Безжалостный соперник - Л. Дж. Шэн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дерьмо.
— Человек часа, — протянул Кромвель, теребя усы, как злодей класса D.
— Красавица бала. — Трауриг оттолкнул Клэр в сторону. — У меня есть кубинская сигара с твоим именем и несколько золотых букв, которые нам нужно добавить к названию фирмы. Ремонтник уже там, ждет нас. Торопись.
Ремонтник был там, ждал, чтобы повесить мои буквы. Отлично, черт возьми. Клэр бросила на меня взгляд, который говорил:
— Не смей. — Она была права. Если я уйду сейчас, то буду выглядеть как ненормальный идиот - не лучший вариант. К тому же, Арья не ожидала такого исхода. Мы обсуждали это несколько недель.
Однако десять минут каким-то образом превратились в вечность. У ремонтника ушел почти час, чтобы добавить золотые буквы на входе в фирму, возможно, потому, что Кромвель и Трауриг постоянно кричали ему, что моя фамилия не симметрична. После этого меня затащили в один из конференц-залов, где меня ждала вся фирма с тортом, сигарами, выпивкой и огромным подарком, завернутым в красный атласный бант.
— Я так горжусь тобой. Я даже не могу тебе сказать, сколько, — плакал мой ассистент. Затем каждый человек в зале почувствовал желание поздравить меня и пожать мне руку, один за другим.
Я продолжал говорить себе, что если Арья так отчаянно хочет поговорить со мной, она всегда может позвонить в мой офис.
Когда церемония, достойная «Оскара», закончилась — через два чёртовых часа — Трауриг попросила меня открыть мой гигантский подарок. Это оказались новые визитки с полным, новым названием фирмы: Cromwell, Traurig & Миллер. Яркие золотые буквы на гладких черных карточках. Я ждал, когда эйфория охватит мои чувства. Но все, что я мог чувствовать, глядя на свои новые визитки, было: я действительно хочу увидеть Арью. Не сегодня вечером. Не через час. Сейчас.
— Спасибо, — сказал я стальным голосом, обвивая пальцами руку Клэр и выводя ее из конференц-зала. По дороге в офис я снова взглянул на часы. Казалось, прошли столетия с тех пор, как мы покинули зал суда. Тот факт, что я до сих пор не позвонил Арье, был в лучшем случае невоспитанным, а в худшем - похотливым.
Когда мы подошли к моему кабинету, я закрыл за нами дверь. Мое паучье чутье подсказывало мне, что в ближайшем будущем будет много шума.
— Дай мне мой телефон, Клэр.
Она вздрогнула.
— Так рано? Мы даже не обедали. Я подумала, может быть, я могла бы угостить тебя выпивкой. Нам есть о чем поговорить, и я…
— Телефон! — Я хлопнул рукой по стене позади нее, и она завизжала, подпрыгнув. Я не был жестоким человеком, но я начал терять терпение и не хотел, чтобы моим первым шагом в качестве партнера было увольнение коллеги, который только что помог мне выиграть крупное дело. — Или ты уйдешь отсюда, и охрана будет следовать за тобой по пятам, Лесавой.
Надувшись, Клэр достала из кармана мой телефон. Я взглянул на него, чувствуя, как мой пульс учащается под воротником рубашки. Я имел более пятидесяти пропущенных звонков от Арьи. И несколько сообщений. Как только распознавание лиц было включено, сообщения начали скользить по экрану в хронологическом порядке одно за другим.
Арья: Как ты мог сделать это со мной?
Арья: Ты РАЗРУШИЛ мою карьеру. Я больше никогда не смогу показать свое лицо. И мои несуществующие отношения с мамой закончились. Не говоря уже о моем отце (который умер для меня, но было бы неплохо сделать этот выбор самой).
Испортил карьеру? Ее отношения? О чем, черт возьми, она говорила?
Арья: Чего я не понимаю, так это того, как ты мог быть таким бессердечным? Как ты сделал это в ту же ночь, когда пообещал, что не подорвешь мое доверие.
Арья: Признаюсь, это был гениальный ход. Ты, наверное, весело смеялся над этим в суде. Теперь ты можешь вернуться к Клэр. Я знаю, что вы, ребята, были случайны, но, чувак, вы стоите друг друга.
Клэр, должно быть, заметила замешательство, омрачившее мое лицо, потому что я заметил, как она облизывает губы на моем периферии, переминаясь с ноги на ногу.
— Все в порядке?
— Я… — я сделал паузу, пытаясь понять, что здесь происходит, пока не щелкнул. Лимузин. Клэр разговаривает с Даррином. Зная мое местонахождение с Арьей. То, как она безжалостно преследовала меня.
Пресса. Это была единственная вещь, в которую мы с Арьей договорились не вмешиваться. Мы не хотели, чтобы нас увидели или поймали.
Мои глаза скользнули вверх от телефона. Я чувствовал, как мой взгляд становится жестким, черствым, когда я смотрел на лицо Клэр.
— Что ты наделала?
— Я . . . я . . . — Она попыталась сделать шаг назад, но была прижата к стене, и деваться было некуда. Я никогда не думал о себе как о человеке, который может обидеть женщину, но в тот момент я понял, что могу причинить боль Клэр. Не физически, нет. Но я мог бы ее уволить. Изгнать ее. Сделать ее персоной нон грата в юридических кругах Манхэттена.
— Говори.
Клэр опустила голову, тряся ею, и закрыла лицо руками.
— Мне жаль. Я только что сказала своему другу, который работает в Manhattan Times . Вот и все. Все вырвалось. — Она вздрогнула. Но она никого не обманывала и знала это. Я сделал шаг назад, прекрасно понимая, что не контролирую себя. Должно быть, сейчас Арья думает обо мне самое худшее.
— Уходи. — Я дышал через нос, вонзая большой и указательный пальцы в глазницы.
— В . . . мой кабинет?
— В . . . чертову адскую дыру, откуда ты пришла. — Я насмешливо передразнил ее тон, снова открывая глаза. — И не возвращайся. Никогда.
— Мы только что выиграли дело.
— Ты потеряла все доверие ко мне в ту минуту, когда ты слила историю обо мне журналисту.
— Ты не можешь этого сделать! — Клэр вскинула руки в воздух. — Нельзя принимать такое решение, не посоветовавшись с Трауригом и Кромвелем. Ты был партнером всего пять минут.
— Хорошо. — Я сердечно улыбнулся. — Пойдем прямо сейчас в кабинет Кромвеля и расскажем ему, что ты сделала. Посмотрим, как это будет для тебя.
Ее лицо побелело. Что, черт возьми, она подумала? Что я ничего не узнаю? Клэр обхватила себя руками, глядя в пол.
— Что ты думала? — Я выплюнул, любопытствуя о причинах этого злодеяния.
— Я думала, что после того, как суд закончится, ты собираешься ее бросить. Но я не была уверена и не хотела рисковать. И я, конечно, не думала, что тебя это так сильно волнует. Не говоря уже о . . . — Она выдохнула воздух, ее глаза блестели от непролитых слез. — Я просто не подумала. Вот в чем дело. Вот
