Случайный попутчик - Иван Шишкин

Он взял с собой только пятерых, их, успешно закончивших его школу, у него, – три по десять и еще эти пятеро. Сейчас лица их закрыты, чтобы никто лишний не видел их и не узнал, встретив с открытым лицом. Для верности Кинжал Империи отрезал бы у них языки, но могло бы понадобиться, чтобы эти женщины говорили – сообщали, спрашивали, разговаривали. Разговаривали, чтобы не насторожить свои жертвы. Сообщали сведения. Спрашивали о дороге, колодцах и численности врагов. Эти женщины – рабыни, но каждой из них солгали, сказав, что их отцы – чуги. Их тщательно и неторопливо собирали по всей Империи. Только молодых и сильных. Дерзких. Озлобленных. Только униженных изнасилованием на глазах родственников или родителей. Тех, которые видели только труд и унижения их матерей, смерть слабых и старых, но спрашивающих себя: за что?! Их искали и находили там, где они ждали неумолимой бессмысленной смерти по прихоти хозяев или Судьбы. И вдруг у такой девушки появляется отец. Чуг! Защитник! Хорошая еда, чистая одежда и вода. Отец просит – помоги Империи, и этот пожилой человек, мой друг, выпросит у Императора для тебя свободу. Поможешь хорошо – тебе дадут Имя.

Их учат. Долго и тщательно, но только убивать. И ничего не бояться. Убей эту девочку, она рабыня. Хорошо! Убей этого раба, увлеки его на ложе и убей там! Хорошо! Убей свою подругу – она лучше тебя играет с ножами. Хорошо!

Их учили скрываться, выведывать, принимать облик мужчины, старухи, глупой или немой. Их учили слушать и догадываться. Читать по лицам. Их учили: хочешь узнать – затаись, замри. Хочешь услышать – стань неслышимой. Хочешь увидеть – стань невидимой, тенью. Но главное, чему их учили – не бояться умереть. Хотеть умереть. Твоя смерть – освобождение от мук жизни и власти Долга. А твой Долг, говорили каждой их них, с глазу на глаз, добрыми и мягкими голосами, твой Долг, ради которого тебе изменили Судьбу рабыни – защитить Императора любой ценой. Или выполнить его приказ. Любой ценой. Это твоя Судьба. Она у вас общая – у Императора и тебя.

Их хорошо кормили, они мягко спали. Во дворце они были неприкосновенны, они могли заступить путь любому Владетельному Господину и даже Императрице. Правда, и жестоко ответить за ошибку.

Император был доволен мыслью и ее исполнением. Десять таких женщин охраняли его на больших приемах. Для пущей торжественности и важности. Для защиты. От ближайших.

– Разрежьте ему живот от горла и вниз, я хочу посмотреть, что он жевал перед смертью,- приказал Кинжал Империи, глядя поверх голов своих рабынь. Старшая этой группы подала условный знак, и одна из рабынь смерти кривым коротким ножом ловко и быстро срезала с трупа одежду и, не останавливаясь, тут же деловито начала вскрывать грудь трупа. Кинжал Империи был доволен – эта рабыня знала, где надо резать ребра, чтобы оторвать твердую переднюю кость на груди. Из разрезанного пузыря желудка рабыня вынула куски изжеванной полоски бумаги с полностью расплывшимися буквами. «Новая хитрость гилей,- еще на месте понял Кинжал Империи. – Один везет донесение, а другой ключик к его прочтению. Неплохо придумано, гили! Но и это вам не поможет». На груди командира отряда воинов боевого охранения – статного парня, красивого сильного воина – висел инструмент гилей «дальний глаз», тоже полезная вещь, через нее и увидели гонцов. «Все ваши инструменты и умения будут нашими, гили!» – еще раз потянувшись, подумал Кинжал Империи и вернулся в подземелье. Он был не слишком стар, но у него давно была бессонница, он уже ничего по настоящему не любил, ни к чему не был привязан и уже не любил жить. Но у него была одна мечта. С детства. Мечта покорить гилей. Дожить до исполнения мечты – вот что ему хотелось на старости лет, да и то, даже не всей силой своей души. А душа у него была маленькая. Ей не дали вырасти, когда он был еще ребенком.

Посол висел на веревках, распятый. На штанах между его ног расплывалось кровавое пятно. «Изнасилованные женщины свое унижение вымещают на мужчинах всегда один и тем же способом, почему? – лениво подумал Кинжал Империи. – Глупые создания. Главный и важнейший орган у мужчин – глаза. Слепой мужчина – беспомощен. А корень… он нужен, пока ты молод и тебя интересует секрет, которого нет. А может быть, я не прав… Самое тяжелое чувство – это когда хочешь что-либо, но не можешь. Как я сейчас. Я хочу умереть, но не могу. Посол еще не стар. Боль пройдет, забудется, он захочет женщин, но не сможет. Никогда. Я правильно выучил моих рабынь».

– Что ты ответишь на мои вопросы? – лениво спросил Посла Кинжал Империи.

– У меня нет ответов, мой господин, у меня есть только объяснения, пустые слова,- ответил тихим голосом Посол. Мужественно ответил. «Может быть и вправду, когда-то он был ценным человеком?»

– Это хороший и честный ответ, ответ верноподданного чуга,- признал Кинжал Империи. – Скажи, Посол, с чего начались неприятности? Если не знаешь ответ – подумай, я подожду. И рабыни смерти подождут…

– С того, что Чужак – это чужестранец, который…

– Я знаю,- прервал его Кинжал Империи. – Я уже прочел твои бумаги в кабинете.

– Он хотел купить у Стерры принцессу Гигар. Пришлось заключать соглашение о перемирии. Гили обнаглели… Теперь мне кажется, что Чужак с гилями заодно. Всегда был заодно.

– Ты прав, так оно и есть. Почему ты раньше этого не видел? – Кинжал Империи с презрением смотрел на Посла. Сам он знал ответ. Посол не видел, потому что все время смотрел на себя, любовался собой, а не делами рук своих. А Посол молчал. Он еще не знал этого правильного ответа.

– Где найти твоих шпионов? – спросил Посла Кинжал Империи. – Всех, которые остались после чистки гилей,- добавил он с раздражением. – Они мне понадобятся.

Принцесса возвращалась с Торгового Рынка по обычному своему маршруту: бакалейщик, булочник, мясник, зеленщик, гастроном. Сегодня на Рынке она купила сыр. Твердый, не портящийся сыр с Зеленых Земель. Чтобы пролежать и не заплесневеть, его долго сушат под лучами Светила, постепенно отжимая воду. И из толстого – в ладонь! – круга получается лепешка толщиной в два пальца. Тяжелая лепешка! Как камень. И такая же твердая. Она несла их две. Одна – для пробы. Вчера они с Кадетом разговаривали, обнявшись и барахтаясь между разговорами. Она показывала ему прием «разожми пальцы», а он ей рассказывал про интересное оружие с родины его отца – метательную палочку «бумеранг». Запускаешь такую изогнутую палочку… Вот тогда он и сказал, что есть очень вкусное блюдо – трубочки из теста с тертым сыром, спагетти. Его угощали этим блюдом на родине отца, которая называется Земля. Не Холодные, не Каменные, не Зеленые Земли, просто Земля. Принцесса тут же вспомнила рецепт этого блюда. Сегодня она отломит от сырной лепешки четверть, размочит ее в молоке, завтра натрет помягчевший сыр, отварит тонкие хлебные палочки, раздавит три больших мягких красненьких, добавит в них жгуна и – угостит Монаха. Если Монаху понравится, на другой день вечером она покормит Кадета спагетти с сыром и кетчупом. Кетчуп, конечно, не настоящий, но в порту Дикка нет многих продуктов, упоминающихся в Большом Всеобщем Кулинарном Справочнике. Если Кадету понравится, она будет иногда готовить спагетти с сыром, чтобы он чаще вспоминал своего необыкновенно старого – ему почти четыре по десять лет! – отца. На Бакалейной улице Неспящий шепнул, что кто-то недружелюбно смотрит ей в спину. Принцесса, сделав вид, что поправляет платок, ослабила запор рукоятки на своем кинжале «Женская Честь» – первый после женитьбы подарок Каддета!, но Валея не предупредила, опасность была не явной. После бакалейщика она направилась к булочнику, свернула в переулок.

И на нее сразу же бросилась женщина с кинжалом. Удар был неотразимый, если проводить его так внезапно, но твердые лепешки и случайно вздернутая вверх корзина задержали лезвие, целящее принцессе в живот над пупком. Тяжелая корзинка, увлекая застрявший кинжал врага, упала под ноги, выпорхнула «Женская Честь», вскрыв шею нападавшей, но уже летела, метя принцессе в горло, полупика второй нападавшей… Нож Валея остановил сердце этого врага, а полупику остановили вскинувшиеся ладонями вперед руки Принцессы. Бритвенно-острый наконечник полупики проткнул обе ладони Принцессы, сковав руки и оцарапав подбородок. И тут слева на Принцессу бросилась третья женщина, с блестевшим между пальцами ножом кадык. Платок мешает!… Валей промахнулся или только легко ранил третьего врага… Уклон!… Приседание!… Циркульная подсечка десантника!… Коленом поправить направление… ногой от бедра – юбка мешает! – удар по позвоночнику вдоль направления падения врага… затылок нападавшей хрустнул, упав на неровный камень края тротуара. Валей!… Принцесса обернулась: длинный стилет торчал из спины медленно падающего Валея. Он и старался упасть медленно, с большим поворотом туловища, чтобы вырвать из рук четвертой нападавшей рукоятку глубоко засевшего в его теле стилета, он зажмурился от боли, но поворачивался и поворачивался в падении, хотя стилет распарывал ему почку и печень… Вырвал! И упал. Но обезоруженная четвертая нападавшая бросилась на принцессу с протянутыми для удушения руками, захватила платок, сорвала его и замерла: