Смятение сердца - Эми Фетцер

От Хантера не укрылось ее волнение и краска на щеках. Он изнывал от желания совершить что-нибудь безрассудное: например, схватить ее и отнести на постель. Ее взгляд, трепет губ и легкая дрожь в голосе были настолько красноречивы, что трудно было бы винить его за подобный поступок!

— Тогда, на улице, вы не разрешили мне разговаривать и обещали объяснить почему?

— Чтобы полковник поверил, что ты не говоришь по-английски, — сказал Хантер, взял с тарелки ломоть хлеба с мясом и сыром и начал жевать.

— И Мейтланд поверил, как вы считаете?

— Возможно, — сказал он задумчиво, продолжая есть.

— Даже если и поверил, пройдет не так уж много времени, и кто-нибудь рассеет его заблуждение. Лейтенант Кирквуд, например, или Тревис Моффет.

— Надеюсь, это случится не раньше завтрашнего утра.

— Но ведь нас сразу арестуют! — воскликнула Сэйбл, в задумчивости сделав сразу несколько глотков вина.

— Так оно обычно и бывает… А потом нас вздернут на соседних ветках, — усмехнулся Хантер, доедая бутерброд и запивая его вином.

— Как вы можете этим шутить? Да еще и жевать при этом?

— Если я не буду как следует питаться, откуда возьмутся силы на то, чтобы тебя защищать? — резонно заметил он, отряхнул крошки с руки и подмигнул Сэйбл. — Если работа щедро оплачивается, есть смысл выполнять ее со всей ответственностью.

«Деньги не особенно интересуют его», — подумала та, но кивнула. Она заметила несколько крошек, зацепившихся за щетину на подбородке Хантера, и протянула ему салфетку.

— Можно узнать, что вы собираетесь предпринять завтра утром?

— В первую очередь сбить Мейтланда со следа. Почему-то он проявляет к тебе повышенный интерес. Откуда, мол, ты взялась, и куда мы направляемся… Этими вопросами он подогрел и мой интерес. По-моему, будет разумнее объяснить мне смысл происходящего.

Сэйбл не ответила, снова и снова обводя кончиком пальца край своего стакана. Хантер поднялся подбросить дров в камин, и скоро пламя снова взвилось высоко. Его треск напоминал хлопанье мокрых простыней на сильном ветру.

Ей очень хотелось разделить непомерный вес своей тайны. Это принесло бы долгожданное облегчение, еще больше сблизило бы ее и Хантера, но он упустил шанс на откровенность, заманив ее в форт. То, что они находились сейчас в стенах Макферсона, означало, что он не всецело на ее стороне, что его лояльность по отношению к армии существует до сих пор. Она была сейчас полностью во власти Хантера, который один знал, где находится Маленький Ястреб, и откровенничать с ним было опасно вдвойне. Если скво-полукровка все же имела шансы выйти из ворот форта, то дочь Ричарда Кавано — ни единого.

Снова услышав голос Хантера (негромкий, серьезный и слегка обиженный), Сэйбл сообразила, что пауза затянулась.

— Неужели ты до сих пор не поняла, что я в полном смысле слова принял тебя под свое покровительство?

Это означало: доверься мне. Понурившись, Сэйбл отрицательно покачала головой.

— Мистер Мак-Кракен, вспомните, как вы заманили меня в форт. Для вас интересы Маленького Ястреба — всего лишь средство воздействия на меня. Как же я могу верить вам после этого?

— Дьявольщина! — Уязвленный этим справедливым упреком, Хантер решил выложить козырную карту:

— Пойми, Сэйбл, армия охотится за этим ребенком!

Он и сам не ожидал подобного эффекта: Сэйбл побледнела так, что единственной краской на щеках остался почти выцветший йод. Не дав ей прийти в себя, Хантер изложил новости, услышанные от Дугала Фрейзера.

— Полковник считает тебя той самой женщиной, похищенной краснокожими, — заключил он и умолк в ожидании ответа. Не дождавшись его, Хантер резко спросил:

— Он прав?

На лице Сэйбл сменилось одно за другим несколько выражений: страх, отчаяние, сомнение. Наконец после долгого напряженного молчания она едва заметно кивнула, заставив его шумно перевести дыхание. По крайней мере это была хоть какая-то информация. Сэйбл полуотвернулась, нижняя губа ее вздрагивала, предвещая слезы.

— Как он мог? — прошептала она. — После всего того, что мы вынесли ради сохранения тайны… Как он мог обратиться за помощью к армии? Это несправедливо, жестоко!

— Кто это «он»? — осторожно спросил Хантер.

— Отец… — ответила Сэйбл, борясь со слезами. Хантер покачал головой, с трудом веря в услышанное. Чтобы родной отец предал интересы дочери!..

— Я знала, что он ненавидит Маленького Ястреба, но никак не думала, что до такой степени. Это ведь его первый внук! — У нее вырвалось невольное рыдание, тотчас подавленное. — Надо быть настоящим Иудой, чтобы использовать дитя как приманку. А все потому, что отец ненавидит Черного Волка и хочет его смерти…

Сэйбл запнулась, услышав громкое проклятие.

— Черный Волк! Этого еще не хватало! — Хантер схватился за волосы, рискуя вырвать их с корнем. — Дерьмовое положеньице!

— Нужно убираться отсюда как можно скорее. — На, этот раз Сэйбл и думать забыла о несовершенстве лексикона проводника, ей мерещились шеренги солдат, планомерно прочесывающих территорию. — А лучше всего — прямо сейчас.

— Прямо сейчас ворота заперты на ночь. — Хантер резким движением заставил ее снова опуститься на ковер. — А если кто-то будет ломиться в них изнутри, это вызовет законный интерес полковника Мейтланда.

— Но что же делать? — воскликнула Сэйбл, тщетно стараясь вырваться. — Маленький Ястреб совсем беззащитен против всех этих военных…

— Уж не думаешь ли ты, что с тобой он будет в большей безопасности, чем с Быстрой Стрелой?

— Могу я по крайней мере знать, где они находятся?

Она была воплощенным отчаянием, но Хантер не видел смысла в ответе: сознание того, что метис и ребенок находятся в самом сердце патрулируемой территории, вряд ли послужило бы ей облегчением.

— Я не могу сказать, где они.

— Разрази тебя гром! — крикнула Сэйбл, теряя самообладание. — Ты один виноват, что мы застряли здесь! Если бы не твой пресловутый долг, ребенок уже был бы в безопасности, под защитой отца!

Она сумела несколько раз довольно чувствительно ткнуть Хантера кулачками в грудь, пока он не лишил ее такой возможности, схватив за обе руки. Но даже тогда она продолжала бесноваться, шипя и извиваясь, как кошка.

— Ты права, черт возьми! — Он сильно встряхнул ее, заставив притихнуть. — Но прав и я. Если ты попросишь выпустить тебя в такое время, то сразу окажешься у Мейтланда, и уж он разберется, кто здесь скво, а кто нет. Тебя запрут, отправят вестового за отцом — и вся история закончится плачевно. Так что будь благоразумна и не привлекай к себе лишнего внимания.

Сэйбл приподняла голову, глянув на него сквозь завесу растрепавшихся волос. Она плакала, даже не замечая этого. Зрелище было донельзя трогательное, и Хантер просто не мог не прижать ее к груди, поглаживая по голове, как ребенка. Ему пришло в голову, что с момента бегства от цивилизации Сэйбл считала Маленького Ястреба в безопасности и сознание этого поддерживало ее. Теперь же она утратила единственную точку опоры и тяжело переживала это. Как-то разом ослабев, она прислонилась лбом к его груди, и звук тихих рыданий выдавал ее беспомощность и овладевшее ею чувство поражения.