Выбор - Анатолий Шиян

— А почему, собственно стрелять нужно именно с расстояния ДО пятисот метров?

Он внимательно выслушал объяснения Риббока, а потом сказал:

— Подождите немного: мне нужно подумать. Выпейте-ка кофе и съешьте коржиков — они сегодня сделаны с айвовым вареньем.

После чего Кол отошел к компьютеру, и долго работал. Полковник и Мишель видели, что на его экране появлялись то текстовые файлы, то графические, то видеозаписи. А потом — долгое время пошел какой-то набор формул, после чего еще минут 10 — сплошная графика.

Наконец раздался довольный смешок Кола:

— «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…» Если за дело как следует взяться, то решение всегда существует! Идите сюда! Ты прав, Джордж, стекла нам не по зубам! Но зачем нам стекла?! Мы достанем Мюррея — ЧЕРЕЗ КРЫШУ! Пуля на нее падает практически вертикально, — и ОБЯЗАТЕЛЬНО ее пробьет: вот, извольте сами убедиться, расчеты. К тому же и пули сейчас делают АКТИВНЫМИ — такими, что позволяют производить корректировку траектории при помощи нескольких специальных зарядов. А нам хватит всего четыре таких корректировки — так что еще три останется даже в запасе! А пуля при этом сохранит практически всю свою убойную силу! Так что садись за компьютер, Джордж, разбирайся и скажи свое мнение. Я сделал тут прикидку возможного выстрела, — но, может быть, ты найдешь лучшее решение…

Риббок колдовал над компьютером с час, — было видно, что он довольно скоро убедился в правоте Кола, и наибольшее время у него заняла работа уже над практическим воплощением. Наконец, он распрямил затекшую спину и сказал:

— Вот как это будет сделано. Завтра Мюррей должен выступать в Далласе, штат Техас. Он приедет в аэропорт утром, после чего по трассе отправится в город. Мюррей любит ездить один в салоне представительского автомобиля, — там он еще раз прочитывает свою речь. Короче — готовится к выступлению на митинге. Дорога от аэропорта к городу проходит возле гряды холмов, большая часть из которых находится как раз в полосе от одного до полутора километров от трассы. Вот здесь я его и достану. И если нам повезет, то никто даже и не узнает, КОГДА умер Мюррей и ОТКУДА был произведен выстрел.

Они еще минут 20 отшлифовывали детали.

— Нет, поеду я один. — возразил полковник на предложение Мишель. — Не нужно никаких переговоров по радио. С моей позиции — как Вы легко можете видеть на экране — просматривается дорога километров на 5, не менее. Поэтому я буду иметь достаточно времени для того, чтобы приготовиться к выстрелу. А о прибытии Мюррея меня известят авиадиспетчеры и журналисты: я буду слушать их переговоры.

— Опять Даллас… — задумчиво проговорил Кол. — Этот город, когда все уже будет закончено, станет уж слишком много значить в истории США.

— Да. — согласился полковник, направляясь к залу, где было сложено оружие. — Как город, которому посчастливилось ИСПРАВИТЬ в XXI веке все то плохое, что он принес в политическую историю США в прошлом, ХХ веке.

Наконец до полковника донеслись из наушника заключительные слова радиорепортажа (слушал он профессионально — одним ухом: второе ухо чутко прислушивалось к окружающим звукам):

— И вот я вижу, как кортеж машин, набирая скорость, стремительно удаляется по направлению к Далласу, где население с нетерпением ожидает самого Вашингтона Мюррея. Он долго обходил наш город стороной — но теперь он насладится тем вниманием, той любовью, которую столь долго сохранял для него наш город. С вами был Леопольд Каррекарис. — видно было, что заключительные слова журналист готовил весьма долго.

Полковник выключил приемник и вынул из уха горошину телефона.

«Через семь минут появится» — мелькнула мысль.

Это была последняя мысль, которой он разрешил прорваться в свой мозг. Дальнейшие его действия представляли собой весьма сложный ритуал, в результате выполнения которого он целиком сливался с винтовкой, становясь как-бы ее составной частью.

Он начал с того, что вынул патрон из футляра, вложил его в винтовку и дослал патрон в патронник. Потом сверился с метеорологическими приборами, которые были расставлены в нескольких местах — как раз там, где нужно для того, чтобы выверить оптимальный прицел. Поскольку пуля при полете на такое большое расстояние поднимается довольно высоко, некоторые из таких приборов были установлены на соседних холмах. Все данные поступали в мощный компьютер, который обрабатывал данные.

Когда показалась машина, полковник поерзал, устраиваясь поудобнее. У него в запасе оставалась еще одна минута и четыре секунды.

Он медленно перевел взгляд на экран компьютера, а затем все его внимание полностью поглотил окуляр прицела.

Он четко определил машину, в которой ехал Мюррей. На всякий случай — посмотрел на него внимательнее в окуляр прицела. Да, в этой машине сидел действительно Вашингтон Мюррей. И сидел он в салоне, как и ожидалось, совершенно один.

И лишь затем полковник настроил винтовку на все необходимые параметры.

Несколько секунд задержки дыхания, когда сливаются воедино два совершенно разнородных объекта — винтовка и человек. Он даже не сразу осознал, что выстрел уже произведен. Он только увидел, как Мюррей вздрогнул, а затем голова его начала медленно склоняться, а сам он — заваливаться набок.

Только после этого он позволил себе рассмотреться.

Итак, Мюррей в салоне автомобиля был один. Выстрела никто, естественно, не слышал: глушитель на винтовке стоял отличный, а расстояние было слишком большим. Да еще машины мчались по трассе, — так что звуков было предостаточно. Вспышка и дым также были полностью поглощены глушителем. Как и предполагал профессор Малюта, понадобилось сделать всего четыре коррекции траектории пули, — но все они были сделаны настолько высоко, что также остались незамеченными.

Он внимательно рассматривал машину Мюррея. На переднем сидении все было совершенно спокойно: водитель и охранник о чем-то лениво переговаривались. Он перевел взгляд. В двух машинах сопровождения также все было спокойно.

Автомобиль завернул, огибая по трассе последний из холмов, — и полковник увидел в заднем стекле только краешек головы Мюррея. Со стороны можно было подумать, что он заснул, мягко опираясь на подушку сидения, что возле двери салона…

«Ну что ж, через часок будет известно, насколько все прошло успешно» — меланхолически думал полковник, собирая расставленную аппаратуру и тщательно уничтожая все следы своего пребывания на этом холме. Все снаряжение разместилось в одном большом тюке, по виду напоминающем рюкзак.

Еще два километра пешком, — и автомобиль, который был куплен вчера в Далласе, увез Риббока вглубь пустоши, где его поджидал вертолет…

Полковник уже летел, когда по телевизору начали показывать митинг. Вот подъехал автомобиль в сопровождении джипов охраны. Вот проворно выскочил охранник, вот он открыл дверь и стал возле нее, готовый собственным телом защитить своего подопечного. Он привычно оглядывался по сторонам, и поэтому не сразу заметил, что тело кандидата в Президенты, Лидера общественного Движения «Черные мусульманские христиане» Вашингтона Мюррея мягко соскользнуло с подушек сидения и вывалилось прямо на землю к его ногам…

Полковник Риббок был профессионалом — и он сразу понял, что Мюррей мертв. Мертв окончательно и бесповоротно. Впрочем, это его мнение было подтверждено буквально через минуту, когда телекамера выхватила растерянное лицо личного врача Мюррея и передала в эфир его полный недоумения крик:

— Да он уже давно мертв! ЕГО УБИЛИ!

Операция была проведена блестяще — однако особой радости полковник не чувствовал.

«До чего все-таки мерзко убивать своих…»

Генерал Френки Стоун с унылым видом сидел в гостиной и ждал. Вот уже 20 минут, как Аэробуро Нумари должен был появиться дома. Хотя, впрочем, разве можно ждать пунктуальности от человека, который на-людях говорит о смирении, а сам скрыто предается мазохистским усладам в салоне «Мадам де Сад»… Поэтому генерал и оставил для этого убийства резерв времени в два часа. И тридцать минут из этого резерва уже прошли. Генерал не любил ждать — этим и объяснялся его унылый вид.

Он также не особенно любил убивать, — даже убивая явных врагов, он всегда испытывал недовольство: явный враг — это уже ИЗВЕСТНЫЙ враг, который может вывести его на НОВЫХ врагов. «Известный враг — это ЦЕННЫЙ враг» — говорил весь его опыт работы в АНБ. Теперь он как раз готовился убить ЯВНОГО врага — Аэробуро Нумари был одним из тех «банкиров» Движения, через которых террористы из Ливана и Ирана финансировали Движение Мюррея — уже покойного, как минут сорок назад узнал генерал.

«Молодец, Джордж! Он всегда отличался особой какой-то элегантностью! Просто молодец!» — думал генерал, отдавая должное профессионализму полковника. И, хотя он еще не знал всех деталей, но уже по тону журналистских комментариев чувствовалось, что полиция находится в огромном недоумении. Также — как и Служба охраны Президента. Подумав о ней, генерал ядовито улыбнулся: между АНБ и этой Службой были давние споры…