежний, приняв от Учителя знание, ослушался и поднял своих собственных мертвецов. Слова Учителя о том, что, отдавая мертвым часть души, некромант подписывает страшный договор с самим Создателем, принимая на себя все грехи того, кто душу с ним разделит, пролились в пустоту. Порой горе превращает человека в саморазрушителя, самоубийцу, самоненавистника. И душа Ану в те дни была разорвана и искромсана на куски. Погибла Нани. Поэтому свою жизнь юноша закончил и обессмыслил, а все предупреждения казались ему теперь смешными, ненужными…

Кандидаты на роль сверх-зомби нашлись быстро. Труп разбойника Широ, умственно отсталого альбиноса, снятый Ану с городской виселицы, стоил бутылки рома, отданной взамен пьянчуге-стражнику. Для того чтобы выкупить после казни убийцу Фиро, маньяка и людоеда дворянской крови, юному некроманту потребовались все сбережения.

Мечта поднять себе в свиту отчаянных головорезов, бойцов, поначалу обернулась крахом. Мертвецы были слабы как ватные куклы, они еле держались на ногах, передвигались с трудом, как слепые, натыкаясь на все, что попадалось на пути. Они совсем не походили на Хайди, от которого, несмотря на спокойный и поживому мирный нрав, несло смертоносной холодной силой. Даже запах его был особым, каменным, что ли. Собственные мертвецы по сравнению с Хайди казались Ану убогими поделками. От них тащило тухлятиной, грязью и плесенью. Надежду оставляли лишь глаза. В них читались внимание, сосредоточенность и любопытство. Глаза эти останавливались на каждом встреченном предмете и закрывались на минуту. Казалось, зомби отыскивают что-то в архивах полустертой памяти и сопоставляют, сравнивают с увиденным.

Мертвецы всюду следовали за Ану. Куда бы он ни направлялся, две темные бесшумные тени неслышно двигались за ним. Работы для некроманта в провинции хватало всегда. В особенности здесь, у границ с Апаром, где королевские запреты на черную магию давно забылись, а местные крестьяне были столь же запуганы и суеверны, сколь богаты. Рай для черных магов всех мастей и направлений. Демоники призывали демонов, а потом сами же их и укрощали. Некроманты втихомолку поднимали погосты, которые потом добросовестно упокаивали. Бывало и так. Хотя, многие маги трудились честно.

Ану работал скорее из интереса, стараясь набрать больше опыта. Новоиспеченных мертвецов нужно было проверить в деле и натренировать. Сила Фиро и Широ увеличивалась медленно и напрямую зависела от навыков, которые они получали. Надо отдать должное зомби, все, что происходило вокруг них, они впитывали как губки. Однако на тот момент Ану не знал, как использовать своих «новорожденных» слуг.

Первый раз мертвецы показали себя в небольшой пригородной деревеньке, где старый погост раз в сезон «цвел» мертвяками. Залетные некроманты периодически проводили там обряд упокоения, всякий раз гарантируя то, что мертвые больше не поднимутся. По-видимому, живущая в земле магия, гораздо более древняя и мощная, нежели все нехитрые заклятия местных мастеров, с завидным упорством выталкивала из недр разложившиеся человечьи останки.