Кузница души - Маргарет Уэйс

Запахи розмарина, лаванды, мяты и корицы витали в воздухе, приятно разбавляя сильный аромат конского навоза, лежавшего повсюду на улицах. Пучки сухих растений, висевших над дверями, обозначали лавки гербалистов и лекарей–травников. Корзины с семенами и сушеными листьями и лепестками были выставлены вдоль дороги, чтобы соблазнить прохожих зайти и сделать покупку.

Рейстлин попросил Таниса остановить повозку.

— Здесь продают травы, которые я не выращиваю и травы, о которых я и не слышал. Мне бы хотелось пополнить свои запасы и поговорить с продавцами о свойствах растений.

Танис объяснил Рейстлину, как найти место Флинта на ярмарке, и пожелал ему повеселиться. Рейстлин выпрыгнул из повозки. Карамон последовал за ним, как обычно. Тассельхоф в агонии разрывался между двумя выборами, пытаясь решить, пойти ли ему с Рейстлином, или остаться с Флинтом. Флинт и ярмарки победили, в основном потому, что на этой улице кендер не видел ничего, кроме растений, и, хотя растения были интересны, они не шли ни в какое сравнение с чудесами, которые, как он знал, ждали его на ярмарке.

Рейстлин ни за что бы не позволил кендеру сопровождать его, так что решение Таса избавило его от потери времени. Но он не был уверен, что делать с Карамоном. Рейстлин планировал посетить магическую лавку в одиночку и тайно. Он никому не говорил о том, что собирается зайти туда. Он никому не говорил, что именно собирается покупать. Его внутренний голос подсказывал ему сохранить свои дела в тайне, приказать брату отправляться с Флинтом.

Рейстлин редко обсуждал свое колдовское искусство с братом, и никогда — со своими друзьями. Никогда, со времен его юности — дней, о которых он до сих пор не мог думать без стыда — он не выставлял напоказ свои магические способности и не хвастался ими.

Он хорошо знал, что магия смущает и пугает некоторых людей. Она должна это делать. Магия давала ему власть над другими людьми, власть, которой он упивался. Он был достаточно мудр, тем не менее, чтобы понять, что такая власть уменьшится, если постоянно к ней прибегать. Любая магия становится обычной и скучной, если ее использовать каждый день.

Рейстлиново отношение к людям изменилось с годами. Когда–то он хотел, чтобы его любили и уважали, как любили и уважали его брата. Теперь, когда Рейстлин начал лучше понимать самого себя, он понял, что никогда не завоюет тех чувств, которые люди испытывали к его близнецу. В доме души Карамона дверь всегда была распахнута, оконные ставни были открыты, солнечный свет заливал комнаты, приглашая внутрь всех желающих. В доме Карамона было немного мебели. Гости могли заглянуть в каждый уголок.

Дом Рейстлиновой души сильно отличался. Дверь всегда была заперта, для гостей открывалась лишь на узенькую щелочку, и очень немногим разрешалось переступит порог. После этого им не разрешалось идти дальше. Его окна были заперты и закрыты ставнями. Местами горели свечи, точки теплого света в темноте. Его дом был забит мебелью и предметами странными и чудесными, но в доме не было беспорядка или грязи. Он всегда мог найти то, что ему требовалось. Гости не могли не то что заглянуть в уголки этого дома, но даже найти их. Неудивительно, что они не хотели оставаться в этом доме дольше и еще меньше хотели вернуться.

— Куда мы идем? — спросил Карамон.

У Рейстлина на кончике языка вертелось приказание оставить его в покое и вернуться в повозку. Но он обдумал все еще раз и, не отвечая, быстрым шагом направился вниз по улице, оставив Карамона стоять истуканом посреди дороги.

«Стоит прислушаться к здравому смыслу, — сказал себе Рейстлин. — Я в незнакомом городе, у меня нет защиты, которую я мог бы использовать, кроме как в самых безнадежных обстоятельствах. Мне нужна помощь Карамона сейчас, и она будет нужна мне в будущем. Если я стану боевым магом, как я и планирую, то мне придется научиться биться рядом с ним. Так что пора бы мне начать привыкать к тому, что он все время рядом».

Последнюю мысль сопровождал глубокий вздох, так как Карамон как раз подоспел и теперь шел рядом, поднимая облака пыли и добиваясь ответа на множество вопросов, таких как куда они идут, что они ищут и есть ли где–нибудь по пути таверна, где можно остановиться передохнуть.

Рейстлин остановился. Он повернулся к брату так неожиданно, что Карамон споткнулся и отступил назад, чтобы не наткнуться на своего близнеца.

— Послушай меня, Карамон. Послушай, что я скажу, и не забудь это, пожалуйста. — Рейстлин говорил сурово, резко, и ему доставило удовольствие увидеть, что его тон задел Карамона, как могла бы задеть пощечина. — Я иду в определенное место, чтобы встретиться с определенным человеком и сделать определенные покупки. Я разрешаю тебе сопровождать меня, потому что мы выглядим как обычные молодые бездельники и не вызовем никаких подозрений. Но запомни вот что, братец. То, что я делаю, то, что говорю и то, что покупаю — это мое личное дело, секрет, известный только мне и тебе. Ты ничего не скажешь об этом Танису, Флинту, Китиаре, Стурму или кому–то еще. Ты не расскажешь, где мы были, с кем я виделся, что я сказал или сделал. Ты должен обещать мне это, Карамон.

— Но они захотят знать. Они будут задавать вопросы. Что мне сказать? — Карамон выглядел несчастным. — Мне не нравится хранить секреты, Рейст.

— Тогда ты не со мной. Отправляйся назад! — холодно сказал Рейстлин и махнул рукой. — Иди назад к своим друзьям. Ты мне не нужен.

— Нужен, Рейст, — сказал Карамон. — Ты же знаешь, что нужен.

Рейстлин помедлил. Его твердый взгляд поймал взгляд брата и задержал его. Наступил решающий момент, от которого зависело их будущее.

— Тогда ты должен сделать выбор, братец. Ты должен либо повиноваться моим условиям, либо вернуться к своим друзьям. — Рейстлин поднял руку, пресекая ответ, готовый сорваться с губ его брата. — Подумай об этом, Карамон. Если ты остаешься со мной, ты должен полностью доверять мне, слушаться меня беспрекословно, не задавать вопросов, хранить мои секреты лучше, чем хранишь свои собственные. Так что ты выбираешь?

Карамон не колебался.

— Я с тобой, Рейст, — просто сказал он. — Ты мой брат–близнец. Мы должны быть вместе. Так было предназначено.

— Возможно, — сказал Рейстлин с горькой улыбкой. Если это было правдой, то он очень хотел бы знать, кто предназначил это и зачем. Он был бы не прочь побеседовать с ними когда–нибудь.

— В таком случае, пойдем, братец. Следуй за мной.

По словам Мастера Теобальда, магическая лавка находилась в самом конце улицы Травников, по левой стороне, если стоять лицом на север. Она стояла в отдалении от остальных лавок и домов, в середине укрывающей ее рощи дубовых деревьев.