Вечное Лето, Том II: Бессмертные Легенды (СИ) - Macrieve Catherine

Прямо на наших глазах колба словно разделяется на несколько… версий? Я вижу пустую колбу, вижу множество вариантов разбитых осколков на разных поверхностях, вижу даже склеенный вариант… И это так странно, что я едва не издаю судорожный вдох, выдавший бы меня с потрохами.

Рурк не сводит напряжённого взгляда с кристалла. Он наклоняется и осторожно поднимает со стола… абсолютно целую и полную жидкости колбу.

– Мы близки к тому, чтобы повторить это в более широких масштабах, – спокойно сообщает он, словно ничего такого сейчас не произошло. – Научившись использовать силу Вечного, мы будем править этим миром!

– Вы не можете, – раздаётся тоненький голос Грейс, с ужасом глядящей на Рурка, – просто взять и изменить то, что уже произошло, если оно вам… не нравится. Как насчёт эффекта бабочки?

– Но, – голос Алистера ломается, – если использовать это в ограниченных условиях… Если…

– Если ты хочешь, чтобы мы помогали тебе с этой твоей хернёй, – со злостью произносит Джейк, – то ты рассчитываешь не на тех людей.

– Точно, – подхватывает Куинни.

– О, я предполагал некоторое сопротивление с вашей стороны, – ухмыляется Рурк. – Очень хорошо. Отвести их на обработку, – это он говорит уже Арахнидам – не нам, а другой части отряда.

Нам остаётся лишь тупо наблюдать, как наших друзей подталкивают к лифту, и вскоре в помещении находимся лишь мы вчетвером – и Рурк, обращающийся к нам.

– Мы потеряли нескольких гостей, не так ли? – задумчиво произносит он. – Храбрец… Здоровяк… Хакер… И загадка. Мне нужно, чтобы вы достали их трупы из озера Тефиды. Для процедуры нам понадобятся все двенадцать. В особенности – эта девочка, Марикета.

Я с трудом подавляю дрожь в коленях и голосе, произнося:

– Есть, сэр.

Он забирает со стола кристалл и выходит из лаборатории.

– Наконец-то, – бормочет Крэйг, – я едва могу дышать в этой идиотской маске.

Он протягивает руки к кнопкам на шее, чтобы стянуть шлем, но Зара перехватывает его руку.

– Постой-ка.

Она проходит к консоли у стены лаборатории – её пальцы танцуют над кнопками и клавишами, словно она играет какую-то ей одной известную мелодию. И спустя пару минут она облегчённо выдыхает.

– Деактивировала камеры наблюдения во всём здании, – говорит она, стягивая свой шлем. Мы следуем её примеру. – Всё чисто.

– Так, круто, – кивает Крэйг, – что дальше-то?

– Фаза два, – говорит Шон, – спасаем остальных прежде, чем их подвергнут… обработке или что он там сказал. Чем бы оно ни было.

– И после этого отправляемся к вратам, – добавляю я, прилагая усилия, чтобы голос не дрожал, выдавая мою панику. Вроде бы и план составили, и, кажется, у нас всё было рассчитано – а на деле оказывается, что все наши идеи – херня собачья, и у нас реально нет права на ошибку.

– Заткнитесь! – шипит вдруг Зара, её глаза округляются в панике.

– Как грубо, Z, – с укором бормочет Крэйг.

– Тихо, – шепчет Зара, – неужели не слышите?

Внезапно со стороны приборной панели раздаётся тихий, едва различимый звук, похожий на жужжание дрона Ирис. Зара осторожно нажимает на эту панель, и перед нами появляется голографический дисплей, изображающий план комплекса. Мерцающая линия, указывающая, видимо, наше настоящее местоположение, ведёт по коридорам карты к помещению, подписанному, как «Оливия Монтойя. Личный кабинет».

– Оливия Монтойя? Мать Эстеллы? – удивлённо спрашивает Шон. – Почему план показывает путь именно туда?

– Не знаю, – хмурюсь я, задумчиво рассматривая указанную точку на карте. Меня словно… тянет туда. И это нечто большее, чем простое любопытство. – Но мне кажется, что надо идти. Интуиция.

Зара смотрит на меня долгим оценивающим взглядом. Словно прикидывает, насколько у меня крыша набекрень. Кто мог бы винить её за недоверие? Я сама не вполне в своих ощущениях разбираюсь. А Зара, прищурившись, кивает:

– Хорошо. Идём.

– Эй, дамы, а вы нас спросить не хотите? – ворчит Крэйг, и Зара отвечает ему таким взглядом, что он моментально тушуется. – Окей, окей. Идём.

Благодаря своей изумительной фотографической памяти, Шон проводит нас точно по указаниям голографической карты – удивительно, но никто не встречается нам на пути. Дойдя до нужного нам помещения, Крэйг просто толкает дверь в кабинет лаборатории – и та подаётся. Ощущение, что нас здесь ждут, отчего-то не пугает, словно всё идёт своим, правильным, чередом.

Все поверхности в офисе пыльные, словно сюда давно не ступала нога человека. На доске в одном из углов – куча набросков каких-то разработок, странного вида роботов, схемы электронных устройств.

– Выглядит заброшено, – замечает Шон, словно этот факт неочевиден.

Со стороны стены, полностью занятой огромной компьютерной панелью, мерцает голубоватый свет. Голограмма Ирис материализуется, и раздаётся её голос:

– Здесь мы можем говорить, не опасаясь, что нас подслушают. За этим кабинетом давно никто не следит, он пустовал многие годы.

– Ты привела нас сюда? – с подозрением спрашивает Зара, и голограмма кивает.

– Это то место, где работала мать Эстеллы, – медленно говорю я, испытывая какое-то странное благоговение перед незнакомой мне Оливией Монтойя. – Над чем она трудилась?

– Сложный вопрос, – полупрозрачные губы Ирис трогает лёгкая улыбка, – она была одним из ведущих учёных, исследовавших возможности Вечного.

– Ваанти говорили, что Вечное способно «беспрепятственно путешествовать» во времени, – замечаю я. – Именно эту «возможность» Рурк пытается изучить, я правильно понимаю?

Ирис кивает.

– Учёные комплекса МАСАДА доказали, что это касается не только времени, но и пространства, – делится она. – Фактически, Лернейские врата были созданы как телепорт в пространстве и времени.

– Ага, – кивает Шон, – так как нам найти остальных и провести их к вратам? Где они, кстати говоря?

– Пленников ведут к капсулам, – говорит Ирис, материализуя перед нами ещё одну голографическую карту, – для того, чтобы погрузить их в гибернационный анабиоз. Лаборатория несколькими этажами ниже, – мерцающая пунктирная линия показывает путь, – но она хорошо охраняется. Там, – голограмма указывает на шкаф справа от себя, – экспериментальное оружие, и оно способно нейтрализовать почти любого… Я подумала, вам может пригодиться.

– Я торчу от всего, что включает в себя понятия «экспериментальное» и «оружие», – ухмыляется Зара.

– Освободив остальных, направляйтесь на уровень девять. Это ещё ниже, чем лаборатория, – пока она говорит, пунктирная линия на схеме перемещается. – Там вы найдёте Лернейские врата. Эверетт долго пытался использовать эти кристаллы, но их возможности довольно ограничены. Уверена, Сердце острова окажется достаточно мощным, чтобы вызволить вас отсюда, и… – Ирис мерцает. – О, нет. Меня… снова… переделывают. Марикета, прошу, пообещай, что Алистер и Вэйрин будут в безопасности, – голос голограммы звучит с помехами.

– Подожди, почему именно Вэйрин? – изумлённо спрашивает Шон.

– Эверетт хочет создать нового… носителя… Протокол 1908 вынудит меня…

Голограмма, моргнув в последний раз, исчезает.

А у меня сосёт под ложечкой: Алистер… Вэйрин… Лаборатория… Диего… Холодный голос Ирис.

«Эта особь останется здесь для продолжения процедуры». «Алистер будет возвращён к жизни, как только процедура будет завершена».

Чёртов идол, который Диего нашёл в окрестностях Элистель!

Да, действительно, нужно позаботиться о том, чтобы завет Ирис неукоснительно соблюдался.

В этом случае видение о смерти Диего никогда не сбудется.

– Это нехорошо, – бормочет Крэйг. – Ладно, что там с оружием? Надо забирать и валить отсюда… – Он подходит к шкафу, на который указала Ирис, и задумчиво смотрит на панель с кодовым замком.

– Погоди, дай попробую взломать, – ворчит Зара, когда мы следуем за ним, но Крэйг, очевидно, слишком устал быть терпеливым – он просто бьёт кулаком в несчастную панель.

Шкаф распахивается, и у меня перед глазами всё темнеет.