Магистр. Трилогия - Николай Степанов

В зале было сумрачно, и юноша попросил грузного великана в синем камзоле раскрыть шторы. Гигант немного перестарался, и карниз с занавеской и огромным куском стены упал ему на голову. Зеленоволосая дама в просвечивающем платье от вида крови упала прямо на руки Эла, и ему не без труда удалось дотащить ее тело до единственного стула во всей комнате – до трона. Сплющивающее заклинание, скорее всего контактного действия, превратило женщину в плоский диск, который два лакея затем отдирали в течение пяти минут. И все это Фрист представил как беззлобные шутки прежнего повелителя.

– Похоже, заговорщики все помещение нашпиговали магическими ловушками, но, зная специализацию описанных тобою жертв, могу предположить, что они сами попали в ту яму, которую рыли другому. Толстяк с усами – лесовик Ясенк. Ему подчиняется даже мертвое дерево, которым его же и привалило. Щеголь Маврий являлся большим знатоком поглощающих заклинаний. Великан Скандос мог рушить скалы, а любимым занятием Сальгины было изготовление лепешек из нерадивых слуг. Думаю, они не ограничились тронным залом, и нам долго придется заниматься чисткой замка, – высказался Дгазар.

– Можно я сам сделаю обезвреживание всего дворца? – робко предложил Эл. – Только сначала, на всякий случай, нужно будет вывести людей.

Брови старика поползли вверх:

– Король, занимающийся уборкой?

– Но мне понадобится не больше часа, к тому же я не собираюсь сообщать об этом своим подданным, – уже более твердым голосом сказал юноша.

Второй советник недоверчиво покачал головой, но тут в разговор вступил опекун Мальгуна:

– Послушай его, Дгазар. Я знаю молодого короля меньше суток, но, думаю, у него получится лучше, чем у всех наших магов-уборщиков, вместе взятых.

– А вдруг его завалит вместе с замком? Где нам другого правителя взять?

– Да не собираюсь я находиться внутри помещений во время чистки.

Теперь уже три пары удивленных глаз смотрели в сторону Эльруина.

– Очищающее заклинание должно быть произнесено в центре каждой комнаты. Иначе какая от него польза? – не выдержала Сонька.

Степенные маги поддержали ее понимающими взглядами.

– Вы имеете в виду «Мыльный пузырь», а я хочу использовать «Поглощающую губку». За час она пробежится по всем комнатам и, в отличие от «пузыря», не вскроет ловушку, а поглотит ее целиком, так что разрушений не должно быть, – словно терпеливый учитель, разъяснил король.

Даже Аргизол не смог скрыть удивления:

– У тебя, случайно, нет прямого доступа к Ручью Агоры? Я знал многих великих колдунов, но чтобы сделать такое…

– Пожалуй, тебя будут бояться пуще, чем деда, – произнес одобрительно Дгазар.

– Разве мой дед был жестоким человеком?

– Зор не прощал шуток по отношению к себе, но сам никогда не издевался над придворными. Все в королевстве его боялись, хотя повелитель за время правления не убил ни одного человека. – Воспоминания о прежнем владыке заставили второго советника втянуть шею и перейти на приглушенный голос.

– Неужели и он боялся? – указал Эл на мощную фигуру телохранителя.

– Ему не положено бояться никого. Опасаться Аргизол должен каждого, а испугать королевского мага-телохранителя может разве что Черный призрак.

После этих слов Дгазара в тронном зале повисла напряженная тишина, нарушаемая ровным дыханием Мальгуна и негромким сопением принцессы, которая заснула прямо посреди импровизированного совещания. Стараясь не шуметь, мы вышли в соседнюю комнату.

– В замке есть хоть одно уютное и безопасное место, где можно было бы спокойно отдохнуть? – поинтересовался я у Дгазара. – Еще немного – и я сам засну стоя.

– Только королевская опочивальня. Там такие охранные заклинания, что даже если дворец рухнет – внутри личных покоев правителя никто ничего не услышит.

– Тогда забираем спящих – и вперед. Эл, ты не будешь возражать против небольшого отдыха маленькой компании в своих апартаментах? Обещаю костров не разводить и плохих слов на стенах не писать.

Король возражать не стал.

Дгазар взял на руки Мальгуна, а богатырь собрался нести принцессу, но я не дал ему подойти к девушке.

– Оружие и женщину не доверяешь никому, – усмехнулся воин.

– Просто опасаюсь, чтобы она спросонья не начала махать саблей, – откровенно соврал я и удивился, как мне удалось это сделать в присутствии королевского мага-телохранителя.

Заметив недоумение на моем лице, Аргизол подмигнул и тихо произнес:

– В мире существуют вещи и посильнее магии.

Его слова озадачили, я даже приостановился, но тут Сонька обхватила меня за шею руками и уткнулась в нее носиком, что-то мурлыча про себя. После этого мне уже было не до каких-либо мыслей.

Вход в королевскую опочивальню преграждала синяя стеклянная дверь. Дгазар попросил Эльруина дотронуться до нее правой рукой. Преграда просто растворилась в воздухе, пропуская нас вперед, и полностью восстановила свой прежний облик, как только замыкающий процессию король пересек черту необычного прохода.

Не знаю, как называлась просторная комната с зелеными стенами, в которой мы оказались. Меня в ней привлекло лишь наличие нескольких уютных диванчиков.

– Гостевая спальня сразу за той дверью, – подсказал советник, когда я собирался положить свою ношу на один из них.

Пожалуй, он прав. Почему Сонька должна ютится на маленьком диванчике, если рядом находится белоснежный аэродром из мягкой перины? С максимальной осторожностью снял с нее обувь и одежду и, укрыв спящую красавицу мягким одеялом, разделся и улегся на другом конце просторной кровати.

Точно помню, что, когда засыпал, нас разделяло расстояние более трех метров, но, проснувшись, обнаружил у себя под боком мирно посапывающую принцессу, которая чему-то улыбалась во сне. А ведь мне будет сильно не хватать этой вздорной девчонки, если все-таки удастся вернуться домой. Я инстинктивно прижал девушку, словно боясь потерять ее прямо сейчас.

Видимо, мои объятия разбудили блондинку, она сладко зевнула и, не открывая глаз, спросила:

– Тебя не смущает обнаженная девушка в собственных объятиях?

От неожиданности я вздрогнул, словно был пойман с поличным:

– Я обязан отвечать или могу скромно промолчать?

– Скромность украшает мужчину, когда у него нет других достоинств, а у тебя их – хоть отбавляй.

– Неужели так выпирают, что нельзя не разглядеть?