Труллион: Аластор-2262 - Джек Вэнс

— Вон в том здании, — ответил Глиннес. — Оно довольно невзрачное, но здесь, в Уэлгене, именно оно представляет всю мощь законов Труллиона.

В вестибюле полицейского управления Глиннес и Риль Шерматц задержались не очень-то долго — шериф Филидис все-таки удостоил их своим вниманием, хотя, судя по озабоченному выражению лица, ему было не очень-то до досужих посетителей.

— Ну что там еще? Кто вы, сэр? — спросил он, выходя в вестибюль.

Шерматц выложил на стол металлическую пластинку.

— Прошу вас удостовериться в моих полномочиях.

Глянув на пластинку повнимательнее, Филидис тотчас же сник.

— Я, разумеется, всецело к вашим услугам.

— Я здесь по делу, связанному со старментером Бандольо, — произнес Шерматц. — Вы его допрашивали?

— Более или менее. Производить более тщательное расследование не имело смысла.

— Вы выяснили, кто является его сообщником из местных жителей?

Филидис самодовольно улыбнулся.

— Ему помогал некий Джано Акади, который содержится у нас под арестом.

— Значит, у вас нет ни малейших сомнений в отношении виновности Акади?

— Улики настолько очевидны, что не вызывают сомнений.

— Он сознался?

— Нет.

— Вы его подвергли психо-зондированию?

— В Уэлгене мы не располагаем соответствующей аппаратурой.

— Мне бы хотелось допросить как Бандольо, так и Акади. Акади, пожалуйста, первым.

Филидис вызвал одного из низших чинов полиции и отдал необходимые распоряжения. Затем обратился к Шерматцу и Глиннесу:

— Не угодно ли пройти ко мне в кабинет?

Через пять минут в кабинет шерифа втолкнули бурно возмущающегося Акади. Увидев Глиннеса и Шерматца, он мгновенно притих.

— Доброе утро, Джано Акади, — учтиво поздоровался с ним Шерматц. — Рад новой встрече с вами.

— При таких вот обстоятельствах? Подумать только — меня держат взаперти в одиночке, как преступника! Я уже подумал было, что меня волокут на прутаншир! Вы когда-нибудь слышали о чем-то подобном?

— Надеюсь, нам удастся прояснить ситуацию. — Шерматц повернулся к Филидису. — Какие именно обвинения выдвинуты против Акади?

— Он обвиняется в сговоре с Загмондо Бандольо и незаконном присвоении не принадлежащих ему тридцати миллионов озолов.

— Оба обвинения ложны! — вскричал Акади. — Кому-то выгодно погубить меня!

— Мы непременно доберемся в этом деле до истины, — произнес Шерматц. — Не послушать ли нам старментера Бандольо? Я уверен в том, что ему есть о чем нам рассказать.

Филидис связался с одним из своих помощников и вскоре в комнату вошел Загмондо Бандольо — высокий чернобородый мужчина, лысый, с черной тонзурой на черепе, ясными голубыми глазами и кротким выражением лица. И это тот человек, который командовал пятью наводящими ужас кораблями и четырьмя сотнями изгоев, человек, который был виновником десятка тысяч трагедий ради целей, которые были известны только ему одному?

Шерматц подал знак, чтобы он вышел вперед.

— Загмондо Бандольо, мне хочется задать вам один вопрос, если честно признаться, из праздного любопытства. Вы раскаиваетесь в той жизни, которую до сих пор вели?

Бандольо сдержанно улыбнулся.

— В чем я определенно раскаиваюсь — так это в двух последних неделях. Что касается предшествующего периода, то это сложный вопрос, и в любом случае мне не очень-то ясно, как на него правильно ответить. Задним умом все мы крепки, но в повседневной жизни способность задумываться над последствиями своих действий нами не расценивается как особо полезное свойство ума.

— Мы производим расследование по делу о вашем налете на Уэлген. Вы можете с большей определенностью идентифицировать вашего сообщника из местных жителей?

Бандольо потянул себя за бороду.

— Да я вообще, если память мне не изменяет, этим не занимался.

— Предварительный допрос Бандольо производился под гипнозом, — пояснил шериф Филидис. — У него не осталось никаких сведений, которые он мог бы утаить.

— И что же вам удалось выяснить во время гипно-допроса?

— Инициатива исходила с Труллиона. Бандольо получил предложение по тайным каналам старментеров. Для проведения предварительного обследования Бандольо послал одного из своих ближайших соратников по имени Лемпель. Лемпель представил оптимистический отчет и Бандольо собственной персоной отправился на Труллион. С триллом, который стал его пособником, он повстречался на пляже неподалеку от Уэлгена. Лицо трилла было закрыто хуссейдной маской и говорил он настолько измененным голосом, что, как утверждает Бандольо, он бы не сумел определить его владельца. Там же, на пляже, они обо всем договорились, и Бандольо больше уже никогда не встречался с этим человеком. К осуществлению проекта он подключил Лемпеля. Лемпеля ныне нет в живых. Никакими другими сведениями Бандольо не располагает, а произведенное в Порт-Мэхьюле психо-зондирование полностью это подтвердило.

Шерматц повернулся к Бандольо:

— Здесь точно изложена суть дела?

— Абсолютно точно, за исключением имеющегося у меня подозрения в том, что мой подельник из местных жителей убедил Лемпеля раскрыть Гвардии тайну нашего местонахождения с тем, чтобы можно было поделить на двоих всю сумму выкупа. После того, как Гвардия была уведомлена о месте нашего базирования, жизнь Лемпеля подошла к концу.

— Значит, в таком случае у вас нет причин скрывать личность вашего сообщника с Труллиона?

— Совсем наоборот. Мое самое заветное желание — увидеть, как он пляшет под музыку прутаншира.

— Перед вами стоит Джано Акади. Вы его знаете?

— Нет.

— Возможно такое, что вашим сообщником был вот этот Акади?

— Нет. Тот человек был таким же высоким, как и я.

Шерматц поглядел на Филидиса.

— Вам теперь все ясно — вы допустили прискорбную ошибку, которая только по счастливой случайности не была доведена до логического конца на прутаншире.

На мертвенно-бледном лице Филидиса выступили капельки пота.

— Заверяю вас, я подвергался невыносимому давлению! Верховная Коллегия аристократов настаивала на том, чтобы я действовал без промедления. Она уполномочила лорда Генсифера, секретаря Коллегии, потребовать от меня решительных мер. Коль мне не удалось отыскать деньги, то хоть... — Филидис примолк и провел языком по губам:

— Чтобы ублажить Коллегию аристократов вы заключили в тюрьму Джано Акади.

— Подобный образ действия казался наиболее очевидным.

У Глиннеса тоже было несколько вопросов к Бандольо.

— Вы встретились со своим сообщником при свете звезд?

— Ну, разумеется, — как-то почти даже весело ответил Бандольо.