Тень Камбера - Кэтрин Куртц

Дугал плакал, прижимая Келсона к груди, сам стараясь привести свое дыхание в норму. Но Келсон дышал гораздо тяжелее, причем его дыхание могло вообще прекратиться, если Дугал хоть на немного ослабит контроль. Часть разума Дугала поддерживала дыхание Келсона и помогала ему по возможности избежать разрушения от мераши — что достигалось только одной целеустремленностью. Одновременно Дугал пытался найти другие менее очевидные сбои, которые он мог пропустить, придя в ужас от случившегося и разбираясь с необходимостью срочно вывести отравленное вино из организма Келсона. Но, казалось, больше никаких сбоев нет.

Оставалось только сотрясения мозга, которое не промоешь водой. Поскольку они опять сидели у воды, все, что могло на них обсохнуть, снова промокло. Дугал осторожно промыл рану над левым ухом Келсона. Надо уж выяснить самое худшее.

Но тут его ждала первая удача с тех пор, как Дугал сам открыл глаза в этом Богом забытом месте. Рана оказалась неглубокой, а череп — незадетым. Большая часть свернувшейся крови легко смылась, и открылся синяк с царапиной и шишкой, над которым, используя свои ментальные силы, он обнаружил вмятину, которую уже нащупывал раньше. Она не была такой глубокой, как он опасался вначале, хотя и серьезной травмой. Потому что если мозг Келсона задет внутри черепа… Ведь на черепе снаружи образовалась большая шишка…

Дугал не хотел об этом думать. Позднее, если не будет никакого другого выбора, он может попытаться, используя свои силы, осторожно приподнять вдавленную кость и поставить на место. Но ему доводилось видеть слишком много травм головы, полученных в битвах, чтобы не знать, как опасно заниматься ими. Дугал мечтал, чтобы у него был целительский талант его отца, но, к сожалению, он не нашел и следа такого благословения, обнаружив другие способности. Он даже подумал о том, чтобы связаться с отцом, таким же образом, как прошлым летом связывался с Келсоном после той ужасной битвы при Дорне, но понимал: такая попытка бессмысленна — он один, ему никто не поможет, и Ремут находится слишком далеко.

Более того, он не знал, насколько хватит его сил, чтобы поддерживать Келсона. В конце концов, ему самому будет нужно поспать. Какое-то время можно продержаться без сна, но это нельзя делать вечно. И Цена отсрочки может быть слишком велика.

А что если и к тому времени, когда ему будет просто необходимо поспать, Келсон еще не сможет нормально дышать? А если сможет, то через какое время? Что они будут есть? Как они отсюда выберутся? Дугал не представлял, где они находятся, потому что не знал, сколько времени они провели в воде и сколько — без сознания. Когда случилось несчастье, они находились там, где обычно нет ни одной живой души, значит, скорее всего, понадобится несколько дней, чтобы организовать отряд спасателей, даже если об их местонахождении каким-то образом узнают. Конечно, не может быть, чтобы весь отряд вместе с ними упал вниз. Хотя Дугал был уверен: свалились Долфин и монах, а также, возможно, Конал и его оруженосец.

Но когда он вспомнил остальных, в голове возник интересный вопрос: а как отравили его вино? Было очевидно: именно он являлся целью того, кто намеревался совершить злодейство во время этого похода. Кьярд, отвечавший за пожитки Дугала, оставался вне подозрений. Но кто? Мераша — зелье Дерини и доступ к ней мог иметь только другой Дерини, причем даже не любой из них, потому что в таком случае Морган смог бы раздобыть мерашу зимой и им не пришлось бы проходить испытание с Ариланом. Но никто в отряде не принадлежал к Дерини и не имел тесных контактов с Дерини.

Конечно, это не остановило Эдмунда Лориса и Горони, и они достали мерашу. Значит, должны быть и источники, доступные для обычного человека. Но кто из членов отряда имел основания желать смерти или тяжелого ранения Дугала? И, несомненно, тот, кто это сделал, знал, что Келсон тоже может выпить вина из фляги Дугала. Невольно напрашивалась ужасающая параллель с тем, что случилось с отцом Келсона — но кто был готов воспользоваться их беспомощностью?

Раздумья на эту тему помогли Дугалу не заснуть. Через несколько минут сидения у кромки воды он оттащил остающегося без сознания короля к стене, туда, где они были раньше, хотя и поближе к куче хвороста, казавшейся подходящей для костра. Дугал не смел разрывать физический контакт с Келсоном, даже когда развел огонь, чтобы не потерять контроль над дыхательным центром, но смог — сконцентрировавшись и даже на время загасив свой магический огонь — наконец зажечь одну палочку. Костер будет гореть до тех пор, пока он подбрасывает в него хворост, до которого Дугал мог дотянуться с того места, где лежали они с Келсоном. Это было благословенное тепло.

Дугал снова прижал Келсона покрепче и попытался помечтать о приятных для них обоих вещах. Затем он снова задумался о том, кто мог отравить вино. Временами его начинало клонить в сон и дыхание Келсона тут же прерывалось, тогда Дугал резко возвращался к действительности с намерением больше не допустить такой оплошности. И все равно, по мере того, как проходили часы, Дугал так и не мог сказать, стало дыхание Келсона легче или нет.

Глава XIV

И душа его приближается к могиле.[15]

Следующим утром в горах ярко светило солнце, словно извиняясь за ужас прошлого дня. Люди, пережившие его и расположившиеся лагерем у водопада, снова принялись за поиски с первыми лучами солнца и даже обнаружили еще одну мертвую вьючную лошадь в нескольких сотнях ярдов вниз по течению. Но они не нашли никаких следов ни Келсона, ни Дугала. Монахи аббатства святого Беренда подключились к поискам. За ними в предыдущий день был отправлен посланец, сумевший удачно спуститься по предательским склонам. Однако с каждым часом шансов найти короля живым становилось все меньше. К вечеру Сэйр с неохотой приказал прекратить поиски.

С потерей короля и речи идти не могло о том, чтобы продолжать путешествие в Йомейр, а оттуда в Кардосу, этим или каким-то другим путем. После того, как Сэйр с остальными членами отряда спустятся с гор и немного передохнут в аббатстве святого Беренда, им следует возвращаться в Ремут, чтобы поведать ужасную новость Нигелю. Будет также отправлен гонец к графу Истмарка: ему не следует ждать королевский отряд.

Больше Сэйр не строил никаких планов. Будущую политику относительно Торента придется определять новому королю. Являясь родственником Нигеля через брак и важным королевским советником, Сэйр примерно представлял, что тот, вероятно, сделает, но не собирался даже предугадывать действия Нигеля в такое время.