Не бойся - А. Шантарский

— Ты прости меня, мама, но я все равно не могу остаться.

— Я и не настаиваю, только такое важное решение лучше принимать на свежую голову. — Светлана поняла, что между отцом и дочерью пробежала черная кошка, но старалась сгладить конфликт. Она понимала, что убедить дочь не удастся, и старалась оттянуть время, дать ей возможность успокоиться. После разговора с Ксюшей, которая согласилась остаться до утра и все хорошенько обдумать, Светлана отправилась в спальню. Но мужа там не было. Она прошла в его кабинет. Алексей сидел на стуле, облокотившись о письменный стол и обхватив голову руками.

— Алеша, — тихонько позвала его жена. Он очнулся и посмотрел на Светлану затуманенным взором.

— Ты звала меня? — спросил Алексей.

— Звала. — Светлана подошла к мужу и положила руки ему на плечи. — Тебе не кажется, что нам есть что обсудить?

— Кажется, — уже осмысленно ответил Алексей.

— Поверь, я не горю желанием касаться больной темы, но ты незаслуженно оскорбил дочь и должен перед ней утром извиниться.

— Но она не может встречаться с этим ментом. С тех пор, как он появился, я чувствую, как надо мной сгущаются тучи.

Светлана недоуменно пожала плечами.

— Но ты сам просил ее пригласить к нам сегодня Вершкова.

— Потому что идиот! Не подумал. Любопытство, видишь ли, обуяло!

— Какое любопытство?

— Послушай, Светик, мы много лет прожили вместе и смею надеяться, что довольно счастливо. — Она не возражала. — Ты никогда не лезла в мои дела, пусть и теперь все останется по-прежнему. Нас обоих такое положение устраивает. Договорились?

— У меня и в мыслях не было, — оправдывалась Света. — Я и понятия не имела, что у тебя какие-то дела со следователем.

— Нет у меня с ним никаких дел! Нет! — вспылил Алексей. — Но все равно тебя это не касается!

— Хорошо, только не нужно кричать.

— Извини. — Он извлек из пачки сигарету и прикурил. — Этот человек очень опасен. Но он умен и умеет расположить к себе людей. Ксюша в него влюбилась, а сестра его сегодня первый раз увидела и уже уверяет, что он не способен причинить нам зло.

— Я не могу знать, что между вами произошло, но мы не имеем права не считаться с чувствами дочери. — Светлана произнесла это таким тоном, словно предъявила ультиматум.

— Или моя дочь выбросит Вершкова из головы, или… — Он так и не решился сказать резких слов. — В общем — это мое последнее слово!

— Я не хочу продолжать разговор, — заявила жена. — Поговорим лучше утром.

— Ничего не изменится. — Алексей затушил сигарету и вышел из кабинета. Светлана задержалась на какую-то долю секунды и последовала за мужем…

Люба лежала в постели с открытыми глазами. Сон не шел, глаза уже привыкли к темноте и хорошо различали все предметы, но обстановка ее не интересовала. Казакова думала: правильно ли она поступила, что не раскрыла родственникам правды. Ей и самой этого хотелось. Но, еще раз проанализировав свой поступок, она в очередной раз пришла к выводу, что будет правильнее, если это сделает мать. Но она видела, что вокруг Вершкова идет какая-то игра, которая может вылиться в драму. Люба была уверена, что он преодолеет любые трудности, но вот Ксюшина любовь… Над этим она мучилась и не знала, как поступить.

«Я должна ее предостеречь», — мелькнула мысль, и она тут же за нее уцепилась. Женщина протянула руку и щелкнула выключателем бра. Яркая вспышка света ослепила глаза. Она зажмурилась, протерла глаза, не спеша встала с постели, накинула халат и вышла из комнаты.

Настенные часы показывали третий час ночи, но в комнате Ксюши горел верхний свет, а сама она лежала в одежде на кровати, заложив руки за голову. Ее красивое лицо было сосредоточено. Негромкий стук в дверь, больше похожий на шорох, вывел ее из задумчивости. Она поморщилась и нехотя произнесла:

— Не заперто.

Люба бесшумно вошла в комнату, плотно прикрыв за собой дверь.

— Мы можем поговорить? — Непонятно было, предлагала она или спрашивала.

— Что, если перенести беседу на утро? Голова раскалывается.

— Нежелательно. Завтра я уезжаю, и может не представиться возможности поговорить, — мягко, но настойчиво сказала Казакова.

— Ну раз такая необходимость… — Ксюша села и пожала плечами. Жестом руки она предложила молодой тетке располагаться в кресле.

— Я хочу, чтобы ты мне честно ответила, какие у тебя отношения с Вершковым. Только честно. — И она внимательно посмотрела на племянницу.

— Тебе-то зачем? — поинтересовалась Ксюша. Но, не дождавшись ответа, добавила: — Не исключено, что я люблю его. Правда, еще не разобралась полностью в своих чувствах.

— Мой следующий вопрос может показаться тебе нетактичным, но уверяю, что это не простое любопытство. — Люба на какое-то время замялась, но потом решительно произнесла: — Ты уже переспала с ним? — Вопрос был настолько откровенным и неожиданным, что Ксюша не смогла сразу ответить. Тетка же поняла ее молчание по-своему и добавила: — Ну, вы были близки?

Племянница, которая и без того была в скверном расположении духа, собиралась резко ответить и больше не касаться этой темы, но, взглянув на позднюю посетительницу, передумала.

— У меня такое чувство, что разговариваю не с тобой, а с ним. У тебя выражение лица в точности как у Саши. Даже мурашки по спине побежали от такого сравнения, — попыталась выразить она свои ощущения.

— И тем не менее, ты не ответила.

— Зачем тебе?

— Нужно, — коротко бросила Казакова.

Ксюша, изобразив на лице недоумение, сказала:

— Не думаю, что стоит из этого делать тайну. Он очень робок, и пока мы ограничиваемся поцелуями. Все зависит от меня. Но я не пятнадцатилетняя девочка, и рано или поздно это произойдет. — И она замолчала, ожидая объяснений.

— Не делай этого.

— Это еще почему? — повысила голос Ксюша. — Отец его терпеть не может, теперь ты. Вы что?! Сговорились?!

— Напротив, мне он показался очень даже симпатичным. Уверяю, что и Алексей в ближайшее время изменит о нем мнение в лучшую сторону.

Люба буквально огорошила племянницу.

— Ничего не понимаю! — Ксения встала и прошлась по комнате. — Я завтра утром собираюсь к нему переехать. Вижу, что он неравнодушен ко мне и, возможно, сделает предложение. Что же, мне и тогда шарахаться от него в сторону? Это при том, что у него в общежитии одна комната. Как я буду выглядеть? Сама пришла и строю из себя недотрогу?!

— Не надо переезжать к нему. — Люба выдержала небольшую паузу и продолжила: —Я не могу тебе сейчас всего объяснить, но поверь, что скоро ты убедишься, что я была права.

— Но я уже решила уйти из дома, сказала об этом маме и идти на попятную не намерена.

— Хорошо, — сдалась Люба, посчитав, что отговаривать племянницу бесполезно. — Но пообещай мне, что ты откажешься от его предложения, если он его сделает, и не допустишь близости.

— Даже и не подумаю! Не хочу ставить себя и его в идиотское положение. К тому же боюсь, что повторного предложения может больше не поступить.

— Ладно. Не отказывай ему, но сошлись на то, что тебе нужно все обдумать и взвесить. Таким образом протянешь месяц.

— А что изменится через месяц?

— Это не моя тайна. — Казакова с сожалением развела руками. — Вернется твоя бабушка с моря, и ты все узнаешь.

— Тайна? — удивилась Ксюша. — Но при чем тут бабушка?

— Потерпи немного, — попросила Люба.

— Надо же! Что-то мне подсказывает, что неспроста вы на одно лицо.

— Природа еще и не такие шутки выкидывала, — улыбнулась гостья. — Так мы договорились?

— Надеюсь, что ты меня не разыгрываешь?

— Нет.

— Потерплю месяц, куда деваться, — наконец-то согласилась она, заинтригованная тайной.

Александр вернулся в общежитие, разобрал постель и лег. Но переполнявшие его мысли мешали заснуть. Теперь он был уверен, что Алексей Леонидович Кожевников замешан в деле Панина, и только благодаря его осведомленности начальнику холодильного цеха удалось вывернуться. Прощаясь с Ксюшей, он как бы между прочим поинтересовался Любиным отчеством. То, что у Любы и Алексея разные отцы, но с одним именем, лишний раз убедило следователя, что Кожевников не является тем, за кого себя выдает. Он принял решение провести неофициальное расследование и только после этого смог уснуть. Утром Вершков позвонил своему однокурснику, который попал по распределению в город, где Александр родился.

— Алло! — прокричал он в трубку из своего кабинета. — Лейтенанта Крупенина пригласите, пожалуйста, к телефону. — После двадцатисекундного молчания услышал знакомый голос. — Василий, ты? — спросил на всякий случай.

— Я, Сашка! Я! — сразу узнал его друг. Они коротко обменялись приветствиями и впечатлениями о своей работе. Затем Вершков перевел разговор в нужное ему русло: