Драгоценность - Эми Эвинг

Как будто Рейвен уже мертва.

30

Нет. Она не может уйти из жизни.

Внезапно я осознаю, что в комнате стоит тишина. Все взгляды устремлены на меня.

Я поворачиваюсь к герцогине.

– Графиня спросила, как ты себя чувствуешь, – говорит она.

Я не уверена, о какой графине идет речь, поэтому пытаюсь придумать уклончивый ответ.

– Я чувствую себя хорошо, моя госпожа, – обращаюсь я словно ко всем присутствующим.

При звуке моего голоса Рейвен моргает и растерянно оглядывается по сторонам, будто просыпается ото сна. В ее глазах снова жизнь, и, когда она видит меня, призрачная улыбка появляется на ее бледных губах.

Меня захлестывает волной невероятного облегчения. Она все еще здесь. Рейвен все еще со мной.

Я должна спасти ее. Я не могу оставить ее здесь.

Обед проходит, как обычно, и ничем не отличается от всех скучных застолий, на которых я с трудом высиживаю. Все тот же бессмысленный треп и сплетни, ехидные комментарии, скрытые под маской вежливости. Я все пытаюсь привлечь внимание Рейвен, но она лишь изредка выныривает из своего беспамятства и снова погружается в него – ее глаза стекленеют, или она подолгу смотрит на свою тарелку, или ее вилка застывает на полпути ко рту.

Может быть, потому, что я так остро чувствую ее присутствие, или просто потому, что слишком хорошо ее знаю, но я почти чувствую ее боль, еще до того, как все начинается.

Рейвен вдруг вскрикивает и начинает задыхаться – одна ее рука скользит по животу, а другой она хватается за край скатерти. Цветные прожилки проступают сквозь ее сжатый кулак – чернильно-синие, они расползаются по столу, окрашивая белоснежную скатерть. Карнелиан визжит, а лорд дома Стекла валится со стула.

И в этот миг я уже знаю, что мне нужно делать.

– Позовите врача! – кричит кто-то. В смятении я вскакиваю, опрокидывая свой стул, делая вид, что запуталась в юбках, и падаю на пол. Уверенно и быстро я рисую в голове образ, и трещины бриллиантовой зелени расползаются по всему ковру. Дамы вопят, мужчины подпрыгивают, пытаясь перескочить через цветные полоски. Я подползаю к Рейвен и стаскиваю ее со стула.

Я снимаю с пальца кольцо Люсьена и надеваю ей на палец.

– Не снимай его. Там, под бриллиантами, застежка, – говорю я быстро. – Выпей то, что внутри, в полночь.

Рейвен моргает.

– Вайолет? – шепчет она, и из ее горла хлещет кровавая рвота.

Тяжелая рука хватает меня за шею. Одним быстрым рывком меня поднимают на ноги, и я смотрю в холодные глаза графини дома Камня.

– Отойди от нее, – говорит графиня.

– Она… она больна, – лепечу я. Кровь, теперь уже и из носа, стекает по подбородку Рейвен прямо на платье.

Графиня отшвыривает меня в сторону, как тряпичную куклу.

– Эбони! – кричит герцогиня. – Не смей и пальцем тронуть моего суррогата.

Ковер уже полностью зеленый. На мгновение в комнате воцаряется тишина. Две женщины смотрят друг на друга – хрупкость против глыбы. Но трудно сказать, кто из них выглядит более угрожающе.

– Убирайся. Вон. – Голос герцогини резкий и повелительный.

Графиня дома Камня мерзко кривит рот.

– Как пожелаешь, Пёрл. – Она хватает Рейвен за руку и поднимает ее с пола. Рейвен покорно следует за ней к двери. Кольцо Люсьена у нее на пальце.

– Что ж, – говорит герцогиня. – Думаю, обед окончен. – На обеденный стол страшно смотреть – теперь уже синяя скатерть залита вином и завалена опрокинутыми блюдами. На лицах гостей одинаковые выражения растерянности и паники. Она поворачивается к герцогу. – Дорогой, почему бы тебе не пригласить джентльменов в курительную комнату? Гарнет, ты присоединишься к ним?

Гарнет бросает на стол салфетку, которую все еще держит в руках.

– Спасибо, мама, но я бы предпочел заняться своими делами.

Взгляд герцогини становится жестким.

– Тогда займись хоть чем-то полезным. Желательно без участия горничных.

Герцог уже выводит графа и лорда за дверь. Гарнет отвешивает поклон.

– Как пожелаете, матушка.

– С тобой все в порядке? – спрашивает меня герцогиня.

– Да, моя госпожа.

– Пусть Аннабель отведет тебя на прогулку в сад. Свежий воздух пойдет тебе на пользу. – Я делаю реверанс. – Прошу, дамы, давайте перейдем в гостиную.

Когда герцогиня выходит из столовой, увлекая за собой дам, я слышу, как графиня дома Роз бормочет:

– Очень хорошая дрессировка, Пёрл.

«Львица» покидает комнату последней. Она оглядывается на меня, и на мгновение я вижу проблеск былой ярости в ее глазах. Это напоминает мне то, как она смотрела на Далию в зале ожидания – как будто завидовала.

Мне интересно, как ей живется в доме Роз. А ведь я даже не знаю ее имени.

В комнате только я, Гарнет, Карнелиан и Эш. Карнелиан все еще таращится на окровавленный ковер.

Гарнет откашливается и в своей привычной непринужденной манере объявляет:

– Хорошо, пойду поищу служанок. Увидимся за ужином.

Входят лакеи и начинают разбирать беспорядок. Карнелиан тянет Эша за рукав.

– Мы можем покататься на машине, Эш? – просит она. – Я хочу выбраться из этого дома.

Его улыбка настолько искренняя, что могла бы обмануть меня, если бы я не знала его как облупленного.

– Конечно. Я распоряжусь, чтобы подали машину.

Карнелиан берет его под руку, бросает на меня самодовольный взгляд, и они выходят за дверь, оставляя меня наедине с надеждой, что Рейвен поняла мои инструкции, и ощущением пустоты на пальце, где не хватает кольца Люсьена.

В ту ночь я не могу заснуть и просто лежу, прислушиваясь к тиканью часов на каминной полке.

Рейвен уже должна принять сыворотку. Не знаю почему, но я уверена, что она меня услышала, что она поняла. Интересно, что подумает Люсьен, когда увидит в морге ее тело, а не мое.

Я могу подождать. Каким бы ни был его план, что бы он ни думал о моем участии в свержении королевской власти, все это может подождать. Потому что я не могу допустить, чтобы Рейвен умерла. Во всяком случае такой смертью. И не в этом дворце, где над ее мозгом проделывают чудовищные эксперименты, и где она вынашивает чужого ребенка.

Может быть, в конце концов, я в чем-то такая же, как Люсьен. Хочу спасти Рейвен ценой жизни других. Как он это сделал с Азалией. Может быть, я слишком эгоистична, чтобы стать спасительницей суррогатов.

Но это уже не имеет значения. Я сделала выбор. Теперь я должна загладить свою вину.

Я скидываю одеяло, выскальзываю за дверь и спешу по темным залам дворца в сторону библиотеки.

Я быстро добегаю до восточного крыла, и на какое-то пугающее мгновение мне кажется, что чья-то тень промелькнула среди стеллажей. Я замираю, сердце учащенно бьется. Тень движется снова, и я вижу, что это просто ветер раскачивает ветки дерева за окном.