Рождение магии. Хранитель мира - Алексей Глушановский

Удивительно, на что способен человеческий организм при приближении реальной опасности. Ещё совсем недавно едва способный шевелиться из-за сильнейшего головокружения и боли в распоротой скользнувшим вдоль тела осколком спине, сейчас Артур, и думать забыл о своих травмах. Пока спешно организованная силами охраны оборона сдерживала противника, шла спешная эвакуация госпиталя. И надо было успеть. Обязательно надо!

Сила годится для управления людьми? Самое главное, что она позволяет усилить мускулы, для переноски раненых в подогнанные грузовики. Чистота помогает повысить моральный дух людей? Дух бойцов знающих, что находится за их спинами, в повышении не нуждался.

Но зато, ударные дозы Чистоты позволяли ослабить боль от ран, испытываемую переносимыми Артуром пациентами госпиталя. А главное, позволяли самому Барду действовать, игнорируя протесты израненного тела.

Человек, с такой контузией и ранами и шевелиться-то не должен? Ему положено самому лежать вместе с пострадавшими, а не рваться на передовую, прикрывать отход госпитальных машин вместе с охранным подразделением? - Значит, я не человек. Ты же видишь, со мной всё в порядке. А кровь это ерунда, - чуть-чуть разошёлся шов. До свадьбы заживёт… До какой свадьбы? Конечно до нашей! Давай скорее, вон, уже машина отходит и доктор тебе машет…

И всё таки, они чуть-чуть не успели. Последний грузовик, в кузове которого находилась Станислава, с тревогой смотрящая на остающегося Артура, только начал отъезжать от лагеря, когда, сминая невысокие деревца, на госпитальную поляну выкатился лёгкий танк с немецкими крестами на башне.

Презрительно игнорируя стоящих рядом кое-как вооружённых солдат, он повёл башней, выцеливая удирающий грузовик… Время словно остановилось для Барда. Ещё немного, и будет поздно. Ствол пушки плюнет смертоносным огнём в беззащитную машину, и для находящихся в ней людей, в том числе - одной хорошей, весёлой девчушки всё будет кончено. А он… а что он мог сделать? Винтовка с пятью патронами, - совершенно неподходящее оружие против бронетехники. А у него нет даже гранат…

Или всё же может? Глубоко в душе мягко шевельнулась ещё одна Сила. Сила, полученная совсем недавно, и большую часть времени напрочь Артуром игнорируемая. Игнорируемая настолько тщательно, что он о ней даже не помнил. Слишком бесполезна, и даже не столько бесполезна, сколько прямо вредна она была для обретшего её Барда. Однако именно сейчас она могла быть полезна. Очень даже полезна. Вот только… Умирать не хотелось.

Просто зверски не хотелось. Тем более от Грязи. Особенно, от Грязи из-за убийства фашистов, которые собирались расстрелять беззащитный грузовик с ранеными и медперсоналом. Но другого выхода Артур опять не видел. Хотя… В этих странных испытаниях, он ставит свою жизнь на кон уже не первый раз. Может быть, ему опять удастся каким-то чудом выкрутиться? А если и нет… В конце-концов. ему не впервой, - мрачно улыбнулся Артур, выкрикивая заветное слово.

- УМРИ! - Короткий оклик-приказ. Остатки Силы, обёрнутые ненавистью, и заключающие в себе Безумие, - именно так решил назвать Артур ту странную энергию, что изредка ощущал в себе после воскрешения. Ощущал, - и старался игнорировать.

Безумие, - потому что предвидеть результат её воздействия он не мог. Безумие, - потому что в более-менее нормальном эмоциональном состоянии он её просто не ощущал, быстро забывая даже о самом факте её существования.

Безумие, потому что каждый раз, когда он вспоминал о ней, и пробовал экспериментировать, результаты были различны. Впрочем, ничем хорошим для тех предметов, над которыми он ставил свои эксперименты, они не кончалось. И этого сейчас было достаточно.

- 'Умри'. - Не самый разумный приказ по отношению к изначально неживому танку. Впрочем, Безумию подобная неточность не помешала. Стальные контуры угловатой немецкой машины, словно пошли волной, сглаживаясь и оплывая. Бодро поднятая пушка бессильно обвисла и, изогнувшись дугой, упёрлась дульным срезом в землю. Да и весь танк как-то сдулся, будто сделанный не из качественной немецкой стали, а из плохонькой резины, в которой какой-то шутник проколол небольшую дырочку, выпуская накачанный воздух.

Впрочем, на этом метаморфозы злосчастной бронетехники не прекратились. Внезапно, танк вновь стал надуваться, словно тот же шутник, испугавшись своей проделки, заклеил проделанную им дыру и подключил его к мощному компрессору, а затем - лопнул, как перекачанный воздухом воздушный шарик. И только в этот момент, Артур догадался, что наблюдаемое им явление было взрывом боекомплекта.

Он ещё успел заметить медленно приближающийся к нему, словно в замедленной съёмке, кусок брони и порадоваться тому, что погибнет быстро и почти безболезненно, разорванный на части близким взрывом, а не загибаясь от Шока Грязи, как резко сократившаяся Цепь буквально вышвырнула его из обречённого на гибель тела.

- На асфальте заплёванных улиц,- В лабиринте больших городов,- Мы стояли, мы снова вернулись,- Наши знания, честь и любовь…

И новый, уже привычный полёт. Незнакомый подъезд какого-то многоэтажного дома. Шум криков и ударов, доносящийся сверху. Заслышав шаги, снизу, Артур, привычно и как-то очень ловко, отступил в тень, стараясь быть как можно более незаметным. Странно, но это у него получилось.

- Ты уверен? - По лестнице поднимались трое, совершенно не обращая внимания на укрывшегося в тени барда. Чёрная одежда, напоминающая укороченные с подола подрясники священнослужителей, перевязь с ремнями, высокие сапоги… - До боли знакомое облачение боевиков-крестоносцев.

- Абсолютно. - Голос, человека, ответившего на заданный вопрос, на удивление был знаком тоже. Славик. Тот самый пристрастившийся к 'Эльфийской Пыли' 'крестоносец', которого он разоблачил перед своим последним уходом в Феерию.

От изумления встречи в этом бреду со знакомым человеком, Артур неловко шелохнулся. Тихий шорох, раздавшийся из малоосвещённого угла, заставил крестоносцев на мгновение приостановиться. Впрочем, внимательно вглядевшись в угол, где находился бард, они почему-то совершенно не обратили на него внимания, и, дружно переглянувшись, продолжили подниматься по лестнице.

- Учти, если ошибся, то отвечать будешь перед его святейшеством! - Продолжил начатую речь находящийся слева от Славы высокий пожилой крестоносец, оглаживая почти полностью седую бороду на своём лице. - Отец Афанасий и сама Пресветлая очень не одобряют пустых погромов совершённых по 'ошибке'. - Буквально цедя каждое слово произнёс он.