Краткая история российских стрессов. Модели коллективного и личного поведения в России за 300 лет - Яков Моисеевич Миркин

сомкнуться с припрятанным товаром, чтобы превратиться в экономическое чудо шоковой терапии. В чудесное спасение от тотального голода. А как вживую выглядело «чудо»?

Живые картины

«2 января 1992 г. часа в три… зашел в колбасный магазин на Солянке. На прилавке красовались пять сортов сырокопченых колбас и немало других деликатесов. Покупателей, кроме меня, было еще двое. Выбрал свежайшую микояновскую салями и великолепную сырокопченую грудинку с ярлычком от 26 декабря 91 года. Ничего лучше тех копченостей больше в российской торговле не встречал» (Н. Иванов).

«2 января. Либерализация цен пока проявилась своеобразно. В „Елисеевском“ гастрономе продается окорок, красная икра, швейцарский сыр и водка „Кубанская“. Интеллигентный покупатель мог бы порадоваться давно забытым деликатесам… но цены — бешеные. В „Новоарбатском“ — лосось, копченый омуль, импортная ветчина в банках, копченая колбаса, шампанское. А хлеба нет! „Булочная Филиппова“ на Тверской — закрыта» (Л. Остерман).[817]

«Остолбенел. Прилавки ломились от моей любимой докторской (еще вчера за ней только на московском „колбасном“ поезде). Цена выросла в 4 с лишним раза. Недобрый взгляд продавщицы, сопровождающий не менее сердечный вопрос: „И как Вам это все?“» (Ц. Шварцбурд).

«Все появилось в свободном доступе! Но цены!!! Помню свое потрясение от ценников. Купить могли немногие. Моя родственница в Москве работала инженером на крупном госпредприятии. Они с дочерью в 1992–1993 буквально голодали. Жили на квашеной капусте» (Т. Вылегжанина).

Время выживания

Да, это было чудо, но чудо все-таки не совсем разовое, не единовременное, полки постепенно заполнялись товарами еще 4–5 месяцев. По инерции шли наверх отчаянные письма с мест о нехватке продовольствия. Рост цен потрясал. За один день «освобождения цен», 2 января 1991 г., они выросли на мясо от 3 до 10 раз в сравнении со старыми государственными ценами, на масло — от 2,5 до 20 раз, размах колебаний в ценах на молоко — до 10 раз, на яйца цены взлетели в 6–8 раз, цены на сахар — в 3–3,5 раза.[818] Вот картина через месяц (табл. 5).[819] Разрывы в ценах по городам от 1,5 до 9 раз, в столицах все на порядок дороже, но видно, что полки магазинов наполняются.

А что было дальше?

Цены в 1992 г. выросли в 26 раз. Падение реальных доходов населения — почти в 2 раза. Число родившихся меньше 1991 г. на 12 %. Число умерших больше 1991 г. на 7 %. Началась естественная убыль населения в 1992 г. — 220 тыс. чел. (в 1991 г. прирост в 104 тыс. чел.). Ожидаемая продолжительность жизни уменьшилась на 1 год (Росстат).

Таблица 5

Ситуация на розничных рынках РСФСР, на 18.02.1992

Естественная убыль населения (превышение умерших над родившимися) продолжалась еще 20 лет, до 2012 г. включительно. За это время «убыло» 13,2 млн чел. И сколько не родились! Коэффициент рождаемости (число детей на одну женщину) упал с 1,9 в 1990 г. до 1,2 в 2001 г. Ожидаемая продолжительность жизни снизилась с 69,2 лет в 1990 г. до 64,8 лет в 2003 г., в отдельные годы проваливаясь еще ниже (Росстат). Да, мы знаем, что часть вины — на демографическом переходе, на демографических волнах (эхо Великой Отечественной). Но больше всего вины — в том, как мы кроим и режем, перестраивая общество, как ввергаем его в кризисы, один за другим, без всякой жалости.

Думает ли кто-нибудь об этом? Думает ли о том, что каждое макроэкономическое решение — это рожденные или нерожденные души, это те, кто остались жить, или те, кто безвременно ушли? Нет ответа. Пока же на дворе 2 января 1992 г., и еще один очевидец пишет: «Пачка сосисок подорожала в 5 раз. Было 8, стало 40. Позвонила соседка, продавщица из продуктового: „Ну, что, голодающие с малыми детьми, хотите сосиски? Пойдём!“ И на своей кухне выложила из морозилки припасенное заранее богатство. Ешь — не хочу. По 40. Добрая душа была» (Мила Лунд). «7 января 1992 г. на Рождество я зашел в магазин и купил 3 бутылки дрянного советского шампанского. Людей было довольно много, но почти никто ничего не покупал. На меня ненавидяще смотрели десятки глаз. До сих пор помню это ощущение. До 1 января 1992 г. никакого шампанского в нашем Челябинске давным-давно в продаже не было» (Г. Бурмистров).

На меня ненавидяще смотрели десятки глаз.

Если повернуть время

А можно ли было по-другому? Да, если бы 5 лет «перестройки» во главу угла в реформах ставилось качество жизни, сытость народа. Если бы наши деньги не считались «денежным навесом», что означало бы — никаких отъемов, никаких денежных реформ. Если бы случилось все наоборот: сначала накормить, насытить, и только потом — или, точнее, в меру этого — любые другие реформы и степени свободы. Никаких «нужно потерпеть». Если бы в двухсекторной экономике шаг за шагом нарастала бы экономика свободы — делать, ставить свои цены, продавать. Если бы госторговля по кусочкам, а не шоком продвигалась к воле! И если бы никто и никогда не объявлял заранее то, что заставляет скрывать товары.

Мы удивительно умеем наносить себе тяжелейшие удары. Мы весь XX век прошли, впадая в крайности, с огромными потерями населения — миллионов людей, где каждый — целый мир. Это когда-нибудь прекратится? Мы затвердили эти уроки? Мы сможем обойтись в будущем без того, что называется «естественная убыль населения страны» на любом повороте истории? Ненавистные слова! Память о 1990-х должна быть в сердце каждого из нас. Поворотов истории, развилок, когда нужно сберегать жизни, будет много впереди.

П. Клее

1992–2021. Метаться. Между идеями[820]

Тридцать лет мы мечемся между крайностями, между сгустками идей. Тридцать лет мы — на полях сражений, где никто никого ни в чем не может убедить.

Идеология № 1 — мобилизация. Новый Госплан, прямое распределение материальных ресурсов, хотя бы среди госкомпаний, задания, обязательные для исполнения, бюджетные деньги под госзаказ продукции, гарантии на получение кредитов банков, находящихся под контролем государства, под низкий процент. Счет капитала — закрыть, валютный курс — фиксировать, все эти игры на финансовом рынке — прекратить или жестко ограничить. Утечку мозгов — прекратить. Максимум государственных инвестиций — в оборону, в ее смежников, в инфраструктуру. И сделать рывок вперед за счет мобилизованных денежных ресурсов. Такие воззрения широко распространены в оборонке, у старых, еще советских промышленников, в силовых ведомствах. Дал денег — получи результат, иди на приемку. Крепость должна быть надежно заперта. Все просто и ясно.

Идеология № 2 — главная, сильнейшая треть века в России.