Весь Хайнлайн. Кот, проходящий сквозь стены - Роберт Хайнлайн

(Не видя ее воочию, я все же не мог избавиться от ощущения, что имею дело с живой девушкой по имени Дора, хотя ни одно живое существо не способно так заботиться обо всем на свете, как это делала она!)

— Присядьте где вам удобнее, — сказал Лазарус. — Здесь субординация не соблюдается. И не колеблясь задавайте вопросы, высказывайте свое мнение. Если сваляете дурака, никому не придет в голову вас осудить, зато потом и сами не захотите попасть впросак. Вы знакомы с Либ? — Он показал на вторую «земляничную блондинку», двойника Дийти.

— Нас друг другу пока не представили.

— Тогда прошу познакомиться: доктор Элизабет Эндрью Джексон Либби Лонг… полковник Ричард Колин Эймс Кэмпбелл.

— Польщен знакомством, доктор Лонг.

Она меня поцеловала. Я этого, конечно же, ждал, имея богатый двухдневный опыт общения на Терциусе. Единственный способ избежать дружеских лобзаний — просто отпрянуть, но не лучше ли научиться спокойно им радоваться? Так я и сделал. Доктор Элизабет Лонг выглядела очень привлекательно, была не слишком обременена одеждой, хорошо пахла и… стояла очень близко от меня, задержавшись на три секунды дольше необходимого и похлопывая меня по щеке.

— У Хэйзел совсем неплохой вкус, — отметила она. — Я рада, что она ввела вас в семью.

Я покраснел, как какая-то деревенщина. Никто не обратил на это внимания (надеюсь!). Лазарус продолжил церемонию:

— Либ моя супруга и партнер с двадцать первого века григорианской эры. У нас случались весьма бурные периоды совместной жизни. Она бывала и мужчиной, служа командиром в земных армиях. Но и тогда и теперь, будучи мужчиной или женщиной, она всегда оставалась величайшим математиком из всех рожденных на свет.

Элизабет погладила его руку.

— Ерунда, Лазарус! Джейк гораздо более крупный математик, а уж быть таким геометром, как он, мне и мечтать не приходится. Он может выявить и реализовать гораздо большее количество измерений, чем нам известно. Я…

Супруг Хильды, Джекоб Бэрроуз, вошедший вслед за нами, перебил Либби:.

— Чепуха, Либ! Меня тошнит от проявлений ложной скромности!

— Если вознамеритесь вырвать, милый, постарайтесь сделать это не на ковер. Джекоб, Джекоб, ни ваше, ни мое мнение, ни мнение Лазаруса не имеют значения для истины. Мы такие, какими являемся, вот и все! Но у нас сейчас полно работы. Лазарус, так что же все-таки произошло?

— Дождемся Дийти и мальчиков, чтобы не повторяться. А где Джейн Либби?

— Здесь, дядя Буди! — отозвалась обнаженная девушка, очень похожая на…

(Ну ладно, я кончаю рассуждать о фамильном сходстве, красно-рыжих шевелюрах и прочих чертах, а также о наличии или отсутствии одежды на людях. На Терциусе, благодаря климату и обычаям, одежда необязательна, и ее большей частью носят в публичных местах, реже — дома. В доме Лазаруса Лонга мужчины были все же более одеты, чем женщины, хотя жесткие правила и здесь не соблюдались.)

Красно-рыжие волосы на Терциусе были явлением обычным, тем более в семье Лонгов. Наверное, здесь сказывался эффект «племенного барана» (как выражаются айовские скотоводы). Но он шел не только от Лазаруса и не имел отношения к некоторым другим лицам, например, к тем же Элизабет-Эндрю-Джексон-Либби-Лонг и Дея Торис (Дийти) Бэрроуз-Картер-Лонг. По-видимому, «рыжина» в семействе Лонгов шла еще от одного источника, который я пока что не мог определить.

Люди, приверженные теории «Гильгамеша», отмечают, каким образом и куда распространяется рыжая окраска волос: из Двуречья она проникла в Рим, Ливан, Южную Ирландию, Шотландию… и даже, если быть точным, шла от Иисуса к Джефферсону, а от Барбароссы — к Генриху Восьмому.

Фамильное сходство Лонгов вряд ли могло бы так долго поддерживаться без вмешательства науки, вернее — без усилий доктора Иштар, генетика семьи. Кстати, сама Иштар была не так уж похожа на свою дочь Лэз, ибо «генетической матерью» той являлась не она, а Морин.

То, о чем я только что поведал, мне сообщили позднее, но привожу это здесь, чтобы поскорее отделаться.

Тот сонм математиков составляли: Либби Лонг, Джейк Бэрроуз, Джейн-Либби-Бэрроуз-Лонг, Дийти-Бэрроуз-Картер-Лонг, Минерва Лонг, Виверелл Лонг, Пифагорас-Либби-Картер-Лонг и Архимедас-Картер-Либби-Лонг (именуемые Питом и Арчи). Первого из них породила Дийти, второго — Либби, причем Дийти явилась «генетической матерью» каждого из них, а Либби — их «генетическим отцом». (Я лично отказываюсь вникать в подобное, пусть над этой задачкой поломают головы студенты!) Должен назвать еще одного человека, Максвелла-Бэрроуз-Бэрроуз-Лонга, и наконец сделать вывод: все эти «судьбоносные» генетические комбинации осуществлялись под строжайшим контролем Иштар и имели целью усиление математического гения без пагубных побочных эффектов.

Наблюдение за работой поименованных гениев вызывало почти тот же азарт, какой испытывают зрители шахматного матча. Впрочем, здесь имелась и своя особая специфика.

Первым делом Лазарус заставил всех прослушать показания Гэй, которые та передала через устройства связи Доры. Присутствовавшие внимательно изучили аудиовизуальные записи взрыва, затем опросили Зеба и Хильду об их субъективных ощущениях. Хильда сказала, что, по ее впечатлению, взрыв сперва вызвал сотрясение, а затем уже вспышку (что не вполне вязалось с моими «физическими понятиями»!). Доктор Джейк практически не мог ничего сказать о своих ощущениях, поскольку был занят показаниями приборов и контролировал перевод устных распоряжений в телесигналы управления. Предпоследним приказом был возглас: «Проваливай отсюда!» — после чего Гэй вернулась домой. И ничего больше Бэрроуз, занятый приборными верньерами, заметить не смог. Он это изложил, как бы извиняясь.

Показания Дийти были столь же скупы:

— Приказ «проваливать отсюда» предшествовал следующему взрыву на какую-то долю секунды, — после настойчивых вопросов она «уточнила»: — Около одной миллисекунды.

Бэрроуз посоветовал ей почаще общаться с часами, в ответ на что Дийти высунула язык.

Молодой человек (действительно юный) по имени Пит, высказался так:

— Голосую за базовое определение: «Неудовлетворительные исходные данные». Поэтому я полагаю, что необходимо установить «розетку» наблюдателей вокруг места происшествия, разместив ее во времени, предшествовавшем самому событию, чтобы понять, что же тогда все-таки произошло, прежде чем решить — насколько близко от мгновения взрыва следует начать спасательные работы.

Джейн Либби спросила:

— А был ли после приказа «проваливать» физически виден взрыв сверхновой бомбы, или его изображение просто транслировала Гэй? И как все это соотносится с отметкой времени в контрольном пункте Бета? Вопрос: установлено ли экспериментально, что телепортация была мгновенной, с нулевым временем перемещения… или такая констатация базируется на эмпирических субъективных впечатлениях?

Дийти заметила:

— Джей-Элл, к чему ты ведешь, душенька?

Я был как бы «заключен в скобки» между ними двумя. Они переговаривались «поверх меня», конечно, не ожидая никаких моих соображений по обсуждаемому вопросу, хотя я был таким же свидетелем, как и они!

— Мы пытаемся определить оптимальный момент для эвакуации Ти-Эйч-Кью, не так ли?

— Так-то так. Но почему бы просто не запланировать упреждающую эвакуацию, определить ее время и начать с заделом «минус энное количество часов — плюс тридцать минут»? Тогда мы всех переместим сюда, и никаких забот о потере времени не будет! Нам станет наплевать на эти потери!

— Дийти, ты что же это, предлагаешь спровоцировать парадокс, после которого твоя голова окажется в твоей заднице? — прокомментировал Бэрроуз.

— Па! Это неделикатно, грубо и вульгарно!

— Зато совершенно точно по смыслу, моя милая глупая дочурка! А теперь подумай, как тебе выбраться из собственной ловушки?

— Элементарно. Я же исхожу из возможности «опасного завершения», а не спасения. Мы заканчиваем спасение с резервом времени в тридцать минут, а затем перемещаемся в любое пустое пространство любой подходящей вселенной, скажем, на ту орбиту Марса, к которой мы так часто прибегаем, затем поворачиваем назад и вновь входим в нашу вселенную на минуту позднее начала операции…

— Неуклюже, но не лишено смысла.

— Я люблю простые решения. И стараюсь их использовать.

— Я тоже. А что, есть ли у кого-нибудь сомнения в определении нужного нам отрезка времени?

— Черт возьми, да!

— Ну-ка давай. Арчи!

— Поскольку пространство может быть заминировано с вероятностью в ноль целых девятьсот девяносто семь тысячных, вопрос в том, как оно заминировано? И кто же наш враг? Зверь? Повелитель Галактики? Боскон? А может, это прямая акция другой группы, изменяющей ход истории? Неважно, с кем это согласовано. А может, — не смейтесь! — мы столкнулись с Автором? Решение касательно исходной временной точки зависит от нашей тактики, а она может нечаянно подыграть противнику. Поэтому мы обязаны дождаться ответа того большого мозга, что спрятан за этой дверью. Пусть он решит, против кого мы боремся?