По запаху крови - Алексей Ворон

Морейн усмехнулась:

— И тебе туманит разум богатство Антиллы. А ты не думал о том, что, следя за моей юбкой, ты, может быть, единственный останешься в живых?

— Это будет для меня еще большим унижением, моя принцесса. Я должен разделить участь моих товарищей, какой бы она ни была, — запальчиво ответил Харт. — К тому же я верю своему вождю, он строит планы, а я, не рассуждая, иду за ним.

— Рассуждать было бы полезно, Харт, — грустно ответила Морейн. — Но разве я посмею причинить тебе столько горя. Иди на свою глупую войну вслед за своим алчным вождем.

Любовники прощались в покоях принцессы. Морейн знала, что у поэннинских женщин не принято провожать своих мужчин дальше дверей дома. Считалось плохой приметой прощаться на глазах у других, проявляя свою слабость. Бренн спешил, все уже собрались перед главными воротами замка.

Принцесса не уронила ни слезинки, и это задевало Бренна. Вот уже и второй раз его окликнули — пора идти. А он все не мог разомкнуть объятия, потерять ритм ее пульса.

— Бренн! Оторвись от нее, наконец! Тебя давно ждут, — заглянул в комнату Гвидион. Оруженосец Бренна сам не решался потревожить своего господина.

— Когда я вернусь, все будет по-другому, — пообещал Бренн на прощание, вышел и зашагал прочь по коридору, не оглядываясь.

Морейн закрыла за ним дверь, чтобы не видеть, как он удаляется от нее.

Витязи в полном вооружении собирались на священный обряд перед новым походом. Церемониям не было конца благословение оружия, разжигание священного огня, длительный обход жрецов, искупительные жертвы богам, чтобы они не забирали жизни поэннинских воинов.

Прощаясь, Бренн обнялся с королем, а потом, взяв его за локоть, сказал так, чтобы слышали остальные братья:

— Береги свою сестру. Я вернусь и женюсь на ней.

«Этого только не хватало», — подумал Белин и резко ответил:

— Я никогда не допущу этого!

— Я не спрашиваю твоего разрешения, Белин, — процедил Бренн сквозь зубы.

У Белина хватило ума не портить настроение витязю, уходящему на войну, и он промолчал. «Вернись сначала живым, — подумал он, — и еще неизвестно, что ты застанешь здесь по возвращении».

Воинство требовало, чтобы место рядом с провожающим их королем заняла его сестра. За ней спешно послали.

Не зная, что нужно говорить, принцесса решила повторить слова короля. Гулкое эхо разнесло ее голос по самым дальним уголкам крепости. Морейн пожелала воинам вернуться с победой и живыми. Публика выражала шумное одобрение, кричала. Принцесса поняла, что от нее ждали что-то еще. И тогда она, повысив голос, запела. Единственным звуком, который она издавала, был поэннинский вой. Пришедшая в неистовую радость армия подхватила этот вой и по сигналу своего предводителя двинулась прочь от стен крепости. «Плохая примета, — подумал Бренн, — она не должна была меня провожать».

Поэннинское войско быстро двигалось в сторону Мглистых Камней. Во главе воинов ехал Бренн, окруженный братьями и мелкими вождями. Гвидион озабоченно сказал брату:

— Ты спятил, Бренн? Зверь не должен жениться!

— Значит, наши с ним интересы разошлись, — Весело ответил Бренн. Но Гвидион не разделил его веселости:

— Ваши с ним интересы расходились и прежде! Интересно, знает ли Морана, сколько раз ты был женат, а главное, чем браки обычно заканчивались?

Бренн нагнулся к брату и угрожающе произнес:

— Хотел бы я посмотреть на того, кто решится ей об этом сказать.

Гвидион прищурил глаза:

— Можешь посмотреть на меня. Я скажу ей об этом!

— Тебя, Гвидион, моя личная жизнь не касается, — зло прошипел Бренн. — Не смей вмешиваться в мои отношения с Мораной!

— Надо было заводить с ней отношения раньше, пока она числила себя пленницей, — глаза Гвидиона потемнели. — Твои брачные планы приведут к ссоре с Белином, а я не могу этого допустить. Зачем ты все усложняешь? Все было так хорошо продумано.

— О, да! — воскликнул Бренн. — У вас все было отлично продумано! Только Морана не вписывается в ваши великие планы, не так ли?

— Кажется, прежде ты не возражал против власти над Медовым Островом. — ледяным голосом произнес жрец.

— Я и сейчас не возражаю, — улыбнулся Бренн, — просто пути к Власти могут быть разными.

— Ну, хорошо! Женись! Быстрее избавимся от лишней помехи! — ответил Гвидион.

— На этот раз все будет по-другому, — горячо пообещал Бренн. — Я буду принимать твой отвар.

— Мои отвары будут действовать все меньше с каждым разом. Зверь не торопит время, потому что Он не чувствует течения времени, и у Него в запасе вечность. Но если Он поймет, что Ему угрожает опасность, Он возьмет над тобой власть раньше, чем ты успеешь опомниться.

— Ты ведь сильнее Его, Королевский Друид, насмешливо ответил Бренн, — ты мне и поможешь. Ты же всегда говорил, что из любого положения можно найти выход. Вот и придумай что-нибудь.

— Ты слишком многого требуешь от меня! — возмущенно воскликнул Гвидион. — Почему ты думаешь, что я встану на твою сторону? Не забывай, я приставлен к Нему, я должен защищать Его.

— Значит, тебе придется выбирать между нами, — резко ответил Бренн и погнал угаса.

Завыли боевые рога, забряцало оружие, разнеслись по ущельям воинственные песни, которыми кельты разжигали свой свирепый дух. Война вползала, вливалась в сердце Бренна, в его легкие, в его вены, изгоняя яблочный дурман, освобождая его сильное тело даже от самой памяти о Морейн. Зверь, загнанный внутрь чудодейственным напитком, теперь мог освободиться, расправить затекшие члены, наполнить грудь свежим воздухом, остро пахнущим войной и кровью. Кровь! Ее будет много. Зверь возместит себе сполна вынужденное заключение.

Глава 19

У стен Города Солнца

Гадир совершил коварное нападение на южные границы Антиллы. Город Солнца был вынужден отправить свои войска на южное побережье, оставив лишь немногочисленные отряды в гарнизонах да охрану на городских стенах. Кийя была потрясена, когда узнала, что на северо-западе острова загорелись селения. Антильцы даже не сразу смогли понять, кто и откуда на них напал.

Поэннинские орды неожиданно появились где-то в холодных Горах и довольно быстро приближались к столице, легко расправляясь с малочисленными защитниками, не забывал при этом грабить селения и храмы, убивать или порабощать мирное население. Вернуть войска с южного побережья Кийя не могла, гадирцы представляли куда большую опасность, чем эти варвары и грабители. Но часть отрядов ей все же пришлось оттянуть с юга и отправить навстречу поэннинцам.

Понять, что это двойное нападение было спланировано заранее, не составляло труда. Но Кийя даже не могла предположить, что гадирцы в своем страстном желании захватить богатые земли Антиллы, опустятся настолько низко, что пойдут на сговор с разбойниками.