Институтка. Уроки страсти - Екатерина Каблукова

то я зашел после вас, - инквизитор хищно улыбнулся. Директор сглотнул:

- Вы понимаете о чем я!

- Нет.

- Вы ворвались в мой приют, перевернули все вверх дном, разбили хрустальную вазу и надели на меня наручники. и все это на глазах у детей!

- Вы переживаете за них? - герцог чуть наклонил голову вбок.

Вопрос инквизитора застал господина Клаяйна врасплох, и вторая заготовленная тирада пропала втуне.

- За кого? - только и смог промямлить он.

- За детей.

- А, да, конечно… бедные сироты!!! - это прозвучало фальшиво.

- Особенно Вейка, - в памяти всплыло имя, услышанное от воришек Блодетта.

- В-вейка?

Судя по тому, как арестованный побледнел, удар достиг цели.

- Да, Вейка… Что вы с ней сделали?

- Это… это не я, поверьте! - теперь уже и рубашка вдруг стала тесной. Директор приюта рванул воротник, пуговицы с дробным стуком посыпались на пол.- А кто? - Рейнард не сводил с него хищного взгляда.

- Я… я не знаю…

- Где она?

- Она оказалась одаренной девочкой. И уехала в другое место, продолжить обучение, вместе с другими.

- Судя по всему, вы собирались присоединиться к ним? - ироничино поинтересовался инквизитор. - Иначе как объяснить, что вас взяли на выезде из города с крупной суммой?

- Я,.. я собирался на воды… знаете, нервишки шалят…- директор наигранно улыбнулся.

- Неужели? Понимаю. Возможно из-за этого…- инквизитор эффектно щелкнул пальцами, вызывая видения. на самом деле он давно заготовил нужное плетение, и теперь активировал его.

Воздух заколыхался и сгустился, рождая образы: бледные дети, тянущие руки, словно прося о помощи. В углу сдавленно охнул Валентин.

Повинуясь жесту, видения двинулись вперед. Шаг еще… тонкие голоса:

- За что?

- Почему?

- Господин директор, Вейка…

В воздухе запахло нечистотами.

- Не надо, прошу! - дирекктор приюта закрыл уши руками и повернулся к инквизитору. Лицо было залито слезами.- Ваша светлость, прошу… Не надо, я не виноват…

- А кто?

- Я… я не знаю…

Еще один щелчок пальцами. силуэты детей раздвоились.

“Вейка, Вейка… - зашелестело вокруг. - Он убил ее… убил…”

- Нет! Это не я!!! Слышите не я!!!

- Тогда кто? - Инквизитор скрестил руки на груди, с отвращением глядя на всхлипывающего мужчину. Обрюзгший, в дорогом костюме и без галстука со слезами, струящимися по щекам он выглядел жалким.

- Сайлус! Магистр Сайлус!

- Вот как?

- Да. Это он… он пришел ко мне и предложил… Он придумал идею рпазвития дара у детей, и ее надо было опробовать…

- И вы согласились?

- Приюту нужны были деньги, а магистр располагал средствами…

- Неужели? И вы ни разу не поинтересовались, откуда он их брал?

- Конечно нет! - Кляйн, казалось, раздулся от негодования. - Зачем мне знать то, что не следует!

- Например, чтобы рассказать мне… Поверьте, это поможет…

- Но я не знаю. Он просто приносил деньги. Значительные суммы.

- Как часто?

- Раз в три-четыре месяца, - завуалированное обещание смягчить обвинение вкупе с видениями подействовало, и господин Кляйн охотно рассказывал все, что знал.

- Сколько?

- Всегда по-разному. но не меньше ста золотых.

- Это немного.

- Для вас - да. Но за один золотой можно накормить весь приют, за два - купить одаренного ребенка…

- Вы покупали детей?

- Постоянно, - директор вошел во вкус и с удовольствием делился с инквизитором. - Вы не представляете, сколько в Сен-Кантене тех, кто желают избавиться от незаконных детей: горничные, кухарки, да и сами оплошавшие папаши, желающие спрятать результат измены.

- Вы знаете их имена?

- Нет. Они всегда отдавали детей через посредников.

41-4

Рейнард чувствовал, что все больше увязает в этом болоте. Все, что происходило было отвратительно, и самое отвратительное, что это происходило перед его носом.

- И что происходило дальше?

- Мы… Сайлус хотел попытаться развить магический дар детей.

- Каким образом?

- Всегда по-разному. Мы хотели разработать систему…

В углу хрустнуло перо. Рейнард бросил грозный взгляд на источник звука. Валентин смущенно пробормотал извинения и быстро достал новое.

- Мы действовали во во благо науки, - продолжал директор приюта.

- Неужели? - процедил инквизитор. - Вы знаете какой процент смертности при раскачке дара в раннем возрасте?

- Между прочим никто не знает точно, а мы собирали статистику и можем сказать…

- Статистику? - Рей чувствовал как гнев почти вырывается из-под контроля. - Это дети!!!

Директор пожал плечами:

- И что с того? Что их ждало в жизни? Отбросы общества, от которых отказались собственные родители. Будущие шлюхи и преступники. Слабосилки, едва способные зажечь свечу. Рано или поздно они все равно бы попались и были бы лишены дара. А мы делали из них магов, достойных академии.

- Вы их убивали.

- Это допустимые потери, чтобы в будущем страна получила будущих сильных магов, - с жаром возразил директор.

- Допустимые потери?

Глаза заволокло кровавым туманом.

- Монсеньор, монсеньор… - донеслось сквозь алую пелену. рейнард опомнился и обнаружил себя сжимающим горло директора приюта. Тот хрипел, глаза закатились и он вот-вот готов был потерять сознание. Инквизитор разжал руки, арестованный рухнул на пол. На дряблой шее проступали алые пятна.

- Допустимые потери, - повторил Рейнард, доставая платок и вытирая пальцы, словно они были испачканы чем-то.

- Вы не понимаете, - продолжил директор тяжело дыша. - Все это - малая плата за то, что могло произойти.

- Но не произошло.

- Не скажите, - запротестовал директор.. - Смертность на начальном этапе обучения стала меньше, дар развивался. Да, потом приходилось лишать детей этого дара…

- Вы лишали их жизни.

- Это все - на благо науки!

Герцог л’Армори не сводил с него тяжелого взгляда. Фанатик, истинно верующий в то, что творит - что может быть страшнее?

Молчание затягивалось. Директор приюта, хоть и дышал тяжело, но выглядел гораздо бодрее. Он был уверен, что мотивы полностью его оправдывают.

- Так что если вы хотите, ваша светлость, эти исследования можно продолжить.

Инквизитор дернулся, как от удара. перед глазами снова всплыло захоронение, детские тела, тускло освещаемые светом луны и факелами жандармов.

- А магистр Сайлус? - поинтересовался он внезапно охрипшим голосом. Прокашлялся и продолжил.

- Он мертв, да вы и сами знаете. Кстати, вы же наверняка смотрели