Молот Вулкана. (Сборник) - Филип Дик

Дом представителя маниев в совете Говарда Строу имел форму вычурно украшенной спирали. Вот здесь-то и встретились они: Мэри Риттерсдорф, ее муж Чак и сам Говард Строу, который поначалу держался поодаль, наслаждаясь происходящим, надменный и высокомерный, как обычно. Он сидел в углу комнаты и делал один за другим, быстрыми размашистыми штрихами цветных мелков, наброски серии портретов Мэри; живопись была одним из многих его творческих увлечений, и даже в такое тревожное время коренного поворота в судьбе родного спутника, когда на территорию его бесконечной чередой совершали посадку альфийские боевые корабли, он продолжал преда-

ваться любимому хобби. Как у типичного мания, у него было множество самых различных дел и забот — творческая энергия его разносторонней личности была неисчерпаемой.

Глядя на результаты тестирования, — выложенные на роскошном столе, который Говард Строу собственными руками смастерил из дерева и вороненой стали, Мэри произнесла:

— Мне было невыносимо страшно дать согласие на такую проверку, но сама по себе идея была неплоха. Произвести проверку состояния психики каждого из нас с помощью стандартных тест-таблиц. Честно говоря, я была очень удивлена результатами этой проверки. Совершенно ясно — теперь об этом уже поздно сожалеть — что мне следовало проходить подобную проверку регулярно. Вот о чем, прежде всего, говорят полученные результаты. — Она откинулась к спинке стула, такая стройная и аппетитная, в белом свитере с высоким воротом и брючках из отливающей металлическим блеском кожи обитающего на Титане ога, дрожащими руками достала сигарету и закурила. — У тебя нет ни малейших следов умственного расстройства, дорогой, — сказала она Чаку, который сидел за столом напротив нее. — Поздравляю со вторым рождением, — добавила она и вымученно улыбнулась.

— А что там у тебя? — спросил Чак. Сердце у него сжалось, в горле запершило.

— Нет у меня никаких маниакальных психозов. Скорее, совсем наоборот. Я обнаружила у себя четко выраженную возбужденную депрессию. Я — типичный депр. — Она продолжала улыбаться. Потраченные ею усилия стоили того, и проявленная ею смелость не ускользнула от внимания Чака. — Мои непрестанные требования, чтобы ты как можно больше зарабатывал, безусловно объясняются моей депрессией, обманчивым ощущением, будто все идет вкривь и вкось, и нужно обязательно что-то предпринимать, иначе мы обречены на нищету и голодную смерть. — Она раздавила окурок в пепельнице и тут же закурила следующую сигарету, затем повернулась к Говарду Строу. — А что вы на это скажете?

— Коль так, — произнес Строу с таким обычным для него равнодушием, не испытывая даже тени сочувствия, — то вы ни за что не уживетесь среди нас; ваше место во владениях Коттона Мейзера. Рядом с жизнерадостным мальчиком Дино Уоттерсом и иже с ним. — Он хихикнул. — А некоторые из них еще хуже, как вы в самом скором времени обнаружите. Мы позволим вам побыть здесь еще денек-другой, но затем вам все равно придется покинуть нас. Вы просто не такая, как мы. — Затем он добавил, несколько смягчив тон. — Если бы вы могли предвидеть подобное в тот момент, когда добровольно вызвались принять участие в деятельности ТЕРПЛАНа, в проведении «Операции Пятьдесят минут» — могу поспорить, вы бы не один раз хорошенько подумали прежде, чем так поступить. Разве я не прав? — Он буквально пронзил Мэри взглядом.

Вместо ответа она только уклончиво пожала плечами. А затем, совершенно неожиданно, горько разрыдалась.

— Господи, да ведь я совсем не хочу жить среди этих проклятых депров. Лучше мне вернуться на Землю. Чак, я это всегда смогу сделать, а вот ты-то уже не можешь. Мне вовсе ни к чему оставаться здесь и искать, куда бы притулиться. Как это надо тебе.

«Теперь, когда вам известны окончательные результаты тест-проверки», сформировались в его сознании мысли слизистого грибка, «что вы намерены предпринять, мистер Риттерсдорф?»

— Нисколько не мешкая, я собираюсь основать свой персональный поселок, — сказал Чак. — Я назову его Томас-Джефферсонбургом. Мейзер был депром, Гамлет был поли, Да-Винчи — манием, Адольф Гитлер — параном, Ганди — гебом. Джефферсон будет… — он задумался, подбирая наиболее подходящую аббревиатуру, — … нором. Томас-Джефферсонбург — поселок нормов, людей душевно здоровых. Пока что в нем только один житель, но у него прекрасные перспективы. — По крайней мере, отметил он про себя, автоматически решается проблема подбора представителя в высший межклановый совет.

— Вы — круглый идиот, — пренебрежительно изрек Говард Строу. — В вашем поселке вообще никто никогда не покажется и не станет жить там вместе с вами. Вы проведете остаток своей жизни в полном одиночестве — не пройдет и шести недель, как вы сойдете от этого с ума, и тогда для вас будут открыты ворота любого из поселков на этом спутнике, кроме, разумеется, нашего.

— Может быть, так оно и будет, — согласился Чак. Но у него не было такой уверенности, как у Строу. Он еще раз подумал об Анетте Голдинг. Чем она не подходит? От нее, безусловно, требуется совсем немного, чтобы попасть в Джефферсонбург — она, насколько ему показалось, была вполне нормальной в умственном отношении, да и все остальное у нее достаточно гармонично уравновешенно. Если здесь существует один такой человек, то почему не должно быть других? У него было ощущение, что совсем недолго он будет единственным жителем Томас-Джефферсонбурга. Но даже если ему и придется…

Он будет терпеливо ждать. Сколько бы времени ни длилось это ожидание. И он получит помощь в обустройстве своего поселка от других обитателей спутника. У него уже установились, как выяснилось, вполне приличные взаимоотношения с делегатом паранов Габриелем Бейнсом, с ним совсем нетрудно оказалось поладить, и это весьма знаменательно. Если ему удалось сработаться с Бенсом, то по всей вероятности, точно так же удастся наладить нормальные отношения и с некоторыми другими кланами, за исключением, пожалуй, маниев, если они все сродни Строу, да, разумеется, как Игнас Ледебер, лишенных чувства ответственности перед другими людьми.

— Ты себе даже представить не можешь, как мне тошно, Чак. — Губы у Мэри дрожали. — Ты станешь меня навещать? Неужели мне суждено всю свою жизнь торчать среди одних только депров?

— Ты же только что сама сказала, что… — начал было Чак.

— Я теперь не могу вернуться на Землю, никак не могу, раз я больна; нельзя возвращаться с тем, что показали эти тесты.

— Конечно же, я с радостью буду тебя навещать. — Он и без того фактически уже принял решение проводить значительную часть своего времени в других поселках. Этим он постарается не дать сбыться мрачному пророчеству Говарда Строу. Этим — и еще многим другим.