Ночные свидания - Клер Уиллис

— Хм-хм, даже не знаю, — лукаво улыбнулась Санни, вспомнив требовательных барменов, соблюдающих закон, — меня как-то не особенно привлекает мысль о том, что у меня все время будут проверять удостоверение личности.

— Не понимаю, при чем здесь удостоверение личности.

Санни весело рассмеялась:

— Не обращай внимания. Давай лучше полюбуемся закатом.

Взявшись за руки, они прошли на нос яхты, которая тихо плыла на запад в открытый океан. Солнечный диск медленно заходил за линию горизонта, окрашивая океанскую гладь и небосклон багрово-красным светом.

Эпилог

Любая романтически возвышенная натура позавидовала бы такой свадьбе. Такому позавидовала бы даже сама Санни, если бы это не была ее собственная свадьба. Побывав весной на ферме Джейкоба в Род-Айленде, Санни, к своему величайшему удивлению, обнаружила там точно такую же поляну с дикими цветами, какую видела в забытье, находясь между жизнью и смертью в грязном переулке подле мусорного бака. Теперь она точно знала, где будет происходить ее свадьба. Ее намерению мешал только один досадный пустячок, сущая мелочь — Джейкоб никак не делал ей предложение. Тогда Санни встала на одно колено перед ним на лугу, усыпанном подснежниками, резедой, черноглазыми гибискусами, и первая сделала ему предложение.

Джейкоб рассмеялся и в то же время подался назад, словно чего-то испугавшись.

— Что в этом смешного? — Санни явно огорчилась.

— Прости, но мне казалось, будто ты совсем не собираешься выходить замуж.

— Еще как собираюсь, и выйду, прежде чем осыплются все эти чудесные цветы.

Через две недели бурных и суматошных приготовлений состоялась свадьба. Гости собрались на лугу под трехсотлетним дубом, на коре которого до сих пор виднелось имя младшего сына Джейкоба, который мальчуган вырезал перочинным ножом. Когда появилась Санни в свадебном платье, украшенном букетиком желтых тюльпанов, перевязанных белой лентой, Айзая, кузен Джейкоба, сыграл веселую зажигательную мелодию на скрипке. Санни сопровождали Изабель и Делия, которым было сказано одеться в то, что больше всего по вкусу. Изабель нарядилась в потрясающее открытое платье без рукавов ярко-розового цвета, тогда как Делия надела строгий наряд черного цвета.

Санни, следуя своему собственному представлению об образе невесты, надела чайное льняное платье в стиле двадцатых годов прошлого столетия. Легкое светлое платье невесты удачно гармонировало с точно такой же льняной рубашкой Джейкоба, расстегнутой на шее. Новобрачных окружала небольшая компания родственников и друзей, вампиров и людей, хотя последние не догадывались, в какой необычной компании они находятся.

Сципио в тоге римского патриция приветствовал собравшихся торжественной речью. Он был настолько величественен, что Санни с сожалением подумала о том, что стоило бы продлить официальную часть церемонии. Затем Сципио вызвал Энцо. Приятель Джейкоба, как обычно, вырядился очень ярко, словно павлин, — ослепительно белый костюм, черная рубашка и красный галстук. Энцо учтиво поклонился и прочитал на итальянском любовное стихотворение великого соотечественника Данте Алигьери.

De gli occhi de la mia donna si moveUn lume si gentil, che dove appare…

Голос Энцо звучал все задушевнее и трогательнее, Сципио не выдержал и заплакал. Санни с тревогой взглянула на Джейкоба. Однажды она видела, как он плакал кровавыми слезами. Ей стало не по себе: если вампиры на свадьбе начнут рыдать, выделяя потоки кровавых слез, то люди, чего доброго, подумают, что стали жертвами какого-то неизвестного биологического оружия. Но Джейкоб быстро ее успокоил, заверив, что кровь течет из глаз вампиров только в тех случаях, когда вампир глубоко и сильно страдает, а повышенная сентиментальность не грозит никакими изменениями в химическом составе слез.

— А теперь я прочитаю то же самое стихотворение на английском, — сказал Энцо.

— Не надо, дружище. — Джейкоб вскинул руку. — Я сделаю это сам:

Любимой очи излучают светНастолько благородный, что пред нимиПредметы все становятся иными,И описать нельзя такой предмет.

Глаза Джейкоба, пристально глядевшего на свою будущую жену, чудесно заблестели.

— Мир становится прекраснее, светлее, глубже, как только я смотрю на него не только своими, но и твоими глазами, моя любимая.

Новобрачные обменялись золотыми кольцами и поцеловались. От поцелуя — нежного, сладостного и долгого — у Санни закружилась голова, она забыла обо всем, кто она и где находится. Молодой вампир Патрик, скрывавшийся в тени дуба, не удержавшись, издал одобрительное восклицание, которое нарушило волшебство поцелуя. Обернувшись на бестактного Патрика, Санни увидела, как он вытирает ее помощнику Карлу слезы носовым платком.

По ходу свадьбы выяснилось, что вампиры обожают танцевать. Возможно, им даже стало несколько неловко, когда люди выбились из сил, поскольку усталость вампирам неведома и они могут танцевать до бесконечности. В полночь, чтобы устроить перерыв для танцующих, Санни исполнила долг счастливой новобрачной. Она метнула букет в толпу девушек, и он точнехонько приземлился в руки обрадованной Изабель, которая тут же обменялась многозначительным взглядом со своим новым кавалером, вместе с которым приехала из Сан-Франциско.

Праздник закончился далеко за полночь. Когда все гости разъехались, Санни и Джейкоб уселись друг подле друга на диване в гостиной небольшого фермерского домика, выстроенного в колониальном стиле. Они сидели в полной темноте при лунном свете, падавшем сквозь неровные стекла многостворчатых окон. Санни с бокалом шампанского в руке прильнула к своему мужу и спрятала голову на его груди.

— Хорошо было бы обзавестись новой мебелью, — обронила она.

— А чем же плоха эта? — удивился Джейкоб, похлопывая рукой по шелковой обивке, отчего в воздух поднялась туча пыли. — Мне казалось, тебе нравятся старинные вещи.

Санни откинула голову назад, чуть помедлила и поцеловала его.

— Не спорю, мне нравятся старинные вещи, — прошептала она. — Но это нечто ужасное. Вероятно, диван сделан полтораста лет назад, а середина девятнадцатого века — самое неудачное время для мебели.

— Но ведь он служит своей цели. — Джейкоб гладил обнаженную ногу Санни. — Обычный диван, ничем не хуже других диванов, еще прослужит немало лет.

— А можно сделать на нем ребенка?

Рука Джейкоба замерла на ее бедре. Его лицо сразу стало серьезным.

— Ты действительно этого хочешь?