Вторая радуга - Ким Сатарин

— Мастер Чжань, мы теперь на юг попробуем отправиться? — стуча зубами, спросил проводник, едва они оказались в подземелье под башней.

Мастер обещал подумать, но позже сказал, что исследования Гволна он счёл завершенными. Ермолай, естественно, поинтересовался результатами. Они неспешно прогуливались вдоль низкой школьной ограды, и мастер рассказывал об исследованиях приват-миров. То, что миры эти могли принести жителям расщепа только знание, было очевидно: не могли эти миры ни служить дорогой для дальнейших путешествий, ни быть источником каких-либо материальных ценностей. А знания лишь подтверждали уже открытые закономерности или же, что случалось реже, заставляли по-новому взглянуть на общепризнанные положения.

— Приват-миры всегда ограничены в пространстве. Иногда Край этого мира столь же материален и груб, как в расщепе, иногда, как в Гволне, он проявляет себя через действие иных факторов. В твоём мире в роли Края выступает холод; на юге можно наверняка ожидать того же. А путешествие на восток или запад должно стать кругосветным. Ты, как открыватель, со мной согласен?

— Кажется, да, — ответил юноша неуверенно. — Но никто же этого не проверял!

— В таких случаях мой опыт и твоя интуиция — вполне достаточные доказательства, молодой мастер, — улыбнулся Чжань. — Твой мир логично построен, и ожидать от него неожиданностей нет оснований. Встречаются куда более невероятные миры, и там полным ходом идут процессы установления равновесия. Чаще всего это разрушительные процессы, — мастер покачал головой, намекая, что соваться туда из любопытства не следовало. — Единственно интересные для меня существа в Гволне — псевдо-гномы. Если ты не ошибаешься, они владеют определённой магией, при её помощи управляя потоками лавы. Жаль, что установить контакт с ними невозможно…

Владеющие магией обитатели приват-миров встречались редко. Чуть меньшей редкостью были метаморфные миры, в которых открыватель приобретал зримый физический облик, отличный от человеческого. Чжань Тао сказал мельком, что для их группы очень даже хорошо, что молодой мастер открыл метаморфный мир. Но пояснить свою мысль мастер не пожелал.

За три дня до начала занятий прибыли преподаватели — и кое-кто из учеников. Мариэтту Ермолай встретил возле автобуса.

— Привет, Мари. Это всё твои вещи?

Удивление в его голосе было совершенно искренним.

— Мои, Харламов. Я теперь инструктор и жить буду вместе с преподавателями. Моё ученичество закончилось.

Он помог ей перенести вещи и рассказал, что показывал одному из мастеров Радуги Гволн. А Ольга так до сих пор и водила специалистов в Реденл, и они уже нашли там несколько занятных тварей.

— Водного упыря мы встречали и раньше. Но то были мелкие экземпляры, они на людей не охотились. А когда сплавились вниз по течению, там встретились такие твари! Тело — два метра, да полтора метра кровососущих щупалец. Водный упырь мысленным внушением заманивает крупное млекопитающее в воду, внушая непреодолимую жажду, и там его приканчивает. Оленя выпивает за полминуты, да потом тушу ещё две недели обгладывает. А мы удивлялись, отчего тамошние посёлки в стороне от больших рек расположены…

— Умеешь ты одним словом настроение поднять, — передёрнуло Мариэтту. — Да и зять твой хорош: Шатохина свидетелем взял! Меня чуть кондрашка не хватила, когда мне сказали. С вами точно не соскучишься.

Ермолай пожал плечами. Поступок Куткова его самого крайне удивил, но что толку гадать? Появится Леонид и объяснит, отчего пригласил свидетелем на собственную свадьбу потенциального предателя. Впервые произошло событие, на которое и Ольга и Мариэтта отреагировали совершенно одинаково.

А тридцать первого августа прибыла, казалось, половина школы. Приехал Сашка, братья с непременной Галкой рядом, Инга. Инга сразу расстроилась, не обнаружив Игоря, но Сашка её успокоил — Жолудев рыбачил неподалёку на Абакане. Видимо, рыбных запасов Енисея, а потом и Красноярского водохранилища ему показалось мало. Лёнька с женой перебрались в Абакан, сняли жильё, и Аня уже нашла себе работу. Богачёв ощущал их присутствие прямо со школьного двора.

— Лёшку ты тоже ощущаешь? — спросил с некоторой завистью Ермолай, который слышать на таких расстояниях пока не научился.

— Завтра приедут, со всеми.

Харламов мгновенно понял, что Лёшка так с Эллой и не расставался всё лето.

— А ты как, на самом деле всё лето в палатке прожил?

Да, Сашка так и поступил. Выбрал себе небольшую речушку неподалёку от тихой маленькой станции, поставил палатку на берегу и жил там. Раз в неделю заходил на станцию, закупал продукты, мылся в бане. Потом на недельку заехал к родителям. Он не сказал, но юноша сам отлично понял — Богачёв тоже тяготился пребыванием в родной семье. Из них всех только он и Ольга не чувствовали себя дома чужими — но у них и родители были не из обычных людей.

В тот же день, ближе к вечеру, уехали специалисты, занятые исследованием Реденла, и супруга освободилась от обязанностей проводника. За время исследований в мире Куткова упала неожиданная зима, завалив все леса снегами. Порожистая, впрочем, не замерзала, и исследователи сплавились на плоту довольно далеко, миновав без контактов несколько деревень. Харламов предположил, что исследования Реденла вскоре закончатся, но оказался неправ.

— Нет, Ерёма. Этот мир уникален, — покачала головой Аникутина. — Некоторые мастера считают, что он переходный от приват-миров к общим. Нам придётся добраться до их городов и вступить в контакт с учёными и философами. Почему нам? Ну, это, во-первых, первичная разведка, то есть дело как раз для групп, подобных нашей; а во-вторых, это же мир Куткова. Он его понимает, как никто другой — ему и исследовать. А мастера Радуги вновь нагрянут следующим летом, так что отпуск у Лёни окажется довольно коротким.

Столовая в этот вечер уже работала в полном объёме, все свои собрались за одним столом. Присела к столу и Мариэтта.

— О, Мари уже в жёлтой повязке! — удивилась Инга. — Ты её что, летом заслужила?

— Я, ребята, теперь инструктор, не учащаяся. И при вашей группе буду "столбом", как и Селиванов. Только у Юрия Константиновича хватает других обязанностей, а я больше всего именно вашей группой и буду заниматься. В расщепе, — добавила она сожалеюще.

В общий мир, такое было правило, "столбов" не брали. Впрочем, дотошная Мариэтта уточнила, что не брали никого из двух "столбов", у некоторых же групп их бывало по четыре.

— А у нас их сколько будет, два? — простодушно спросила Галка и все немедленно уставились на Ермолая.