Тень Камбера - Кэтрин Куртц

— Если смотреть на дело трезво — нет, — мягко ответил Кардиель, сам на грани слез — потому что он тоже плакал, услышав новость в Валорете три дня назад. — Нам даже сказали, что по прошествии такого количества времени практически нет шанса найти тела.

Сэйр, пытавшийся успокоить свою сестру, тоже покачал головой, отметив, что Нигель, похоже, взял себя в руки.

— Мы сделали все, что смогли, — прошептал он, — но не нашли и следа. Ни следа! Река уходит под землю сразу же за тем местом, где мы их потеряли. Мы также не нашли тело монаха. Местные говорят, река никогда не отдает мертвых.

Онемевший от горя, Нигель только покачал головой, его грусть была осязаемой в тишине старого зала. Арилан, все еще мечущийся между Нигелем и Дунканом, повернулся к нему.

— Есть вещи, которые необходимо сделать… ваше величество, — сказал он тихо.

Нигель в шоке взглянул на него, в его глазах стоял ужас.

— Не надо меня так называть. Пожалуйста.

— Однако вы — король, — настаивал Арилан, — независимо от того, как вас называть. А завтра вас следует объявить королем официально. Гвиннед не может долго существовать без правителя.

Нигель отвел взгляд в сторону.

— Я побуду регентом, пока мы не будем абсолютно уверены. Но я не хочу этого титула — пока… пока еще есть надежда.

— Надежда на что? — спросил Арилан. — Надежда найти тело Келсона? Это ничего не изменит. А по прошествии стольких дней я практически уверен: шансов найти его живым нет, независимо от того, как мне хотелось бы сказать вам об обратном. А пока у вас есть обязанности, которые должны быть выполнены.

— Я их исполню.

— Обязанности Халдейнов, Нигель, — тихо сказал Арилан.

Даже Дункан отреагировал на это, когда Нигель побледнел и быстро отвернулся.

— Я буду выполнять обычные обязанности короля, — прошептал он, — но как регент. Но если тело Келсона не найдут, я не буду короноваться, пока не пройдет один год и один день. Это решение не подлежит обсуждению.

Даже несмотря на свое собственное горе, Дункан знал, что ни Нигель, ни Арилан не говорят о простой человеческой королевской ответственности. Но если Нигель предполагал, что полное принятие им сил Халдейнов состоится только после коронации, как было в случае с Келсоном, Дункан знал, что никакой подобной условности не существует. А если Келсон на самом деле мертв, как и Дугал — Боже, пусть это будет не правдой! — то могущество должно быть полностью передано Нигелю как можно скорее. Однако ради Арилана он не имел права говорить об этом в присутствии Брадена.

— Я не вижу трудностей в том, чтобы отложить коронацию, если так желает регент, — тихо сказал Дункан, преднамеренно не используя королевское обращение. — Однако по прошествии подобающего периода траура, мы все сможем посмотреть на ситуацию более трезво. Может, регент пожелает изменить свое решение. На сегодняшний день я предлагаю не устанавливать точной даты. А пока рекомендую незамедлительно созвать всех членов совета в Ремут, вместе с другими благородными герцогами и графами, чье мнение ценит регент. Я предпочел бы сам отправиться к герцогу Аларику и сообщить ему эту новость. Пусть он… лучше узнает ее от меня, как мне кажется.

Арилан бросил на Дункана взгляд, красноречиво говоривший: он понял, что имеет в виду Дункан, — и кивнул.

— Я согласен, — сказал Арилан вслух. — Но, Дункан, у тебя ведь двойное горе — хотя мы тоже скорбим по твоему сыну. Ты считаешь разумным сейчас пускаться в такое долгое и тяжелое путешествие?

Дункан болезненно сглотнул.

— Я предпочту побыть один, чтобы помянуть обоих моих сыновей, — тихо сказал он. — А пока, ваше преосвященство, я хотел бы попросить вас помолиться вместе со мной — до моего отъезда.

Просьба удивила Арилана, но только до того момента, как он вместе с Дунканом не зашел в покои, в которых когда-то размещался Дугал. Там Дункан, вместо того, чтобы молиться, снял рясу и стал переодеваться в более подходящее для верховой езды одеяние — одежду курьера, в которой путешествовал в Валорет.

— Ты уже сообщил Совету? — спросил Дункан.

Арилан покачал головой.

— Нет, не было времени до отъезда из Валорета. Сделаю, как только провожу тебя. Кардиель прикроет мое отсутствие до утра.

— Прекрасно. В таком случае тебя не будут искать, если ты потратишь еще немного времени, чтобы доставить меня в Дхассу, если, конечно, нет Портала, расположенного еще ближе к Короту.

Арилан нахмурился, наблюдая за тем, как Дункан облачается в кожаные штаны и мягкую черную замшевую куртку.

— Не помню, что упоминал при тебе тот Портал.

— Ты и не упоминал, но если там и не было его раньше, то не могу представить, чтобы вы с твоими братьями из Совета не установили его после того, как ты стал епископом Дхассы.

— Он уже был там, — мрачно сообщил Арилан. — Но ты просишь слишком многого.

— Я прошу тебя избавить меня хотя бы от недели езды верхом — между Ремутом и Коротом, — ответил Дункан. Он сел на табурет, натягивая доходящие выше колен кожаные сапоги. — Даже из Дхассы мне придется ехать целый день. И мне понадобится там лошадь, если ты можешь это организовать. Я предпочел бы ее не воровать.

Арилан не мог сдержать улыбку, когда Дункан пристегивал простые стальные шпоры, которые мог носить любой вооруженный всадник.

— И ты это сделаешь, если потребуется?

— Приходилось делать и худшее, — заметил Дункан, поднимаясь и надевая утепленную кожаную куртку, между слоями которой были вшиты металлические пластины. — Ты мне поможешь или нет? Если нет, я прямо отсюда пойду в конюшню. У меня нет ни времени, ни желания спорить с тобой.

— Хорошо, — ответил Арилан, подавая ему кольчугу. — Однако могу я попросить тебя об одном одолжении?

— Это условие твоей помощи? — посмотрел Дункан на другого епископа.

— Конечно, нет. Это может помочь нам обоим. Вы с Алариком в состоянии убедить Нигеля, что он должен принять силу Халдейнов до окончания года?

— Не понимаю, как тебя это касается, — холодно ответил Дункан, застегивая пряжку. — Именно сейчас мне плевать на силу Халдейнов. Я просто хочу попытаться выяснить, могли ли остаться в живых мой сын и мой король.

— Ты в самом деле думаешь, что они могут быть живы? — тихо, без обиды спросил Арилан.

Дункан с трудом сдержал рыдание, готовое вырваться из груди, но ему это все-таки удалось. Он понимал, что дальше сдерживаться ему будет труднее. Слезы застилали ему глаза, когда он взял меч, развернул сложенный пояс, обернул его вокруг талии и застегнул.

— Я хочу верить, что они живы, — прошептал он. — Пока не нашли тела, я буду надеяться на чудо. Кроме того, я не могу отделаться от чувства, что я бы каким-то образом знал, если бы они умерли, в особенности Дугал. Он мой сын, Денис. И я был духовником Келсона почти семь лет. Ты знаешь, какая в таких случаях может установиться связь между людьми — в особенности между двумя Дерини.