Сожженные мосты Часть 3 - Александр Афанасьев

– Какие дети? Араб, ты в уме?

– Русские дети. Два мальчика и девочка.

– Откуда они там?!

– Не знаю. И знать – не хочу.

Напарник схватил Араба за плечи, развернул к себе

– Ума лишился? Что еще за дети?

– Наверное, похищенные. Их надо достать оттуда.

– Не сходи с ума. Завтра – время Ч! Может быть даже – сегодня ночью.

Ни один из офицеров не знал, когда будет время Ч – такое не сообщают, тем более тем, кто идет за линию фронта. Но подозревали – потому что знали, как действует армия, что написано в боевых уставах. Разведывательные данные, после проверки их достоверности подлежат реализации немедленно. В данном случае – данные достоверны, для того и послали разведывательную группу, чтобы проверить данные спутниковой разведки непосредственно на местности. Теперь данные переданы в Легенду в виде набора глобальных координат целей. Отправлявший их на задание куратор ГРАДов от КСО генерал фон Бредов************ предупредил, что после передачи последнего набора координат у них будет только "шесть плюс" – то есть только шесть часов, чтобы выйти из под удара. По истечении шести часов – ракетно-бомбового удара по обозначенным координатам можно будет ждать в любую секунду.

– Вот именно! А они – там.

– У нас приказ. Ты что хочешь нарушить приказ?!

– Приказ выполнен. Цели обозначены. Хочешь – уходи, справлюсь без тебя.

– Бросить напарника? Тебе не кажется, что это не про нас?

– Тогда делай выбор. Я – не отступлю.

– Давай запросим штаб. Терминал двусторонний.

– Я знаю, что он скажет. Выходить в точку эвакуации немедленно.

– Тогда какого хрена ты творишь?

Араб отложил в сторону автомат.

– Кому мы служим, ответь мне, Бес? Ответь как на духу.

– Родине. России.

– А что такое – Россия?

Вопрос, конечно, был интересным. Попробуйте, сами ответьте что такое – Россия? Только ли территория – самая большая в мире?

– Не знаешь… И я не знаю. Но чувствую. Сейчас Россия – это те дети, которых похитили и привезли сюда. Мы служим России – и наша задача в том, чтобы достать их оттуда и вернуть за родную землю. Они для нас – Россия, каждый подданный Его Величества для нас – Россия.

Бес открыл дверцу, сплюнул в пыль.

– Вообще то и у нас в моталках************* было: своего бросить – последнее дело.

– Вот именно. Если хочешь исполнять приказ так, как он отдан – исполняй его. А я буду поступать так, как сам знаю.

– Аллах затмил твой разум…

При упоминании Аллаха Араб повернулся к Бесу

– Я тебе расскажу кое-что. Знаешь, почему я пошел в спецназ?

– Не знаю. Ты же не рассказывал никогда. Сидишь и молчишь.

– Теперь расскажу. Тогда, в Бейруте у нас была семья. У меня были брат, сестра, отец и мать. Когда пришли исламисты – ты должен помнить что тогда произошло в Бейруте – у меня не стало никого. Большую часть казаков вырезали на полях, остались немногие. Меня тогда выпороли за хулиганство – вот почему я остался дома и не пошел на поле. Потом отец и другие казаки, кто еще оставался в живых, пробрались в поселок. Мы достали пулемет и выманили бандитов на околицу, в чистое поле. Но в живых остался только один я, бандиты схватили меня и предлагали принять ислам, но я отказался. Тогда они распяли меня на кресте. Видишь?

На руках Араба еще остались следы от гвоздей, почти незаметные кружки гладкой кожи. Такие как остаются после ожогов, когда поверх обожженной ткани нарастает кожа.

– Подполковник Тихонов, который нас учил, тогда еще служил в действующих частях, не инструктором. Его и его группу забросили в наш район для того, чтобы разведать обстановку, определить наличие опасности для вертолетов с десантом, подобрать и зачистить площадки для десантирования основных сил. Их было шестнадцать человек, и у них был приказ: только разведка. Не вмешиваться ни во что до подхода вертолетов с десантом. Но он нарушил приказ, он пошел на штурм захваченного казачьего хутора и уничтожил бандитов, тех, кто оставался к этому времени в живых. Он и его люди сняли меня с креста и эвакуировали военным вертолетом, только поэтому я жив до сих пор. У него был приказ не вмешиваться – но он поступил так, как подсказало ему чувство долга и его офицерская честь. А что подсказывает тебе твоя честь Бес? Ни у тебя, ни у меня нет отца, на которого мы могли бы равняться, нам не у кого спросить совета. Скажи – Тихонов достоин того, чтобы на него равняться?

Бес вместо ответа с шумом захлопнул дверцу машины. Достал из кобуры свой пистолет, открыл бардачок и достал из него черную сосиску глушителя. Начал накручивать на ствол.

– Как думаешь сделать?

– Сегодня встреча. Ты останешься здесь, сторожить товар. Я пойду туда. Ты выдвигаешься в одиннадцать ноль-ноль, в двенадцать мы достигнем базара. Точку встречи определим по часам. Час – на операцию. Час – на отход. Оружие отдадим пуштунам, они выведут нас.

Основной план отхода ударной группы был прост, и как всякие простые вещи – с большой долей вероятности должен был увенчаться успехом. Им нужно было отъехать всего три километра от города. Там их ждало пуштунское племя, одно из тех, которое сотрудничало с Белым Царем. За автомобиль, который можно очень выгодно продать в Пешаваре, не меньше чем за пятьдесят тысяч золотых на наши деньги, большая группа пуштунов должна сопроводить русских до границы. Насчет партии оружия – договоренности не было, но если оно будет – сгодится за плату и оно, так будет даже лучше. Переходить они должны были в смертельно опасном районе – в районе перевалов горного Бадахшана. Но и у пуштунов и у спецназовцев хватит подготовки, чтобы пройти этим путем. Что сказать, если на пути встретятся казаки или пограничная стража – они знали. Да даже если и встретятся… они не раз незаметно пересекали границу в обе стороны, "рвали нитку". Это была часть их боевой учебы.

Пуштунам все равно – двух человек вести или пятерых. Но выдержат ли переход дети?

– Я пока посплю. Иди купи куртки, такие же как я купил. Здесь должны продавать

– Сколько?

– Три. И одежду… ботинки… сам в общем посмотри.

Бес засунул пистолет в бардачок, достал оттуда еще один.

– Дурак ты, Араб. Приключений ищешь.

– Я знаю…

* спасибо.

** Свидетельствую что нет Бога кроме Аллаха и Мохаммед пророк его – стандартная, произносимая на арабском формула, т.н. шахада, подтверждающая принадлежность произнесшего ее к правоверным.

*** дукандор – торговец, владелец дукана, предприниматель.

**** бакшиш – подарок, по сути, узаконенная взятка

***** намус – нечто похожее на наше "честь", один из основополагающих принципов пуштун-валай, кодекса чести пуштунов. Кстати, интересно, что подлец – это бинамус, то есть тот, кто не может, не удовлетворяет все запросы женщины, не может ее прокормить и не дарит украшений. Для харама достаточно даже не секса – достаточно что-то увидеть, что видеть не следовало. Тогда если женщина свободна – женись, если нет – смотри принципы тура (кровная месть) и бадал (воздаяние за добро и зло)

****** Пехлеван – бандит, постоянно находящийся рядом с большим человеком и расправляющийся с людьми по его указке. Ближе всего к этому русское слово "бык"

******* Договорились, типичное словечко в таких переговорах, в ходу в Азии

******** Гурия – девственница в раю. Шахиды верят, что в раю их ждут семьдесят две гурии, причем после каждой ночи они вновь становятся девственницами

********* как я уже объяснял, дословно это слово значит импотент, в более широком смысле – подонок, негодяй

********** ежегодный сбор на нужды уммы, исламской общины, нечто вроде церковной десятины

*********** садака – добровольная милостыня, благое в исламе дело

************ В этом не было ничего такого, хотя сейчас это кажется диким. Генерал Теодор фон Бредов хоть и был немцем, причем родившимся в Померании – но состоял на службе русского Престола и был старшим офицером командования специальных операций. На службе русскому Престолу были немцы, французы (хотя государства такого не было, но французские дворяне остались), австрийцы и даже североамериканцы – хоть они и не были дворянами, Государь пригласил их на службу и один из них дослужился до адмирала. Военные профессионалы в этом мире вообще ценились и имели куда больший выбор, чем в нашем.

************* моталка – типичное казанское слово, означает "подростковая группировка". Мотаться – участвовать в группировке. Иногда их называли конторами.